[1465]. Можно установить давние связи Карамышевых с Конюшенным приказом. Так, А. В. и В. В. Карамышевы служили в ведомстве конюших-бояр в конце XV в.[1466]. Возможно, что эти давние связи род Карамышевых сохранил в XVI.в. В апреле 1566 г. И. М. Карамышев вместе с конюшим И. П. Федоровым поручился за опального князя М. И. Воротынского.
Боярин и конюший И. П. Федоров был одним из немногих людей, неоднократно выступавших против царских репрессий. При самом деятельном его участии были освобождены из тюрьмы И. В. Большой Шереметев (март 1564 г.) и И. П. Яковлев-Захарьин (март 1565 г.), возвращен из ссылки удельный князь М. И. Воротынский (апрель 1566 г.).
И. П. Федоров присутствовал на Земском соборе, но затем его карьера оборвалась. Многие признаки указывают на то, что во второй половине 1566 г. семью Федорова постигла катастрофа. Жена конюшего М. В. Челяднина никак не позднее июля — августа 1566 (7074) г. отказала Новоспасскому монастырю громадную родовую вотчину в Бежецком Верху, в которой было 1158 четвертей пашни и богатейшие угодья. Челяднины выговорили себе право пожизненного владения бежецкой вотчиной[1467]. Таким путем они пытались обеспечить себя на случай полной катастрофы.
Представляется возможным проследить карьеру И. П. Федорова на протяжении многих десятилетий вплоть до времени выступления членов Земского собора против опричнины.. Последние службы его можно перечислить по дням и неделям. В январе—марте 1566 г. он руководил разменом Старицкого удельного княжества, 17 июня подписал приговор Боярской думы о литовском деле, затем участвовал в Земском соборе и 2 июля скрепил подписью соборный приговор[1468]. 17 июля конюший принял литовских послов и обсуждал с ними вопрос о размене пленных[1469]. Затем в его карьере наступает перелом. Его имя полностью исчезает из официальных документов. Спустя несколько месяцев Федоров оказывается в опале, на воеводстве в провинциальной крепости Полоцке[1470]. В связи с царской опалой в период между июлем 1566 г. и февралем 1567 г., Федорову грозила, по-видимому, та же участь, что и К. С. Бундову, Карамышеву и Рыбину. В начале 1567 г. литовское правительство тайно предложило Федорову убежище в Литве, указывая на то, что царь желал над ним «кровопроливство вчинити»[1471].
Приведенные данные позволяют уточнить время крупнейшего выступления земской оппозиции против опричнины. Еще 17 июля боярин И. П. Федоров исполнял ответственные правительственные поручения. В ближайшие дни он, вероятно, был взят под стражу, после чего Филипп 20 июля публично отрекся от своих требований. Царь не желал, чтобы литовские послы были свидетелями его раздоров с земщиной и отложил казни на несколько дней. Как раз 17 июля он принял срочные меры к тому, чтобы выпроводить из Москвы литовских послов[1472]. Послы промешкали пять дней и 22 июля покинули русскую столицу. В ближайшие дни после их отъезда опричники подвергли экзекуции несколько десятков земских дворян. Приведенные факты, быть может, объясняют, зачем правительству понадобилось держать челобитчиков в тюрьме в течение пяти дней.
Среди лиц, казненных опричниками, самым видным был князь В. Ф. Рыбин-Пронский, двоюродный брат влиятельного земского боярина и участника собора князя И. И. Турунтая-Пронского. Карьера Рыбина сложилась не слишком удачно. Он не дослужился до думного чина, вынужден был заложить часть вотчин[1473]. Иной была судьба Турунтая. Ко времени собора он достиг самых высоких ступеней военной и чиновной лестницы, имея за плечами тридцатилетний стаж военной службы и семнадцатилетний срок службы в Боярской думе. В. Ф. Рыбин был казнен в 1566 г., но и Турунтай ненадолго пережил своего брата. Через два-три года он был забит палками по приказу Грозного.
Участниками земской оппозиции были, по-видимому, присутствовавшие на соборе Колычевы. На это указывает, во-первых, выступление против опричнины избранного в митрополиты Ф. Колычева и, во-вторых, последующие казни Колычевых.
Репрессии опричнины против членов Земского собора в ближайшие годы после его роспуска обнаруживают одну интересную особенность. Их жертвами явились не только титулованная знать (боярин И. И. Пронский, его двоюродный брат князь В. Ф. Пронский, князь В. К. Курлятев и др.),. но в еще большей мере старомосковская знать (конюший И.П.Фёдоров, Колычевы) и связанные с ней верхи приказного мира и дворянства. Высшая титулованная знать была слишком ошеломлена и напугана ударами террора, последовавшими за введением опричнины. По этой причине инициатива антиопричного выступления на Земском соборе, по-видимому, принадлежала старомосковскому боярству и дворянству. Старомосковская знать возглавила земское правительство в тот период и явилась естественным выразителем давно зревшего в земщине недовольства.
