Темное десятилетие
Первым делом Анна Иоанновна распустила Верховный тайный совет и выполнила пожелания дворянства, выдвинутые в дни междуцарствия. Сенат опять занял главенствующее положение, по крайней мере, формально. В марте 1731 года был отменен закон о единонаследии, вызывавший всеобщее возмущение. Чтобы избавить дворянских сыновей от суровой солдатской службы, в Петербурге учредили Кадетский корпус. Окончившие его имели право поступать на службу в офицерском чине; кроме того, он давал очень неплохое образование, поскольку обучение частично проходило в гимназии при Академии наук. Наконец, в 1736 году Анна Иоанновна исполнила заветную мечту дворянства, ограничив прежде бессрочную службу 25 годами. Поскольку дворян записывали в полки с детства, многие могли выйти в отставку молодыми и полными сил. Особенно массовыми стали отставки после окончания русско-турецкой войны в 1739 году — отток из армии принял такие масштабы, что действие нового закона пришлось приостановить. Прямым следствием этого закона стало возвращение в деревню помещиков. Поскольку именно они отвечали за уплату податей, их власть над крестьянами значительно усилилась.
Казалось бы, Анна Иоанновна должна была пользоваться популярностью, по крайней мере, среди дворянства. Но в стране нарастало недовольство. Вместо «верховников» появился Кабинет министров, ничем от прежнего Совета не отличающийся. Сенат снова отодвинули на второй план.
Портрет императрицы Анны Иоанновны. Художник И.-Г. Ведекинд.
Причина недовольства скрывалась также в самой личности Анны Иоанновны. Царствовать ей нравилось, но на роль императрицы она решительно не годилась. Балы, маскарады, грубые розыгрыши и охота интересовали ее куда больше, чем скучная политика. Анне было 37 лет, когда она после захолустной Митавы оказалась на русском троне. Ей хотелось взять свое, и в этом она преуспела. Роскошью своих балов императрица шокировала привыкшую к петровской скромности знать. Блестящие празднества при дворе происходили чуть не каждый день. А чтобы купить новое платье, иногда приходилось продавать деревню. Еще худшим наказанием обернулось для русской знати возвращение двора в Петербург. Многое приходилось строить заново, приводить в порядок, все было дорого и неудобно по сравнению с налаженной московской жизнью.
Прошло немногим более года, и императрица передала бразды управления государством иноземцам. Были среди них те, что давно осели в России, — такие, как Остерман или Миних, но ведущую роль скоро стали играть приехавшие в Россию вместе с Анной ее курляндские приближенные. Любимцем царицы был граф Эрнест Иоганн Бирон. Влияние его на слабовольную Анну было огромно, она ни в чем не могла ему отказать. В русской истории Бирон стал символом немецкого засилья.
Сами по себе немцы не вызывали большого раздражения. Иностранные специалисты во множестве появились на Руси еще при Годунове, а со времен Петра I стали постоянным элементом российской действительности. Но русские не привыкли видеть в иностранцах правителей, и когда выяснилось, что в новом правительстве русских практически нет, возмущение было всеобщим.
Анна Иоанновна не стремилась к этому сознательно. Но, прожив долгое время в Курляндии, она привыкла к немцам, ей было удобно с ними, и императрица, не стесняясь, оказывала им предпочтение. К тому же придворные интриги в правление Екатерины I и Петра II привели к тому, что все сколько-нибудь способные к власти люди оказались в ссылке, а новое поколение не горело желанием служить.
«Немецкое засилье» в правительстве вовсе не значило, что во времена Анны Иоанновны все русское подвергалось гонениям. Дети немецких дворян изучали русский язык (впрочем, дети русских дворян занятиям родным языком предпочитали немецкий). При Академии наук действовало так называемое Российское собрание, заботившееся о чистоте русской речи и выработке русской терминологии, членом которого был Василий Тредиаковский, первейший поэт того времени. В промежутках между трудами по устройству горных заводов на Урале и в Сибири писал свою «Историю» Василий Татищев. Наконец, в 1735 году Академия отправила учиться за границу Михаила Ломоносова.
Приближенные Анны Иоанновны вовсе не стремились специально причинить вред России или русским. Но они мало интересовались будущим страны, с которой их связала судьба. Фавориты Анны Иоанновны спешили как можно лучше устроить свои дела. Они выколачивали деньги прежде всего не на государственные расходы, а на нужды двора. Это позволяло им выдвинуться и набить свой карман. О правлении Анны Иоанновны можно уверенно сказать, что все государство тогда служило только двору. Расходы двора в несколько раз превышали траты в петровское время. Когда в 1732 году Россия вступила в войну за «польское наследство», оказалось, что на нее нет средств. В стране снова наступил жестокий экономический кризис. Сказывались и последствия петровских реформ, и стихийные бедствия, которые преследовали страну в правление Анны Иоанновны. В 1732 году податей удалось собрать вдесятеро меньше, чем рассчитывали, — брать было нечего. Для взыскания недоимок был образован особый Доимочный приказ, но и он не дал результата — податей собирали в несколько раз меньше. Немудрено, что сразу же начались возмущения и заговоры. Правительство Анны Иоанновны противопоставило этому отлаженную систему политического сыска.
