В целом, не так уж и страшно.
— Ну что, Дмитрий Александрович, отвечайте, — улыбнулся мне преподаватель, и я начал отвечать. Главное ведь произвести впечатление с самого начала, а там может до истории моей Семейки дело и не дойдёт.
Первый вопрос я рассказал бодро, быстро и уверенно. Правда, во многих аспектах мы не сошлись во мнении. Видимо, наш преподаватель изучал эту войну по учебникам, написанным уже через столетия после окончания войны, и, видимо, с точки зрения проигравшей стороны. В своё время и я читал книги и рукописи, основанные на достоверных источниках, о чём не замедлил ему сообщить. Он, похоже, таких раритетов не читал, поэтому, судя по всему, на меня обиделся.
— Второй вопрос.
— Хм, — тут я немного задумался. — Как по мне, проблема политики Савелия Мудрова заключалась в том, что он был первым президентом нашей республики.
— И это всё? — уточнил преподаватель, глядя мне в глаза.
— А что, за ним ещё какие-то грехи водились пострашнее? — поинтересовался я.
— Спорный вопрос, — ответил он и продолжил. — Отвечайте на следующий.
— Что касается третьего вопроса. Если честно, я не понимаю, какая может быть мораль в подобной сказке? Это чудовищно аморальная вещь, которую следовало бы запретить ещё при её создании, — весьма бодро продолжил отвечать я по билету.
— Почему вы так решили? — экзаменатор посмотрел на меня с нескрываемым удивлением.
— Ну как? Вот смотрите, в начале сказки вроде ничего не предвещает беды. Девушка живет вполне счастливо. Но потом её отца какая-то нелёгкая сила понесла в метель или в ураган, я уже не помню, куда-то по делам на лошади. Разумеется, старик заблудился и, натолкнувшись в тёмном лесу на пустой холодный замок, решил в нём переночевать. Вот вы бы согласились ночевать в пустом замке, стоящем в страшном тёмном лесу? — я вопросительно посмотрел на преподавателя.
— Наверное, нет, — он решил мне ответить.
— Я бы тоже. Ведь вполне возможно, что замок принадлежал Тёмным и там как минимум на лича можно было нарваться. — Продолжил я.
— Справедливо, — кивнул преподаватель.
— Как закономерный итог, старик попал в плен. Согласитесь, по собственной глупости. Девушка проявила себя вполне достойно и пошла с чудищем договариваться. Правда у неё переговорная позиция была слабовата. Ну что она могла чудовищу предложить, кроме себя? У чудовища роскошный замок, набитый драгоценностями, а у неё старая кляча и пара дешёвых книжек.
— Полагаю, что ничего, — подумав, согласился со мной преподаватель.
— Это вполне закономерно, что вместо тупого папы она оказалась в плену чудовища. Красивая, молодая пленница хоть глаз радует, в отличие от старика. Ну, а папа вместо того, чтобы бороться за дочь до последнего, похлопал ее по плечу и кинулся в город. Вот вы бы оставили свою дочь одну в замке один на один с чудовищем, один вид которого вызывает ступор и заикание? — я замолчал, и подумал, что Казимир точно поступил бы также.
— Наверное, нет, — наконец, ответил преподаватель. — Но…
— Вот скажите, что морального конкретно в этом эпизоде? — я не дал ему больше сказать ни слова, чтобы не сбил меня с мысли. — Ведь вроде бы старик был уже в годах. Почему он не настоял и не отправил отцовским благословением, подкрепленным тяжёлым отцовским пинком, родную и любимую дочурку домой? В эгоизме отца что ли мораль?
— Хм, и что дальше? — преподаватель закусил костяшку указательного пальца, глядя на меня уже с любопытством.
— Вначале несчастной девушке было, разумеется, тоскливо и, что греха таить, страшновато. Но потом умная и ушлая девица быстро выделила все плюсы и минусы своего пребывания в замке и резко перестала бояться. Правда, чего ей бояться-то? Живёт, как принцесса, на полном пансионе, все над ней трясутся: бегают, пытаются услужить, включая, кстати, страшное чудовище, и главное, ей ничего не нужно делать. А что ждало её дома? Вечно грязный охотник с трёхдневной щетиной, которого нужно обстирывать, обглаживать, так он ещё и есть вечно хочет. А если дети потом пойдут — вообще труба. Здесь же ей ничего не грозило, включая детей, учитывая физиологию владельца этого замка. Так что, когда встала проблемы выбора, она быстро смекнула, кого именно ей стоит любить. Гены взяли верх, и она выбрала безбедное комфортное существование, послав подальше охотника и кинувшего её папашу. А потом, когда страшное чудовище превратилось в прекрасного принца, выбор девушки стал очевиден уже для всех. И все в округе очень долго ещё шептались о том, что она явно что-то подобное подозревала с самого начала.
— Вы согласны на тройку? — внезапно произнёс преподаватель, убирая палец ото рта.
— А как же последний вопрос?
— Пересдача? — ответил он мне ласково вопросом на вопрос.
— Нет, — тут же пошёл я на попятную. — Три так три, я же не спорю.
И я быстренько вымелся из кабинета, пока преподаватель не передумал, ведь, если разобраться, я только на один вопрос ответил, ну, возможно на полтора, так что оценка вполне заслужена.
