Когда она посмотрела на меня, я слегка кивнул ей. Она же сморщила носик, скривила губы и демонстративно повернула голову в противоположную от меня сторону. Ей-то я что сделал? От нарастающего раздражения и нервозности пнул ближайший ко мне сугроб. Нашли цирк, мать их!
Внезапно подумал, как хорошо Гвэйну, я сейчас не отказался бы повыть на всё ещё виднеющуюся на небе луну.
— Вы не хотите примириться и пожать друг другу руки? — очень нудным тоном задал вопрос Лео. Я не успел отреагировать, а бледный Полянский отрицательно покачал головой. Вот кретин! Нам же такой отличный вариант только что предложили! — Выбирайте оружие. — И Лео открыл несессер, предоставляя мне первому право выбора.
Я невидяще протянул руку и вытащил пистолет. Мы синхронно скинули куртки и подошли к палкам, повернувшись друг к другу спинами.
— Расходимся! — это уже объявил Смирнов. Я честно пытался считать шаги. На третьем сбился и, плюнув на это дело, просто шёл. — Стоп!
Я остановился и развернулся к Полянскому лицом. Он проделал то же самое. Я поднял пистолет. Целиться из такого пистолета я не умел, Полянский тоже. А ещё я понял, что эта пушка невероятно тяжёлая. Уже очень скоро, секунд через пять у меня начала дрожать рука. И чем дольше я держал этот пистолет, тем больше рука ходила ходуном. В это время раздался величественный бой кем-то наколдованных часов. На первом ударе Ромка проорал:
— К барьеру! — где они умудрились дуэльный кодекс Тёмных раздобыть? Откуда они знают такие подробности? Всё это мелькало в голове, пока я шёл в обратном направлении. Рука уже выписывала восьмёрки, к тому же я замёрз как та собака. На седьмом ударе мы остановились и выстрелили.
Ну что я могу сказать: попали мы оба.
— Кар! — на Полянского посыпались перья, а следом ему на голову упала подстреленная мной ворона. Она имела неосторожность лететь над нами в тот момент, когда я выстрелил.
— А-а-а! — Абрамов громко орал на одной ноте, держась за задницу. Полянский умудрился попасть в эту мишень, и, надо сказать, она была больше моей вороны.
Внезапно мне стало так смешно, что я рухнул на колени в снег и заржал.
— Ну и кто из нас победил, а, Полянский? Подозреваю, что я. Потому что я, хотя бы, не подстрелил своего секунданта! — заорал я сквозь смех.
— Давай ещё раз! — завопил красный от злости и растерянности Полянский. При этом он поглядывал на своего друга, которому в этот момент уже оказали первую помощь. Ахметова тоже решила не пропускать этого зрелища и находилась вместе с нами внутри купола. Рана на заднице Абрамова оказалась незначительной: пуля всего лишь, порвав штанину, слегка поцарапала кожу. Моей сороке так не повезло.
— Нельзя, — я поднялся и бегом добежал до своей куртки. — Во-первых, это запрещено правилами, а во-вторых, мы всё равно не сможем их заново зарядить, — я закутался в куртку и бросил пистолет в несессер. Роман тут же направился к моему сопернику, кусая губы, чтобы не заржать. — Смирись, мы квиты.
— Ничего ещё не закончилось, Наумов, — процедил Полянский. — Слышишь? Ничего не закончилось. Твой всесильный папаша не всегда сможет тебя защищать!
— Если ты ещё раз откроешь рот и скажешь какую-нибудь пакость о моём отце, клянусь тебе, ты очень сильно об этом пожалеешь, — я сжал зубы так, что они заскрипели. Да я только из-за Саши согласился на этот фарс. Я не позволю какой-то гниде трепать его имя!
Высказав свои пожелания заметно побледневшему Полянскому я, ни на кого больше не обращая внимания, побрёл в сторону входа в школу. Мне срочно нужно согреться. Иначе я точно свалюсь с простудой, и Полянского объявят победителем.
Глава 8
В течение недели в Школе все только и делали, что разговаривали громким шёпотом о дуэли. Как оказалось, победил в дуэли всё-таки я. Потому что упавшая на голову Полянского птица капнула кровью из раны ему на рубашку. А если трупа нет, то результат дуэли засчитывается как раз по кровавым пятнам. У кого такое пятно появится первым, тот и проиграл. Так что Полянскому не повезло, бывает.
Особый интерес вызывали дуэльные пистолеты, а также тот добрый человек, который их зарядил. Всю неделю оба факультета, в кое то веки объединившись, пытались выяснить, кто он, тот гений, что разбирается в настолько древнем оружие. Но их поиски не увенчались успехом.
Я уже, если честно, на Гвэйна начал посматривать с подозрением. Но, если, чисто теоретически я мог представить себе, что он заряжает пистолеты, то вот на написании записки моё воображение пасовало.
Когда защитный купол сняли, и я сумел подойти к зрителям, то так и не увидел Егора. Наверное, Дубов был единственным живым существом в замке, кто не присутствовал при моей нелепой дуэли. Даже не забежав в свою комнату, чтобы раздеться, я направился прямиком в наш класс.
Егор сидел за партой и что-то напряжённо обдумывал. Я, не говоря ни слова, сел рядом с ним.
— Я тебя ждал, — сказал он, не отрывая взгляда от стены. — Был уверен, что ты придёшь сюда после дуэли.
