Давайте с вами послушаем отрывок из Пятиголосной мессы Уильяма Бёрда, написанной на праздник Всех святых, это заключительный номер мессы «Agnus Dei».
Это был образец духовного творчества У. Бёрда. Сейчас послушаем один из многочисленных танцев, характерных для той эпохи, самого популярного инструментального жанра. В исполнении великого пианиста Глена Гульда мы с вами услышим павану и гальярду Уильяма Бёрда.
Хотя Глен Гульд играет на современном фортепиано, ему удалось вполне адекватно донести до нас дух английской музыки того времени.
Следующий английский композитор, о котором я хочу упомянуть, – это Орландо Гиббонс, композитор, органист и клавесинист, родившийся в 1583 году в Оксфорде и умерший в 1625 году в Кентербери. С 1605 года он органист королевской капеллы, с 1623 года – органист Вестминстерского аббатства. Гиббонс писал главным образом церковную музыку, но также оставил образцы и светской музыки (мотеты и мадригалы). Ему принадлежат 40 антемов, псалмы, гимны, в том числе «Te Deum», и другие пьесы для англиканских служб как без сопровождения, a cappella, так и в сопровождении органа. В творчестве Гиббонса отчетливо слышны традиции английских, шотландских и ирландских народных песен.
Давайте послушаем «Фантазию для вёрджинела» Гиббонса, которую также исполняет Глен Гульд на современном фортепиано.
Следующий английский композитор – Джон Дауленд, композитор и лютнист, которого звали Плаксой. Он родился в 1563 году, а умер в 1626 году. О детстве и юности Дауленда почти ничего не известно. В 1580 году состоял на службе у британского посла в Париже. В Англию Дауленд вернулся около 1584 года, а в 1588 году в Оксфордском университете получил степень бакалавра музыки. Выдающийся лютнист и певец, Дауленд много путешествовал, жил во Франции, Италии, Германии, Дании и пользовался большой славой в Европе. Сохранились воспоминания слушавших о глубоком воздействии его искусства на аудиторию. Джон Дауленд был в начале своего XVII века так популярен, как в ХХ веке «Битлз». Его дар восхваляли великие поэты и царственные особы, его песни распевал весь Лондон.
Джон Дауленд на протяжении всей своей жизни страдал от приступов меланхолии. Вот только некоторые названия его пьес для лютни: «Меланхолическая гальярда», «Плач», «Оставленная надежда» и т. д. Дауленд – это всегда страдание. Вот некоторые названия его песен: «Пусть брызнут слёзы», «Лейтесь кристальные слезы» и т. п. Не удивительно, что первый лист своего сборника Дауленд отметил таким латинским изречением – «искусство, целительное для всего человечества, не в силах помочь его творцу». Такое меланхолическое настроение, конечно же, запечатлелось и в творчестве композитора.
Большая часть музыки Дауленда написана для лютни. В его наследие входят несколько сборников сольных пьес, в основном это – паваны, гальярды и др., песни для голоса и лютни, консорты, в том числе с участием лютни. Сейчас мы послушаем одно из его сочинений, под названием «Плач».
Таких плачей у этого композитора как минимум 15. Если их слушать все подряд, а все они такие же медленные и протяжные, печальные и меланхоличные, то, действительно, можно проникнуться тем настроением, которое одолевало Джона Дауленда всю жизнь.
Последний великий английский композитор предбаховской эпохи – это Генри Пёрселл. Этот ярчайший английский композитор, представитель стиля барокко родился в 1659 году 10 сентября в Лондоне, в семье музыканта. Пёрселл с детства был при дворе и занимался музыкой. С шестилетнего возраста он пел в хоре королевской капеллы и обучался там вокальному искусству, композиции, играл на органе и других клавишных инструментах. В 1679 году он стал органистом Вестминстерского аббатства, а в первой половине 80-х годов XVII века придворная капелла пригласила его на пост ее руководителя. Пёрселл был разносторонним человеком, т. к. его привлекала не только придворная жизнь. Музыканты, ремесленники, актеры, рестораторы и торговцы составляли круг его знакомств и заказчиков. Вся жизнь Пёрселла поэтому раздваивалась, проходила между лондонской улицей и королевским двором. В 1680-х годах, как раз на исходе английской реставрации, наступил блестящий расцвет его творчества. Он писал очень быстро, обращался к разнообразным жанрам, писал и духовную музыку, и оперы (самая знаменитая из которых «Дидон и Эней»), писал бытовые одноголосные и многоголосные песни. Известно, что одна из лондонских таверн была украшена его портретом, там он был постоянным посетителем. Но рядом с уличными произведениями возникали и патриотические кантаты, и оды, и приветственные песни, написанные для английского двора. Он очень много писал для органа. Среди духовных произведений Пёрселла особо выделяются его многочисленные антемы, это специфическая английская форма богослужебного пения – величавые гимны на тексты псалмов. Такое невероятное творческое напряжение в сочетании с достаточно тягостными придворными обязанностями, а также с несколько разгульным образом жизни, уже тогда подтачивали силы композитора. И в 1695 году, в расцвете творческих сил, в 37 лет он умер.