Глава 12
По всем остальным предметам я также получил вполне заслуженные «тройки» и перевёлся на радость всем преподавателям на второй курс без каких-либо проблем. Точнее, я получил «тройки» по всем предметам, кроме одного — ботаники.
Что касается ботаники, я действительно к нему не готовился, потому что мы с отцом обсудили все вопросы, которые были на экзамене. Этот экзамен все курсы и факультеты сдавали в один день, только в разное время. Не удивлюсь, если узнаю, что преподаватель ботаники день экзамена выбирал исключительно по расположению звёзд, планет или выпавшей карте таро. Как мне писал отец, этот человек преподавал ещё у него. Только тогда он был вполне вменяем и говорил только о цветочках, пестиках и тычинках. А вот когда он съездил на Арарат, так всё, умом тронулся. Но специалист действительно хороший. Был.
В назначенный день и час мы собрались всем курсом в кабинете. Пришёл наш звёздный преподаватель и сел за преподавательский стол. Надел очки и обвёл нас тяжёлым взглядом.
— Значит так. Я вас всех сейчас просканировал и узнал, что никто из вас больше, чем на «четыре», не знает. Кому поставить «четыре»?
Я обернулся и увидел, что практически все подняли руки вверх. Я не понимаю такого подхода. Ботанику я хорошо знаю, почему бы не рискнуть и не попытаться ответить? В итоге спустя десять минут нас в кабинете осталось только пятеро. Я, Егор, Лиза, Ванда, которой Ромка помог с этой самой ботаникой, и ещё один мальчик со Второго факультета. Я подошёл к столу первым и вытащил билет.
— Ну что молодой человек, вы готовы отвечать? — с улыбкой спросил меня экзаменатор, даже не дав прочитать вопросы.
— Да вполне, — я пробежал взглядом по билету. Билет был вполне удобоваримым. В нюансах я, конечно, могу запутаться, но, в общем, знаю ответы неплохо.
— Ну и хорошо. Я тебя сейчас детально просканировал и понял, что при первичной диагностике твоих знаний ошибся, и ты действительно знаешь на «пять». Тебя устроит эта оценка?
Я хлопал глазами и долго не мог понять, что и как он мог просканировать, если он не является ментальным магом? Я только утвердительно кивнул и вышел из кабинета со странным чувством: вроде и «пятерку» получил, единственную причём, но какое-то неудовлетворение всё же осталось. Я даже Егора ждать не стал, прекрасно понимая, что для него всё закончиться точно так же, как и для меня.
Надо в гостиную факультета сходить. Сегодня вроде после экзаменов планируется собрание в большом зале. Следует уточнить время, а то с этой подготовкой, из головы всё напрочь вылетело.
В гостиной пришлось подождать, когда все сдадут этот поистине странный экзамен. Ромка при этом рвал и метал:
— Такие тёплые дни! Я мог гулять в эти выходные! Я мог спать, я мог делать всё, что угодно! У меня мог быть секс на этих выходных! А я учил эту грёбанную ботанику!
— Ты что завёлся-то? — к нему подошёл Николай Штейн. Не нравится мне этот тип, скользкий он какой-то.
— Ничего! Потерять трое суток только ради того, чтобы тебя «просканировали» и узнали, что ты знаешь ботанику на «пять»?
— Ну, сдал ведь, — Штейн похлопал Романа по плечу. Гаранин поморщился, но ничего не сказал. В это же самое время у него зазвонил телефон.
— Да. Сдал. Нет, завтра начинается практика. Потом скажу. Всё, у меня ещё много дел, — на этих словах он бросил телефон на диван, на котором сидел наш староста и заполнял какие-то бумаги.
— Что, достали? — сочувственно спросил Лео у Романа, не отрывая взгляда от бумаг.
— Не то слово. Домой вообще не хочется. — И он протёр лицо ладонями.
— Не езжай. — Лео бросил на него быстрый взгляд.
— Было бы всё так просто. — И Роман криво улыбнулся.
Я только покачал головой, вспомнив, что собой представляет его папаша. А вот наличие у Гаранина телефона неприятно удивило. Я ведь не знал, что связь с внешним миром можно держать ещё и при помощи вербальной речи, а не только письменной. До этого момента даже ни разу не видел, чтобы у кого-то из студентов было подобное средство связи. Надо будет у отца выпросить. А то дома телефоны были у всех, кроме меня.
— Когда собрание? — спросил Рома у Лео, выводя меня из легкой задумчивости.
— Минут через пятнадцать. Некоторые уже пошли в зал, — ответил Демидов. — Можешь идти, мне нужно отчёт заполнить по первому курсу, чтобы Бурмистровой отдать.
— Вместе пойдём, — отмахнулся Гаранин и рухнул на диван рядом со старостой.
Послонявшись по гостиной ещё пару минут, я направился к большому залу, созданному специально для проведения в нём массовых мероприятий.
Хотя я не припомню в этом году ни одного мероприятия, по которому этот зал бы открывался, поэтому даже не представлял, как он выглядит изнутри. Другое дело сегодня. Сегодня вся школа собирается в зале, чтобы узнать результаты жеребьевки, разбиться на тройки, получить задание и уже завтра уехать на обязательную с этого года практику.