— Тебе было совсем неинтересно? — ровно спросил я его, глядя на ту же стену, что и Дубов.
— Интересно, — ответил он. — Ты победил?
— По очкам, если к дуэлям применимо такое понятие, — я развернулся и посмотрел на него. — Почему ты меня не поддержал? Все эти дни…
— Потому что не мог, — ответил он спокойно, глядя мне в глаза. — И мне это тяжело далось. Гораздо тяжелее, чем тебе. Так что не злись.
— А почему я не должен злиться? — я сжал губы.
— Дима, моё вмешательство в вашу дуэль на любом уровне в восьмидесяти процентах привело бы к гибели одного из вас, — я открыл, было, рот, но Егор, не дав мне встрять, просто продолжил. — Я всю жизнь прожил в деревне, и… я, в отличие от вас двоих, умею стрелять. А ещё я, в отличие от Гаранина, чтобы он о себе не думал, умею заряжать подобное оружие. И я себя знаю. Начни я тебе помогать, то не остановился бы, пока ты в цель не начал попадать без промаха. И ты бы как минимум ранил Полянского. А то и убил. А теперь подумай ещё раз, тебе это было бы нужно? — Я захлопнул рот. Всё понятно, что же тут непонятного. И нет, почему-то я не хочу становиться убийцей. Не в четырнадцать лет так точно.
— Но это не ты зарядил эти проклятые пистолеты? — решил всё-таки уточнить я.
— Нет, — он покачал головой. — Для этого мне пришлось бы проникнуть в гостиную вашего факультета, а сделать это незаметно, было бы проблематично. Да даже если бы твои секунданты отдали их Полянскому и его свите, следуя дуэльному кодексу, который вы нарушили и не один раз, я бы к ним и близко не подошёл.
— Да, действительно, — я задумался, а потом спросил. — Ты рассчитывал вероятности относительно этой дуэли?
— Я — эриль, Дима, — Егор продолжал смотреть мне в глаза. — Но мой дар проявляется как-то волнообразно. Чтобы провести полный анализ, мне пока необходимо уединение. Потом я смогу делать это автоматически, но пока…
— Анализ чего?
— Ситуации, проблемы, различных нестыковок, — он задумался. — Я не знаю, как это работает, просто иногда, словно трехмерная картинка перед глазами открывается, этакий пазл, который нужно сложить. И пока все детали не встанут на место, голову просто разрывает.
— А руны?
— Руны помогают вывести закономерность и просчитать вероятность в процентном соотношении. Вот, например, — он задумался. — Вероятность того, что я могу пострадать в результате твоих изысканий по поводу моего заблокированного источника, равняется тридцати четырем процентам.
— Ого, — я невольно нахмурился. — Это очень много.
— Да, много. Поэтому мне нужно было всё тщательно обдумать. — Кивнул Егор.
— И что ты решил? — спросил я тихо, прикидывая про себя, а готов ли я рисковать жизнью единственного друга.
— Я решил, что шестьдесят шесть процентов вероятного успеха — это гораздо больше. Поэтому да, я говорю твёрдое «да». — Он слабо улыбнулся.
— А…
— А восемьдесят процентов на то, что ты убил бы Полянского при моём вмешательстве, даже больше, чем эти шестьдесят шесть, — он продолжал улыбаться. Понятно, прежде чем принять это непростое решение, Егор подсчитал вероятности, и принял решение на время отдалиться от меня. Наверное, его предок, решивший судьбу своего Рода, поступил в своё время также, и, может, зря его Дубов так костерит. — Ладно, мне нужно сделать домашнее задание по общей магии. Я в отличие от тебя их сдаю. Да и тебе нужно слегка в себя прийти, всё-таки дуэль и всё такое.
— Но завтра мы начнём снова заниматься, как раньше? — уточнил я у Дубова.
— С завтрашнего дня мы будем заниматься гораздо больше, — он поморщился. — А знаешь почему? — Я отрицательно помотал головой, и Егор ответил. — Да потому что скоро экзамены! Оглянуться не успеешь, как сессия начнётся.
На этой мажорной ноте мы разошлись по факультетам. Егор прав, мне действительно не помешало бы отдохнуть. А сессия? До неё почти полгода. По-моему, Егор зря паникует.
Пройдя через гостиную, я сразу же начал подниматься в свою спальню. Я настолько задумался, что не отреагировал на Демидова, окликнувшего меня.
Когда я открыл дверь, то первое, что увидел — это оборотня, лежащего на моей кровати. Вальяжно развалившись на моей постели, волк читал какую-то книгу, переворачивая страницы лапой. Но это было не самым шокирующим зрелищем. Присмотревшись, я разглядел очки в круглой роговой оправе, без дужек, надетые на нос зверя. Оборотню было явно неудобно, приходилось наклонять голову, чтобы смотреть на буквы через очки. Но он, тем не менее, не пытался избавиться от постороннего предмета.
Услышав звук открывшейся двери, волк поднял морду, вильнул хвостом в знак приветствия и вновь уткнулся в книжку. Я несколько раз моргнул, потом тщательно протёр глаза. Наверное, после бессонной ночи и нервотрёпки перед дуэлью у меня слегка протекла крыша.
Говорят, что, если крепко зажмуриться, а потом резко открыть глаза, то глюки исчезают! Я зажмурился очень крепко, до звёздочек, а когда распахнул глаза, то Гвэйн, увлёкшийся книгой, никуда не исчез, а продолжал делать своё грязное дело.