— Времени мало было. Действовал на рефлексах, — Рома пожал плечами, убирая желеобразную субстанцию с зачинщиков этого представления.
Я был совершенно спокоен, чего нельзя было сказать об Олеге. Ну ещё бы. Мне бы эти ледышки вряд ли бы какой-то урон смогли нанести, вот только, наверное, растаявшая, ледяная игла, долетевшая до моего тела — это выглядело бы, наверное, слегка подозрительным.
— Скажите спасибо, что у него защитные рефлексы только сработали, а не какие-нибудь другие, — фыркнул я, вспоминая те жуткие проклятья рода Гараниных, о которых читал в книге Лазаревых.
— Я не применяю атакующую магию на людях, — довольно резко ответил мне Роман.
— Так, хорошо, все целы? Ну и славно, — резюмировал Троицкий. — Гаранин в лазарет, вы двое в мой кабинет, а вы ждите машину, — сообщил Слава, глядя при этом на меня.
На этих словах все разошлись по разным коридорам. Ромка, правда, пытался оспорить решение директора, но все же пошёл к Ахметовой под плотным надзором Устюгова. Судя по количеству крови, ранение всё же было глубокое.
Гвэйн всё это время сидел рядом со мной и с философским видом смотрел на Гаранина. Интересно, к каким выводам он пришёл? Я тряхнул головой, прогоняя эти мысли. Олега, кстати, в холле уже не было. Даже не заметил, как он ушёл.
Тут рядом со мной прозвучал странных вздох. Повернувшись к Ванде, я заметил, что она печально смотрит в ту же сторону, что и я, приложив руку к царапине на щеке.
— Хм, — я привлёк её внимание. — Знаешь, Ванда, а ведь многие маги боятся Гаранина, просто потому что он Гаранин, — задумчиво проговорил я. — Вероятно к тебе это не относится. Сейчас он просто оказался в нужное время и в нужном месте. Рома заместитель старосты Первого факультета и не мог действовать иначе. Не обольщайся на свой счёт. Ему семнадцать не так давно исполнилось, и в следующем году он закончит Школу. Вы больше никогда не увидитесь, — я зачем-то попытался её вразумить. Не знаю, зачем мне было это нужно, но почему-то стало её немного жалко. Она уже, когда он ей с ботаникой помогал, так на него смотрела, сейчас же…
— Я знаю, — девчонка грустно покачала головой. — Аристократам было всегда наплевать на таких как мы. Не могу сказать, что это было не взаимно. Нас вообще не касалась вся эта возня с Тёмными. Но Роман… — она ненадолго замолчала, а затем добавила. — Он какой-то неприкаянный. Ты не думай, я в него не… — она запнулась. — Ну, может чуть-чуть. И мне его жалко, сама не знаю почему.
— Не смей его жалеть, — я покачал головой, и, вспомнив слова отца, добавил, — Ромка сильный, он справится с чем бы то ни было, — уточнять, с чем он должен справляться я разумеется не стал. — И жалость ему нужна меньше всего.
— Ты меня не понял, — Ванда перестала глазеть в пустой коридор и повернулась ко мне. — Я не испытываю к нему жалость, я… Черт как же сказать-то? Ну, вроде того, что мне хочется его погладить, чтобы он хоть немного расслабился. Как большую и очень опасную собаку, понимаешь?
— Понимаю, — проговорил я тихо. Конечно, понимаю, что тут непонятного? Больше половины студенток школы хотят сделать то же самое. Я покачал головой. — Но если хочешь погладить большую и опасную собаку могу предложить тебе Гвэйна. Эта псина держит в страхе весь факультет и моё семейство. И, знаешь, это будет всё-таки безопаснее.
А насчёт своего факультета и Семьи я нисколько не преувеличил. Ну, ещё бы. Неизвестный в природе зверь всегда напрягает. Лео так теперь вообще от него шарахается, и после незабываемого зрелища в моей комнате вопрос о том, чтобы вернуть диван, больше не поднимался. А мы с Гришей просто опасаемся эту белую сволочь. Лазарев, потому что ничего про него не знает, а я, потому что оборотень всегда втравливает меня в непонятные ситуации, часто плохо влияющие на здоровье.
— Так ладно, хватит о Гаранине. Как ты своего Гвэйна протащить в поезд хочешь? — и она присела, чтобы погладить большую и опасную собаку, которая начала жмуриться под нежными женскими пальчиками.
— О чём вы тут беседуете, — к нам подошёл Егор, поправляющий на плече рюкзак.
— О собаках, — хмыкнул я.
— Говорят тут случилась самая настоящая магическая битва, в центре которой оказались вы, а единственным раненным стал разнимающий вас Гаранин. Я конечно в это не поверил, потому что первокурсники не умеют создавать даже простенькие чары, но слухи разносятся со скоростью звука по всей Школе, — Егор пристально посмотрел он на меня. — И даже делают ставки на то, вернемся ли мы тройкой или кто-то из вас двоих всё же погибнет от рук напарника.
— Всё было не совсем так. Но Роман действительно немного пострадал. — Отмахнулся я. — Вот что, давай деньги у тебя побудут, а то я себе не слишком доверяю в этом вопросе, — и я протянул Егору мешочек, в который я ссыпал всю имеющуюся у нас наличность.
— Наумов, Вишневецкая, Дубов на выход. — В холл вошла Бурмистрова, сверяясь со списком. — Машина ждёт. Удачи.
