Судя по ощущениям, ничего не взорвалось и не заполыхало ни магическим, ни обыкновенным огнём. По тихому сопению я понял, что все живы. Приоткрыв один глаз, я увидел перед собой разъярённое личико Ванды. Немного повернув голову, от удивления открыл и второй глаз. Вход в комнату заливал приятный голубоватый свет, который испускал висящий в воздухе светляк.
— А ты всегда будешь сначала ломаться, прежде чем просто взять и решить возникшую проблему, не прилагая, кстати, к её решению особых усилий? — прошипела Ванда.
— Ты чего так завелась? — раздался голос Дубова у меня за спиной. Я обернулся и увидел тихо подошедшего Егора. В руках у него был небольшой фонарик, который он выключил, увидев, что проблема с освещением в принципе уже решена.
— Что я завелась? Может, хватит уже из меня дуру делать⁈ — взвизгнула Ванда. — Объясните мне сейчас же, как и каким образом, ты, — она ткнула мне в грудь пальцем, — сумел использовать какое-то заклинание в месте, где невозможно колдовать⁈
— Ты же сама первая просила меня создать артефакт, — я попытался сфокусироваться на раздражённом личике Ванды.
— Просила. Только это не артефакт, а заклинание! И даже я, не имея особых знаний в артефакторике знаю, чем эти направления магии отличаются друг от друга, — она смотрела на меня, прищурившись, словно пытаясь понять, что я за зверушка такая.
— А что, здесь нельзя колдовать? — я качнулся и принялся громким шёпотом задавать вопросы Егору. Дубов недоумённо посмотрел на Ванду, не проявляя при этом никаких признаков нервозности.
— Понятия не имею, — также шёпотом ответил он, — я не пробовал.
— А я пробовала! — Децибелы в голосе Вишневецкой повысились. — И знаете, что? У меня ничего не получилось!
— Почему? — я моргнул, и две Ванды соединились в одну. Голова всё ещё кружилась, но, дышать стало полегче.
— Потому что во всех, абсолютно во всех учреждениях, связанных с деньгами: банках, складах, казначействах, подвалах с кладами — стены покрывают специальным веществом, экранирующим магию. И только не смей мне говорить, что ты об этом не знал, — прошипела Ванда. Быстро же она перешла с визга почти до шёпота. Когда так делала мама, я всегда знал, что она достигла апогея ярости, и её лучше сейчас не трогать.
— Представь себе, я не знаю, — спокойно ответил я, делая шаг назад.
— Незнание не делает стены менее магоотталкивающими. И ты ничего не хочешь мне сказать в связи с этим? — Ванда начала наступать на меня. Глядя на неё, я понял, что, если сейчас не начну каяться, меня убьют прямо здесь. Топориком по тощенькой шейке тюкнут, и все дела. Вон он, кстати, лежит на пороге.
И тут я услышал монотонный скребущий звук, словно кто-то из раза в раз проводил ножом по камню. Я резко остановился и обернулся. От увиденного оторопел и не обратил внимания на налетевшую на меня девушку.
— Дистанцию надо соблюдать, — сообщил я оторопевшей Ванде, затем снова повернулся к источнику шума, не зная, какой площадной руганью охарактеризовать своего недооборотня. Егор в это время смеялся в кулак. Отсмеявшись, он произнёс:
— В общем, я думаю, дело закрыто, и не следует больше Диму третировать, он не виноват, что стоял не в том месте и не в то время, когда сотворил свет.
Я не отрывал взгляда от оборотня, который монотонно отскребал облупившуюся краску по периметру коридора. В результате образовывался полукруг, освобождённый от защищающего от магии покрытия. Гвэйн не оторвался от своего увлекательного задания, даже когда я прикрикнул на него. Он продолжал скоблить когтистой лапой по стене.
— Гвэйн, — в сотый раз уже позвал я этого вандала. Эта паскуда даже не повернулась. — Ты вообще в курсе, что портишь государственное имущество и будешь отвечать за это сам по всей строгости закона?
Волк повернулся ко мне, закатил глаза, и со всей силы ударил лапой по стене. Раздался гул, по стенам пошла рябь из нитей, соединяющихся между собой, постепенно образовывая ячеистую структуру, похожую на сеть, оплетающую стены, пол, потолок, чётко вплетаясь в структуру стены. Когда мельтешение прекратилось, стены стали выглядеть почти так же, как и до вмешательства Гвэйна с небольшим отличием — они неярко светились в темноте коридора неприятным зеленоватым светом. Гул стал меньше, но не прошёл полностью. Мой светляк мигнул и погас. Егор с невозмутимым видом включил фонарик.
— Но, скорее всего, — продолжал комментировать происходящее Егор, — дело в том, что это у тебя ничего не получилось. Ванда, ты бы вместо того, чтобы обвинять Димку во всех смертных грехах, начала бы уже заниматься, что ли. Потому что теперь мы все точно знаем, как выглядит эта самая антимагическая защита.
С этими словами Дубов зашёл в комнату и, судя по лучу света, остановился у стены. Раздался щелчок, и комната осветилась уже обычным электрическим светом. И зачем кому-то надо было выключать свет?
