Тогда я подошёл к нему и заглянул в книгу, чтобы узнать, что такого интересного оборотень читает. Читал Гвэйн собрание сочинений какого-то древнего учёного с зубодробительным именем, которое я не выговорю даже, если от этого моя жизнь будет зависеть. Эта древность была написано ещё в период, когда ни империи, ни Лазаревых не было и в помине. И, тем не менее, мысли древнего учёного были интересны даже волкам.
Немного истерично хихикнув и поняв, что видимо с моим мозгом всё-таки произошла катастрофа, я начал пятиться обратно к двери. Выбежал из комнаты и вытер пот со лба. Ничего себя глюки.
Я снова резко открыл дверь, надеясь, что видение, сотворённое моим больным разумом, как-нибудь само по себе развеется. Мои надежды не оправдались. Оборотень занимался тем же, чем и минуту назад. Переведя дух, я развернулся, и нос к носу столкнулся с Демидовым, не поленившимся подняться ко мне, раз уж я его игнорирую.
— Ты почему не реагируешь, когда к тебе обращаются? — вроде бы обычный вопрос породил, тем не менее, странный ответ.
— Нет. — Ответил я, помотав головой.
— Что нет? — Лео даже слегка растерялся.
— Посмотри, что ты видишь? — я слегка приоткрыл дверь и подтолкнул Демидова ко входу. Лео с недовольным выражением на лице заглянул в комнату.
— Ну и на что я должен здесь смотреть? Всего лишь твой волк в очках читает книгу на твоей кровати, — Лео повернулся ко мне, а дверь тем временем плавно закрылась, скрыв от наших взглядов Гвэйна. Замолчав, он задумчиво смотрел на меня. — Что я только что сказал? Волк читает книгу⁈ — последнюю фразу он практически прокричал и ломанулся внутрь, пинком открыв дверь на всю ширину. Я двинулся вслед за ним.
Гвэйн лежал на коврике возле кровати и мирно спал. Никаких очков, книг и ничего компрометирующего в поле зрения не наблюдалось. Демидов медленно обошёл комнату, поглядывая при этом на проснувшегося и начавшего потягиваться Гвэйна. Он резким движением распахнул шкаф и окинул взглядом полки, потом нагнулся и посмотрел под кровать. Я следовал за ним по пятам, также пытаясь найти книгу, очки, да что угодно, что подтвердили бы, что у нас с головой всё в порядке. А то, мало ли, на уроке целительства что-нибудь перепутали, и облако такой вот забористой дряни расползлось по замку, затуманивая разум.
Ничего мы, естественно, не нашли. Лео встал напротив Гвэйна и долго на него пристально смотрел, не говоря ни слова. Приэтом он старательно ловил взгляд волка. Оборотень почувствовал направленный на него интерес и уставился в глаза Демидова. Они играли в гляделки несколько минут, после чего Лео разорвал контакт и помотал головой.
— Ничего. Никакой реакции на попытку ментального воздействия, — пробормотал он и повернулся ко мне. — Или твой волк тупой, как пробка, в чём лично я сомневаюсь. Или он что-то скрывает.
— Это собака, — поправил я старосту, внимательно разглядывая при этом оборотня.
— Или что-то от нас скрываешь ты! — Лео ткнул меня пальцем в грудь. — И вот в это я поверю охотнее всего. Так, Дима, ты ничего не хочешь мне сказать?
— Нет, — я пожал плечами. — Поверь, я не знаю ничего, что могло бы объяснить то, что мы вроде бы увидели. Да и если бы я что-то скрывал, то явно не просил тебя проверить меня на адекватность, пригласив в свою спальню, — вздохнул я, объясняя вроде бы логичные вещи.
— Ну-ну, — Лео покачал головой и вышел из комнаты. Надеюсь, он пошёл не за ружьем. Мало ли каких дурных привычек Демидовы нахватались, обитая в непосредственной близости от Лазаревых. Может, у них это по наследству передаётся, я же не знаю.
— Эй, а зачем ты меня вообще искал? — спросил я у закрывшейся двери. — Ну и ладно. Вспомнишь, расскажешь. — Я подошёл к Гвэйну и потрепал его по холке. Волк поднял морду и лизнул меня в нос. — Знаешь, или нас посетили коллективные глюки, или ты действительно что-то от нас скрываешь. Но я всё равно выясню правду, так и знай.
Я снял куртку, немного подумал и пошёл к Григорию, чтобы выяснить, что же всё-таки творили в той странной лаборатории мои ненормальные родственнички.
Глава 9
В середине апреля я сдал Григорию небольшой экзамен по теории основ. Самое главное, что теперь я имел чёткое представление о том, как происходит перераспределение энергии у Темных, и в чём отличие от распределения энергии закрытых магических источников магов. Отличие было всего одно — нам не нужно было ждать, пока резерв наполнится. Разомкнутая система позволяла не обращать внимания на такие мелочи, как магическое истощение.
Такими нас создала эволюция, ни больше, ни меньше. А всё потому, что Прекраснейшая каждую секунду забирала свою жертву. И это касалось не только людей: любая зверушка, да даже растение с грибами отдавали свою крошку некроэнергии в окружающую среду. Энергии смерти вокруг было завались. И если бы у нас была замкнутая система распределения энергии из источника, как у магов, то нас просто разорвало бы на кусочки от её переизбытка. Мы же не накладываем чары постоянно в режиме двадцать четыре на семь, чтобы потратить излишки.
