Итак, информационно-энергетическая модель Мира Сознания, разработанная академиком В. Н. Волченко, иллюстрирует следующее: процесс творения Вселенной в вещественной области начинается от информационной идеи Абсолюта, пришедшей из точки омега в точку сингулярности альфа. Затем включается эволюционный цикл движения от косного вещества к живому. Далее развитие приводит мир к высшей форме творения – сознанию человека, которое, в свою очередь, по религиозным представлениям как бы «структурирует» Тонкий Мир Вселенной, подпитывая его духовно. В этом заряде духовности и заложен смысл жизни человечества по замыслу Творца, то есть «человек сотворен, создан для того, чтобы обрабатывать и обогащать Вышестоящие системы. Но обрабатывать на информационном духовном уровне» [38. С. 145]. Затем, как было указано выше, Мир вновь «сходится» к Абсолюту, к точке омега. Таким образом, получаем петлю вечного процесса творения: от Абсолюта к началу цикла вещественного мира и затем опять к Абсолюту, в точку омега через сознание человека, его Душу и Дух.
Глава 3Общение с Тонким Миром
Я рожден не по воле своей
И умру вопреки своей воле.
Кто же движет стихией страстей?
В чем же смысл человеческой доли?
Говорят, от судьбы не уйдешь.
Говорят, все предписано свыше.
Так скажи, для чего ты живешь
Под, увы, небожественной крышей?
В чем же смысл твоего бытия?
Для чего Бог вселил в тебя разум?
Может быть, Он затеял все зря,
Жизнь и смерть уместив в одну фразу?
Нет, и все же в тебе что-то есть —
Тайна нашей вселенской отчизны.
Я хочу эту тайну прочесть,
Чтоб себя осознать в этой жизни…
Рано или поздно у каждого человека должна произойти встреча с Небом.
Здесь не бывает посредников, а просто —
Один на один со Вселенной,
Один против ветра и льдин,
Конечно, мы вместе со всеми,
И все же один на один.
Октябрь 1975 года. Ночь. Зеркало занавешено простыней, за окном бездонная чернота, пронзительный звон в ушах, буквально до головной боли. Посреди слабо освещенной комнаты на столе стоит гроб. В нем лежит она, мать моей жены, Серафима Федоровна Узденникова, человек, которого я признал и полюбил всем сердцем. Она потрясла меня своей способностью отдавать все людям, своим огромным сердцем, полным любви, своей беспредельной верностью.
Оставшись в 33 года вдовой с тремя маленькими детьми (муж погиб на фронте), она, врач, буквально «заперла» себя в лесу, в детском костно-туберкулезном санатории, и всю свою жизнь посвятила детям. Через ее сердце прошли тысячи маленьких пациентов: больных, хромых, горбатых. Любовь и жалость к маленьким больным детям заставили ее поехать в Ленинград, освоить костную хирургию и, вопреки господствующему тогда мнению о приоритете консервативного лечения, растягивающегося на годы, развернуть в маленьком, затерянном в чувашском лесу санатории оперативное лечение, существенно сокращающее сроки выздоровления детей. Ее сильные, крепкие руки хирурга провели сотни тяжелых, изнурительно долгих, утомительных физически и нравственно операций на костях и суставах (воистину, титаническая работа).
Я смотрю на ее спокойное лицо и вспоминаю ее улыбку, ее жест, которым она втайне от нас иногда смахивала набежавшую слезу, ее слова о муже, с которым они прожили всего десять лет: «Если бы жизнь повторилась сначала, и я знала бы, что меня ожидает, все равно вышла бы замуж только за него. Я была счастлива целых десять лет». И вот все кончено. Куда делся огромный мир чувств, эмоций, душевных переживаний и радостей?
В груди и в горле застрял какой-то ком и мешает мне дышать. Внутренняя ярость одолевает сердце. Неужели Природа так глупа и безжалостна, что, создав человеческую личность с громадным интеллектом и любовью, вдруг так просто берет и уничтожает ее? Зачем нужна такая жизнь, чтобы появиться в ней на миг, познать радость существования и в следующее мгновение исчезнуть навсегда? Чувство бессилия, тоски, дикой несправедливости охватывает меня. И ничего не сделать. Все бессмысленно.
Это чувство боли и несправедливости, бессмысленности существования жгло мое сердце много лет. Но именно оттуда, от гроба матери начался мой путь к Богу. Он, этот путь, заставлял искать ответы на мучавшие меня вопросы. Потребовалось почти 20 лет, чтобы их найти. И я их нашел. Вот они!
Доктор Ральф Харлоу, профессор колледжа Смита, рассказал о некоем событии, происшедшем с ним и его женой в 1960 году, когда они однажды весенним утром гуляли в лесу под Баллардвилем, штат Массачусетс.