Анна Иоанновна с момента своего утверждения на престоле не чувствовала себя в безопасности. Поэтому уже в марте 1731 года место упраздненного Петром II Преображенского приказа заняла Канцелярия тайных розыскных дел, бессменным руководителем которой стал генерал Андрей Ушаков. Первоначальным объектом внимания стали «верховники» и все, кого новая императрица подозревала в сочувствии «конституционной затее», но очень скоро правительство начало преследовать всех недовольных. Доносительство всячески поощрялось, и иной раз достаточно было неосторожного слова, чтобы с вершин власти отправиться на дыбу. Развернув репрессии, Анна Иоанновна руководствовалась не только политической целесообразностью, но и чувством мести, поэтому не оставляла в покое даже поверженных противников. Так, Долгоруких продержали несколько лет в ссылке, а потом, уже по новому доносу, четверых из них приговорили к смерти (в том числе и любимца Петра II Ивана Долгорукого), остальных же сослали на Камчатку. Печальная судьба ждала и вдохновителя «Кондиций», князя Дмитрия Голицына — 74-летнего старика заточили в Шлиссельбургскую крепость.
Всего за годы правления Анны Иоанновны в Сибирь сослали более 20 тысяч человек, причем о многих намеренно не оставляли записей в документах. Человек просто пропадал без вести.
Между тем бурных волнений социального характера в годы правления Анны Иоанновны было немного. На юге России, на протяжении ста лет притягивавшем всех недовольных, сохранялось спокойствие. Возможно, этому способствовала война с Турцией, продолжавшаяся с 1735 по 1739 год. На юге постоянно находились войска, а возмутители спокойствия — казаки принимали активное участие в военных действиях. Кроме того, правительство Анны Иоанновны умерило недовольство запорожцев, вернув им Сечь и некоторую автономию. Снижало социальную напряженность и быстрое расширение границ России. Казаки в конце XVII века занимали относительно небольшую территорию в низовьях Волги, Дона и Днепра. Теперь они расселились на огромном пространстве от западносибирских степей до Терека и Дуная. В 1731 году Россия установила связи с Малой Казахской Ордой, которая вскоре перешла под русское покровительство. Чтобы умножить русское население, правительство направляло на новую границу отставных солдат с семьями, предоставляя им землю и средства на обзаведение хозяйством.
Постройка Орской крепости и Оренбурга позволила отделить от казахских степей Башкирию, единственную область страны, в которой с 1735 года не утихали мятежи. Спровоцированы они были отчуждением земель под горные заводы. По указу императрицы предписано было жилища мятежников разорять, зачинщиков казнить, а прочих посылать в службу на флот или в работу, но в любом случае в Россию или в Прибалтику с запретом возвращаться на родину. Это распространялось на женщин и детей. Главное богатство башкир — лошадей — велено было конфисковать в пользу армии. Весной 1736 года войска сожгли более трехсот деревень, несколько тысяч башкир обоего пола было истреблено, прочих гнали, как скот, по дорогам. После таких карательных экспедиций число тех, кого брали «в службу», исчислялось только десятками. Столь суровые меры объяснялись тем, что власти видели в не желавших подчиняться императрице башкирах «пятую колонну», опасную в случае войны с Турцией и тормозящую продвижение российских границ в направлении Средней Азии. Пик мятежей в Башкирии пришелся на 1736 год, но они продолжались еще несколько лет.
В правление Анны Иоанновны Россия вновь начала играть активную роль в международной политике, сделав ставку на сильную армию, после смерти Петра пребывавшую в небрежении. Еще в 1726 году Россия в союзе с Австрией начала борьбу за «польское наследство», выступив против Станислава Лещиньского, которого прочила на польский престол Франция. Война продолжалась три года, но не дала сколько-нибудь значимых результатов. Русские войска терпели неудачи: только за время многомесячной осады Данцига (Гданьска) русский корпус потерял более 4 тысяч человек. Но, в конечном счете, польским королем при поддержке России и Австрии стал Август III.
В 1735 году в союзе с той же Австрией Россия ввязалась в войну с Турцией. Здесь, по крайней мере, ясны были цели — вернуть утраченные территории и укрепиться на Черном море. Русская армия под командованием фельдмаршала Миниха одержала ряд внушительных побед. Удалось взять Азов и Очаков, трижды армия Миниха вторгалась в доселе неприступный Крым, где удалось захватить Бахчисарай. В 1739 году Миних разгромил под Хотином 90-тысячный турецкий корпус. Турция согласилась на переговоры, итоги которых оказались для России не столь уж блестящими — то, что немалой кровью смогли завоевать солдаты, дипломаты уступали без боя. И если вначале Россия требовала все северное побережье Черного моря с Крымом включительно, то по Белградскому миру 1739 году ей достались только Азов и Запорожье. Крым остался турецким протекторатом, а России не было позволено иметь флот на Черном море. Кроме того, еще в самом начале войны пришлось уступить Персии территории, захваченные Петром I во время персидского похода.