Я посмотрел на волка. Гвэйн потянулся, помотал головой и первым зашёл в проклятую комнату с трупом. Защита-то была, она никуда не делась. Маги-первогодки даже при неполной её активации не смогли бы применять магию. И сдаётся мне, эта самая противоугонная защита совершенно не предназначена для тёмных магов. Я её даже не почувствовал, да у меня мысли не возникло, что здесь может быть что-то подобное.
Искоса взглянув на красную Ванду, я зашёл к покойному казначею вслед за волком. Рано тебе ещё знать всю правду. Слишком уж ты эмоциональная. Вот только что-то мне подсказывает, что колоться скоро всё равно придётся. Иначе от недопонимания мы таких дел наворотим, что тошно всем станет.
Глава 22
Первое, что привлекло моё внимание в тот самый миг, когда я вошёл в комнату — это огромное количество крови. Она была везде: на полу, на стенах, даже потолок был покрыт долетевшими до него каплями.
Тело было изрублено так, словно кто-то планомерно пытался порубить его в фарш. Не изрубленной осталась только голова. Она была аккуратно отделена от тела и лежала в сторонке.
Глядя на эту кровавую вакханалию, я не мог сосредоточиться, еле сдерживая рвотные позывы. Судя по звукам, доносящимся из коридора, Ванда сдерживаться не стала и сейчас блевала где-то в отдалении. И я её в этом нисколько не виню.
Лишь огромное самообладание и нежелание позориться перед девчонкой заставляли меня сдержаться и не присоединиться к ней. Егор же выглядел спокойным. Он, как и при прошлых убийствах, решительно подошёл к телу, присел на корточки и с любопытством начал его рассматривать.
Я же с неимоверным усилием смог заставить себя отвести от бедного казначея взгляд. Комната скорее напоминала бункер, нежели обычный кабинет. Из мебели присутствовали только деревянный добротный стол, два стула, обильно покрытые кровью, и, в общем-то, всё.
На столе лежали счёты, тетрадка и карандаш. Больше половины комнаты занимал огромный железный сейф с обычным кодовым замком. Сам сейф неярко мерцал оранжевым светом и был открыт. Заглянув внутрь, я понял, что если отсюда что-то и украли, то сделали это предельно аккуратно, чтобы сразу не бросалось в глаза.
Деньги были разделены на три кучки: медные и серебряные рубли — примерно поровну. Гораздо меньшей по размеру была кучка из золотых. Странно, вообще-то, совершая подобное преступление, можно было вынести всё, что было в этом сейфе.
— Знаешь, это как-то не похоже на предыдущие убийства, — пробормотал Егор, поднимаясь на ноги.
— Я тоже это заметил. Ни того изящества, ни мистики — обычная расчленёнка, причём сделанная обычным человеком, — прошептал я Егору на ухо. Он вопросительно на меня посмотрел, я кивнул в сторону двери, в которую осторожно входила Ванда. — Есть то, чего не было в таверне. Энергии Смерти здесь довольно много, там её не было вообще, — Дубову приходилось прислушиваться, а я не хотел пока рассказывать про себя девушке.
— А почему ты раньше про это не сказал?
— Опыта маловато, — я пожал плечами. — Я обратил на это внимание уже давно, но я плохо контролирую любую энергию. Боялся ввести в тупик и пойти не по тому следу, потому что не был уверен. Теперь я знаю точно.
— О чём шепчемся? — наиграно весёлым голосом спросила Ванда.
— Да так, думаем, кому казначей так сильно насолил, что его так зверски разрубили, — ответил я и поднял топор с пола. Кто бы мог сомневаться. Пропавший топор убитого Козлова.
Круг поисков заметно сузился. Нужно найти тех, кто был в таверне в тот промежуток времени, когда произошло второе странное убийство, и выяснить, кому перешёл дорогу казначей. Это казалось гораздо проще, нежели искать ту неведомую тварь, не оставляющую после себя никаких следов и забирающую энергию убиенных ею людей. Егор с Вандой подошли ко мне со спины. Я молча указал на надпись на топорище.
— Итак, что мы имеем? — Спросил я, когда мы вышли в коридор и прислонились к стене.
Гвэйна, кстати, не было видно. Он бесшумно проскользнул мимо нас и куда-то исчез. Ничего, вернётся. Вот за кого я действительно не переживаю, так это за оборотня.
— А имеем мы неутешительную картину из двух совершенно не связанных между собой преступлений, — покачал головой наш штатный эриль. — Слишком здесь всё грязно получилось. Подражатель или просто незапланированное убийство, которое на волне совершенных в таверне преступлений убийца захотел включить в серию. Но опыта, видимо, не хватило.
— Ещё мы имеем пропавший из таверны топор. — Добавил я мрачно. — На самом деле убийца очень сильно облегчил нам задачу. Надо выяснить, кто его взял, и хоть одно дело раскроем. Можно вообще ничего не выяснять, а просто попросить Гвэйна по запаху найти этого нехорошего человека.
— Где он, кстати? — Егор повертел головой, пытаясь найти волка.
— Не знаю, — я вздохнул. — Я даже не заметил, когда он улизнул. Но сомневаюсь, что он захочет побыть поисковой собачкой. Не царское это дело хозяину помогать.
Мы обернулись на гулкий звук шагов, доносящихся по коридору. В нашем направлении спешил Державин с парочкой сопровождающих. Александр Николаевич зашёл в комнату и почти сразу вылетел из неё.