«Позади на значительном расстоянии мы услышали приглушенные голоса. Я сказал Марион, что мы не одни. Марион кивнула и огляделась. Мы ничего не увидели, но голоса как будто приближались гораздо быстрее, чем шли мы сами, и мы поняли, что незнакомцы скоро нас нагонят. Затем нам стало ясно, что звуки шли сзади и сверху, тогда мы посмотрели вверх. Метрах в трех над нами и чуть-чуть слева по воздуху плыла группа поразительных, прекрасных существ, светящихся духовной красотой. Мы остановились и пристально глядели, как они проплывают мимо нас. Это были шесть молодых красивых женщин в развевающихся белых одеждах, поглощенные серьезной беседой. Если они и знали о нашем присутствии, то вида никакого не подавали. Мы совершенно ясно видели их лица; одна из женщин, чуть постарше остальных, была особенно прекрасна. Ее черные волосы были откинуты назад и, казалось, были перевязаны лентой, хотя точно я этого утверждать не могу. Она что-то сосредоточенно говорила женщине-духу помоложе ее, обращенной к нам спиной и глядевшей ей в лицо. Ни Марион, ни я не могли понять слов, которые они произносили, хотя мы и ясно слышали их голоса. Они, казалось, проплывали мимо нас, и их грациозные движения выглядели естественно-мягкими и умиротворенными, как само утро. По мере того как они удалялись, их разговор слышался все слабее и слабее и, наконец, стал совершенно неслышным. Мы стояли как остолбенелые. Наконец, посмотрели друг на друга, как бы задавая друг другу один и тот же вопрос. „Идем“, – сказал я жене и повел ее к поваленной березе. Мы присели, и я сказал: „Ну, Марион, что ты видела? Расскажи мне все точно, со всеми подробностями. И скажи мне, что ты слышала?“ Она поняла, что я хотел проверить свои собственные глаза и уши, понять, не стал ли я жертвой собственных галлюцинаций. Ее рассказ во всех отношениях совпадал с тем, что сообщили мне чуть раньше мои собственные органы чувств. „На эти считанные секунды, – заключила она спокойно, – завеса между нашим миром и миром духов приподнялась“» [104. С. 440].
Прочитав об этом эпизоде, неверующий человек, возможно, скажет: «Им обоим показалось. Мали ли на что способно больное воображение! Вот если бы этих сущностей зафиксировали приборы, тогда бы другое дело». Ну, что же, есть и приборы!
В радиолокации известны случаи наблюдения отражений сигнала от неизвестных целей при ясном небе, и в зарубежной литературе эти сигналы официально называются «АНГЕ-ЭХО», то есть «ОТРАЖЕНИЕ ОТ АНГЕЛОВ».
Кандидат физико-математических наук В. Псаломщиков рассказывает интересную историю о том, как наша наука столкнулась именно с такими сигналами [113. С. 14].
В конце 70-х годов на радиофизическом полигоне Ленинградского Гидрометеорологического института, расположенном в Алазанской долине (Грузия), группа ученых, в состав которых входил и В. Псаломщиков, проводила экспериментальные исследования. Незадолго до этого учеными было обнаружено новое явление – радиоизлучение обычных (негрозовых) облаков, сосредоточенное в основном в диапазоне средних и коротких волн. Однако при переходе обычных облаков в грозовые радиоизлучение трансформировалось, менялась форма и длительность регистрируемых импульсов, но происходило это всего лишь за 15–20 минут до перехода облака в грозовую фазу. Это «предгрозовое» радиоизлучение было надежным предвестником гроз, что имело большое значение для авиации, линий ЛЭП и связи. Однако очень небольшая заблаговременность предупреждений была недостаточна, и поэтому возникла идея поискать предгрозовые, а заодно и предградовые предвестники в диапазоне самых низких частот – на единицах и десятках герц.
Выбрав время, когда находящиеся «под боком» два полигона с радиолокаторами и генераторами всевозможных частот из-за аварии в энергосети были отключены, ученые, несмотря на отличную погоду, совершенно не предвещавшую грозы, начали свой эксперимент.
Датчиками, или приемными антеннами, таких низких частот являлись феррозондовые магнитометры и индукционные катушки. По размеру и массе такая катушка напоминала полковой миномет, смотрящий дулом в зенит. По своим техническим характеристикам она могла регистрировать сигналы от объекта, находящегося в зените. А над полигоном ученых было лишь безоблачное голубое небо.
Можно представить удивление ученых, когда были зарегистрированы достаточно мощные и отчетливые сигналы. На ленте самописца было отчетливо видно, как на шумовом фоне появились импульсы, их амплитуда быстро росла, достигала максимума, а затем так же симметрично убывала. Если не вдаваться в физику процесса, то это означало, что над головами экспериментаторов медленно проплывало нечто сравнительно небольших размеров, а внутри этого нечто происходили какие-то электромагнитные процессы, магнитную компоненту которых ученые и фиксировали.
Через несколько минут аппаратура вновь зафиксировала подобный сигнал, затем еще и еще. Прямо над головами ошеломленных ученых проплывала целая «стая» невидимок, о природе и происхождении которых никто ничего не знал.
Но и это еще не все. Второй пункт наблюдения находился чуть ниже по долине, и скоро оттуда примчался наблюдатель, сообщивший о невероятном событии. Поскольку на ленте второго самописца было отмечено точное время появления невидимок над аппаратурой, сравнив записи, удалось установить: над вторым пунктом проплыла та же самая «стая невидимок» с разницей по времени около двух минут. Средняя скорость их перемещения составляла около 20 км в час, то есть примерно соответствовала скорости ветра.