Переглянувшись, мы вышли через массивные двери замка и сели в автомобиль, стоявший рядом с крыльцом. Хоть эта практика и откладывала мою поездку домой к родителям, тем не менее, сердце то замирало в предвкушении чего-то нового и необычного, то пускалось вскачь. Почему-то я был точно уверен, что скучно нам не будет.
Глава 14
Первые трудности начались на вокзале. Гвэйна не хотели пропускать в поезд. Мы спорили до хрипоты, но проводник оставался неумолим.
— Объясните мне, почему я не могу провести свою собаку в своём купе? — спросил я, прикидывая, каким образом буду добираться до места, если не смогу убедить проводника. Оставлять Гвэйна одного в Школе в мои планы не входило.
— Потому что в вашем купе есть ещё одно место, — безапелляционно заявил этот бессердечный мужчина. — И если ваши друзья не против подобного соседства, то возможный пассажир может как раз возражать. К тому же у вас нет с собой паспорта на животное, сведения о прививках, результатов последних анализов на бешенство и, в конце концов, намордника!
Когда он произнёс последнее слово, Гвэйн оскалился и зарычал.
— Вот, видите! Ваш пёс агрессивен и опасен для окружающих! Но, не переживайте, в нашем поезде есть прекрасный вагон для животных. Вот в нём и можно перевезти вашу собаку. — Посмотрев в очередной раз на вздыбившегося волка, проводник сделал шаг назад.
— Дим, осталось пятнадцать минут до отправления, — тихо напомнил мне Егор. Я же только рукой махнул. Всё-таки придётся как-то по-другому добираться до этих Дубков.
У нас были ограничения в использовании денег, а вот про транспортные средства никто не упоминал. Я повертел головой в поисках будки с телефоном. Сашиного номера я конечно не знал, но домашний на всякий случай запомнил ещё несколько лет назад. Даже если дома из родных никого не будет, то можно будет передать сообщение через нашего дворецкого.
— Позовите начальника поезда, — внезапно вперёд вышла Ванда.
— Простите, но начальник поезда скажет вам то же самое, что и я…
— И всё же, я настаиваю, — Ванда прищурилась, а я только что понял, эта девочка не так проста и наивна, как пытается казаться.
— Хорошо, — проводник вытащил рацию и, отвернувшись, быстро что-то в неё пробурчал скороговоркой.
Начальник поезда пришёл, когда до отправления оставалось десять минут.
— В чём проблема? — спросил высокий, плотный мужчина, нахмурив густые брови.
— Проблема в том, господин… Березин, — проговорил Ванда приторным голоском, прочитав имя на бейдже, расположенном на груди начальника, — мой друг, Дмитрий Наумов никак не может сесть на ваш поезд, потому что его пытаются разлучить с любимой собакой.
— Эм, Наумов? — осторожно повторил Березин, поглядывая при этом на наморщившего лоб проводника. — Дмитрий?
— Александрович, — Ванда, похоже, решила его добить.
— Ага, — Березин перевёл задумчивый взгляд на меня, потом на Гвэйна. — Роскошное животное, — наконец, произнёс он. — И я не вижу никаких проблем. Оплатите ему полноценное место, и всё на этом. Остановок много, так что вы вполне можете гулять с ним. Лично я не вижу никаких проблем, — и он снова посмотрел на проводника. При этом его взгляд не обещал последнему ничего хорошего.
Пришлось расставаться с двумя серебряными рублями из нашего и так скудного запаса. Но проблема действительно была решена нами самостоятельно, не прибегая к сторонней помощи.
— Да, Дима, ты прав, — произнесла Ванда, забираясь в вагон. — Тебе еще многому предстоит учиться. Например, пользоваться своим положением в обществе. Поверь, только от упоминания имени твоего отца такие мелкие проблемы, как эти, решаются зачастую очень просто.
Я ничего не ответил, только покачал головой, мысленно соглашаясь с девушкой. Зайдя в купе, Егор сразу же положил ещё два рубля к обратным билетам.
Не знаю, что начальник сделал с проводником, но мы ещё не успели расположиться, как он лично притащил нам чистое бельё и чай. При этом он мило улыбался и просил обращаться к нему по любому, даже самому незначительному поводу.
Когда проводник убрался, я посмотрел на вторую нижнюю полку и увидел развалившегося на ней Гвэйна. Эта скотина даже умудрилась одеяло разложить так, чтобы было удобно. Подушку только лапами себе не взбил. Но ещё не вечер, как говорится. Отобрать у оборотня то место, которое он за собой застолбил, не представлялось возможным. Лео и его диван в гостиной факультета не дадут соврать.
Вторую нижнюю полку мы с Дубовым сами предложили Ванде. Нам же пришлось залезать на верхние. Хорошо ещё, что я высоты не боюсь.
Ехать предстояло двое суток до городка Камызяк, откуда нам предстояло добираться до Двух Дубков самостоятельно.
— Ванда, а какой у тебя дар? — стук колёс и мирное покачивание поезда действовало не хуже снотворного, и я задал вопрос, чтобы сбросить сонную одурь. Да и узнать друг о друге побольше не помешало бы.
— Общая магия и магия воздуха, — сонно проговорила девушка.
— Ого, магия воздуха требует хорошей концентрации, внимания и памяти, — Егор свесился со своей полки, чтобы посмотреть на девушку. Похоже он не врал, когда говорил, что с Вандой до нашего распределения практически не общался. — А какая специализация? Защита или нападение?