Пёрселл – очень характерный композитор, в творчестве которого прекрасно отобразились особенности стиля английской музыки. Я думаю, мы с вами в этом сейчас убедимся. Давайте послушаем сначала камерное сочинение Генри Пёрселла «Фантазия для виол».
А сейчас мы с вами послушаем одно из самых прекрасных его сочинений – это «Павана и чакона соль минор» для струнного оркестра, чем и завершим нашу сегодняшнюю лекцию.
Лекция 4Добаховская эпоха
Общие линии музыкального развития, которые мы проследили в предыдущих лекциях, начиная с XII века, географически проходили через Францию, Фландрию, Италию и параллельно Англию, и наконец центр музыкального искусства перемещается в Германию. Здесь музыка эпохи барокко получает наивысший расцвет и завершение. Связано это с теми глубинными смысловыми процессами, о которых я уже говорил. Лютеранство принесло в музыку необыкновенное богатство личностного религиозного содержания. Переживания христианской душой всех событий христианской истории в сердечном, личностном преломлении, религиозное чувство единства с Богом, спасение во Христе, также тленность мира сего, страдания, смерти и воскресения создают чрезвычайную углубленность искусства, его необыкновенную сердечность, сосредоточенность и интимность. Это достигается все более и более изощренными средствами музыкальной выразительности, которая достигла непревзойденной и доныне вершины в творчестве Иоганна Себастьяна Баха. Но у Баха были великие предшественники, о которых мы сейчас и расскажем, – более подробно о немецких его предшественниках и более конспективно о композиторах той эпохи Франции и Италии.
Первый, о ком здесь нужно упомянуть, это великий немецкий композитор Генрих Шютц, родившийся 8 октября 1585 года. Он прожил очень долгую жизнь и умер 6 ноября 1672 года. Шютца очень ценили как музыканта, начиная с его раннего детства. Уже в 1598 году ландграф Мориц Гессен-Кассельский, в пределах которого жила семья Шютцов, восхищенный музыкальными способностями мальчика, взял его с собой в столицу своего графства, Кассель, где Шютц стал певчим и учился музыке у придворного капельмейстера. В 1609 году Шютц по обычаям того времени поступил на юридический факультет университета в городе Марбурге, однако по совету своего ландграфа и при его финансовой поддержке оставил университет и отправился в Италию, в Венецию, чтобы продолжить обучение музыке у известного композитора Джованни Габриэли. В 1613 году, проведя в Венеции более трех лет, он вернулся к кассельскому двору и стал исполнять там должность придворного музыканта. Год спустя он был послан ко двору курфюрста Саксонии, в Дрезден. Там он очень понравился, и в 1615 году Иоанн Георг I, курфюрст Саксонии, изъявил желание, чтобы Шютц у него остался навсегда. Ландграф Мориц, подчиненный курфюрста, вынужден был согласиться. С этого времени вся жизнь композитора будет связана с Дрезденом. Шютц много путешествовал, часто отлучался из Дрездена, как по собственным делам, так и по поручениям курфюрста. Еще несколько раз он бывал в Италии. На его жизнь пришлась эпоха Тридцатилетней войны, трагического события в жизни, прежде всего, Германии, хотя оно коснулось и всей Европы. В Германии в результате этой войны население сократилось ровно на половину. Ужасы военного времени Шютц пережил сам лично, непосредственно, что, конечно, сказалось на его искусстве. В его наследии преобладает духовная музыка на библейские тексты, как в латинском переводе, так и в немецком. Его перу принадлежит очень много произведений такого рода. Лишь некоторые его композиции написаны на свободные тексты или на тексты лютеранских хоралов. Служил Шютц органистом и капельмейстером в известной дрезденской кирхе, Кройцкирхе (нем. Kreuzkirche), церкви Святого Креста. Те, кто бывал в этой церкви, не могут не вспомнить ее суровый, аскетический вид – она лишена всяких излишних украшений, действительно производит очень строгое впечатление. Под стать тому и творчество Шютца: внешне не пышная, производящая несколько угловатое впечатление, очень сосредоточенная, аскетическая музыка, но это компенсируется ее внутренними глубинами, в которых запечатлелся жизненный опыт композитора – опыт войны и глубочайших религиозных чувств.
Давайте с вами послушаем одно из произведений Генриха Шютца на парафраз из библейской книги «Песнь песней». Ее текст гласит: «Тает душа моя, ибо глаголет возлюбленный мой. Сладок глас его, и лик его прекрасен. Уста его источают благовоние мирра».
Это было произведение Генриха Шютца из цикла «Священные песнопения», написанного на тексты из Священного Писания. Как мы убедились, это уже вокально-инструментальное произведение, в котором инструменты не просто дублируют вокальные голоса, но существуют уже самостоятельно, очень важной функцией, раскрывая содержание того, о чем поет голос.
Творчество Шютца – это наиболее совершенное для своего времени воплощение лютеранской, протестантской идеи поэтической музыки, т. е. музыки, способной воплощать и выражать религиозные чувства человека. В нем же можно услышать и осложненные трагическими событиями Тридцатилетней войны чувства композитора. Мы слышим в музыке Шютца чрезвычайный субъективизм, углубленность, ощущение трагизма, хрупкости земного существования. Эта музыка не лишена некоторой колючести и неудобности, но если все-таки вслушаться, то можно получить очень богатое впечатление.