Правда, если бы рядом со мной произошла смерть, допустим человека, я ощутил бы её несколько по-другому, чем ровный постоянный поток родственной мне энергии, что окружал меня с рождения. Это было бы похоже на резкий прилив сил, с головокружением и лёгкой эйфорией. И так было, когда у меня на глазах погиб Бык. Именно этого потока энергии, чуть не сбивший меня с ног я испугался тогда так, что поставил это чёртов блок!
Ещё, как я выяснил, когда готовился к этому экзамену и то, чего нельзя было найти в школьной библиотеке, во времена становления империи Лазаревы пытались создать разомкнутую систему у обычных магов, используя для примера самих себя. Григорий знал об этом не слишком много, эксперимент проводился задолго до его рождения. Изыскания посчитали провальными, потому что стабилизировать раскрытую, не заложенную природой систему оказалось невозможным. Такие маги стали намного сильнее обычных, и даже могли по силе сравниться с очень слабыми Тёмными. Это понятно, им стала доступна в полной мере энергия пяти стихий, которой вокруг тоже не мало. Но больше никакой информации или даже упоминания об этом я нигде не встретил.
— Не забивай этим голову. Эфир — это миф, неудавшийся эксперимент. Кроме Тёмных никто больше не может иметь разомкнутую систему. — Нахмурился Григорий, когда я спросил у него про эти опыты.
— Почему эксперимент закрыли? — полюбопытствовал я. Не знаю почему, но эта информация меня сильно заинтересовала. Словно я видел что-то подобное, или читал, или мне рассказывали. Мне было зачем-то важно знать подробности.
— Из-за нестабильности и непредсказуемости их магии. Тот период прославился чередой разрушительных катастроф, созданных по вине подобных магов, и до сих пор считается позорной страницей истории нашей Семьи. Всю информацию по этому эксперименту засекретили, а всех магов с искусственно разомкнутой системой уничтожили и уничтожали их потомство ещё некоторое время, пока генетический фонд, так сказать, не обновился. — Задумчиво протянул Лазарев.
— Это жестоко, — нахмурился я.
— Это было необходимо. Если бы эта ситуация вышла из-под контроля, то наш мир перестал бы существовать. — Отрезал Григорий. — Хватит забивать себе голову ненужной информацией. Сомневаюсь, что ты когда-нибудь дойдёшь до мысли о создании собственной лаборатории и возрождения наследия Лазаревых, чтобы повторить нечто подобное.
— Ни в коем случае, — замахал я руками и громко захлопнул книгу, которую показывал своему предку в качестве источника возникших вопросов.
— Ну раз мы закрыли эту неприятную тему, хочу поделиться с тобой своими опасениями, — Когда произойдёт полное расправление твоих каналов, Троицкий тебе ничем помочь не сможет, — покачал головой Гриша, в который уже раз исследуя мой источник. — Я не знаю как, но ты должен научиться контролировать себя. Потому что это будет подобно взрыву. И никто, кроме тебя самого не сможет ограничить его действие.
— Почему Троицкий не сможет мне помочь? — хмуро спросил я.
— Он не сможет справиться с таким потоком энергии. Прости, но твой крёстный гораздо слабее тебя.
— Если у нас у обоих разомкнутая система, то как один Тёмный может отличаться от другого? Я не понимаю, — и я растерянно посмотрел на призрака.
— Всё дело в каналах. В их количестве, в способности пропускать через себя определённое количество энергии. Я тебе открою страшную тайну, но все люди разные. И маги разные. В том числе и Тёмные. У одних густая сесть разветвлённых каналов, как у меня, например. У кого-то она почти сплошная, как у тебя, — он усмехнулся, посмотрев на моё вытянувшееся лицо. — А у кого-то каналов не так уж и много, как, например, у Троицкого.
— Что такое первичная инициация? — спросил я хмуро. — Ты можешь мне объяснить это простыми словами без заумных определений.
— О, Прекраснейшая, — Григорий закатил глаза. — Как мне объяснить элементарное, ещё более примитивно? Ну, хорошо, я попробую. Первичная инициация, это первое полноценное заполнение каналов энергией из источника. Сейчас по твоим каналам течёт сила, но это скорее то, что переливается через край. Для изучения простейших форм этого достаточно, а вот чтобы полноценно заниматься, увы, нет. Когда это произойдёт, источник выбросит столько энергии, что все каналы расправятся единовременно, словно по щелчку. А остатки вырвутся на свободу в виде выброса. И после этого каналы спавшимися не будут уже никогда. Даже при полном магическом истощении, которое может наступить у мага, энергия в каналах всё равно останется, потому что, если и её не будет, то маг перестанет быть магом.
— И это возможно? — я невольно нахмурился.
— Применительно к магам — да, мы проводили подобные исследования, — кивнул Григорий. — Применительно к Тёмным — нет. Но тут может быть другая ситуация. Существуют артефакты, временно блокирующие Тёмных. То есть, тёмный маг не просто не сможет призывать дар, его система станет на время замкнутой. И если рядом, допустим, убьют человека…