Выступление руководителей земщины было поддержано-многочисленной дворянской фрондой. Более 300 дворян подписали ходатайство против опричнины. Врученный царю документ был составлен в самых верноподданнических выражениях. Но основное требование относительно прекращения репрессий и отмены опричнины носило достаточно категорический характер.
Правительство было поражено как масштабами земской оппозиции, так и тем, что протест исходил со стороны лояльного прежде старомосковского боярства и высших духовных, властей. На царя выступление фронды произвело, как видно, ошеломляющее впечатление. Мало того, что Грозный давно уже не выносил возражений, он должен был наконец отдать, себе отчет в том, что все попытки стабилизировать положение путем уступок и компромисса потерпели неудачу. Опричная политика вызвала осуждение наиболее авторитетных; вождей земской Боярской думы и земского дворянства в целом. Социальная опора правительства еще более сузилась.
После капитуляции Ф. Колычева духовенство пыталось взять на себя роль посредника между опричным правительством и земским боярством. Но его призывы к милосердию остались гласом вопиющего в пустыне.
Опричники усилили репрессии против оппозиции. Ближайшей их жертвой стал старейший член Боярской думы князь П. М. Щенятев, незадолго до того демонстративно сложивший чин боярина и самовольно удалившийся в монастырь. Щенятев был ближайшей родней княгини Е. Старицкой, и правительство подозревало, что Старицкие и их приверженцы своими интригами способствовали выступлению фронды на соборе.
Едва расправившись с вождями фронды (князем В. Ф. Пронским и т. д.), опричники привлекли к дознанию «старца» Пимена Щенятева. Его забрали из монастыря и подвергли мучительным пыткам. Боярина жгли на большой железной сковороде, подогреваемой огнем. Опричные каты били ему иглы под ногти[1474]. Престарелый воевода не вынес мук и 5 августа умер[1475]. Всего две недели отделяли день его смерти от времени выступления оппозиции на Земском соборе.
Земский собор 1566 г. был самым представительным собором в царствование Грозного. Впервые широкое представительство на соборе получили дворяне, а также верхи посадского населения. Если деятельность первых соборов (1549—1551 гг.) сводилась к заслушиванию правительственных деклараций и формальному их одобрению, то в период опричнины компетенция соборов несколько расширилась. Первые соборы времени опричнины приняли решение о предоставлении Грозному чрезвычайных полномочий и утвердили указ об опричнине. Земский собор 1566 г. принял решение о продолжении Ливонской войны и введении новых чрезвычайных налогов. Высшие сословия получили возможность участвовать в определении политики правительства. Однако каждый раз власти ставили перед членами собора весьма ограниченные задачи и строго регламентировали их деятельность.
В известном смысле первые годы опричнины стали временем расцвета Земских соборов, главного сословно-представительного учреждения Русского государства в середине XVI века.
В чем же заключены причины отмеченного парадоксального явления? Почему мрачные годы опричнины с ее злоупотреблениями и террором стали временем расцвета соборной практики?
Распри монархии с могущественной боярской аристократией сузили социальную базу правительства и вынудили его искать более широкую опору в среде дворянства и отчасти купечества, служивших естественным противовесом аристократии. Меры, подобные созыву соборов, призваны были обеспечить опричному правительству более широкую поддержку со стороны привилегированных сословий земщины.
Самый представительный собор середины XVI в. был созван на втором году, опричнины, когда опричное правительство встало на путь уступок и поисков компромисса. Но период поисков компромисса в истории опричнины оказался слишком кратковременным. Новый взрыв террора положил конец дальнейшему развитию практики Земских соборов.
Созыв первых представительных соборов в годы опричнины имел важное историческое значение. Возникла новая политическая форма, новое учреждение, которому со временем суждено было сыграть важную роль в политическом развитии России. Из вполне аристократических соборов первых лет опричнины развились более представительные, демократические и полномочные Земские соборы начала XVII века.
Глава VI Поворот к террору. «Заговор" конюшего И. П. Федорова-Челяднина.
Меры, проведенные в жизнь после Земского собора, с очевидностью показали, что правительство не намерено прислушаться к требованиям земского дворянства относительно отмены опричнины. Но после выступления членов собора власти не могли полагаться на одни только репрессии и старались укрепить опричнину изнутри путем расширения её территории и упрочения социальной базы.