— Если не хочешь говорить правду, то, пожалуйста, в следующий раз придумай байку получше, — прошипела Ванда, дёргая дверь за ручку.
— Думаешь, что она не заперта? — Егор встал рядом с ней и задумчиво посмотрел на замок. — И почему ты думаешь, что Дима врёт?
— Я могу поверить, что он Тёмный, — сказала Ванда, примериваясь топором, словно хотела прорубить в двери дыру. — Да я уже была в этом практически уверена. А то, что он пасынок Наумова, весь мир знает. Эту тему где только не мусолили. Но — Лазарев? — она развернулась и смерила меня взглядом с ног до головы. — Серьёзно?
— Да, вот что осталось от блистательной Семьи, о которой ты, вероятно, кучу романов перечитала, — во мне говорила скорее обида, чем я сам. — И кто был твоим кумиром? Григорий Лазарев?
— Почему ты решил, что Григорий? — она удивлённо на меня посмотрела.
— Куда ни плюнь, везде Гришкины почитатели находятся. Складывается впечатление, что кроме Великого князя Григория, среди Лазаревых больше никого и не было. Такой вот он единственный и неповторимый, — я закатил глаза, изображая верноподданнический экстаз.
— Григорий стал императором. Об исторически значимых личностях романы не пишут, — горячо ответила Ванда, затем засопела. — Ты правда Лазарев?
— Правда, — я вздохнул и присел на корточки, разглядывая замок. Но что я хотел в нём увидеть?
Внезапно мне стало смешно: я напомнил сам себе блондиночку, которую видел мельком в окне поезда. У неё сломалась машина, и она, открыв капот, что-то внимательно разглядывала внутри. Это выглядело так забавно, потому что даже мне было понятно, что разбирается она во всём, что было спрятано под капотом, примерно, как я в замках и отмычках, которых у меня никогда не было.
— Но… почему? — жалобно произнесла Ванда.
— Что почему?
— Ну ты такой…
— Это ты ещё моего родного папашу не видела, — я встал. — Предлагаю не стоять здесь, привлекая ненужное внимание, а воспользоваться окном. Каким-нибудь на той стороне дома.
— Подожди, но почему тогда ты мне сказал, что среди нас нет Тёмных магов с богатой родословной? — Как-то Ванда быстро успокоилась. Слишком быстро. Скорее всего, момент всё-таки был неподходящий, и нам с Егором нужно будет готовиться к той буре, которая нас настигнет, как только мы выпутаемся из этой неприятной ситуации.
— Потому что среди нас нет «обученного», — я выделил последнее слово, — Тёмного. Ты же сама сказала, что я такой… Так что я не соврал ни в одном слове. Может уже пойдём поищем вход? А то придёт ведьма, а мы здесь о родословной Лазаревых рассуждаем.
Мы дружной толпой направились в обход. На повороте я запнулся о какую-то корягу и завалился на спину, совершенно не группируясь. Грохот при этом стоял неимоверный. Как и ругань, вырвавшаяся из моего рта. Нога ужасно болела, но судя по ощущениям, я, по крайней мере, ничего себе не сломал и связки не разорвал. Кое-как поднявшись, я поковылял, прихрамывая, вслед за друзьями. Наверное, мы совсем не привлекали внимания. Ну-ну. Внезапно мне стало любопытно, и я спросил у Ванды:
— А про кого из Семьи пишут в романах?
— Про младших Великих князей, конечно. Про тех, чью настоящую судьбу практически невозможно проследить. Чаще всего героями романов становятся Великий князь Эдуард Лазарев и Великая княжна Вероника.
— А, это который дружка Гаранина от родового проклятья спас? — я внимательно осматривал окна. Их было на удивление много. Но, я уже и раньше заметил, что дома здесь были однотипные. И в этом доме, скорее всего, полно комнат.
— О, — только и произнесла Ванда. — Нет, об этом в романах не писали. Это исторический факт?
— Ага, из семейных хроник. Только в них Великого князя Эдуарда иначе как хроническим дебилом никто не называл. — Я широко улыбнулся, глядя на насупившуюся Ванду. Нет, всё-таки у неё странные увлечения. Лазаревы ей нравятся, обалдеть. Внезапно меня осенило. — Подожди, ты сказала Великая княжна Вероника? Но женщин Тёмных не бывает.
— Не бывает, но, если у тебя родится дочь, ты от неё открестишься, или со скалы сбросишь, и она перестанет быть Лазаревой? — хихикнула Ванда. — Если ты не в курсе, то у Тёмных женщины становятся очень сильными магами. С Тьмой они, конечно, не в ладах, потому что Тьма и Смерть почему-то учитывают пол своих адептов, но колдовать они могут, ещё как. Вероника была родной сестрой Великого князя Эдуарда. Младшей сестрой. Они были очень близки и неразлучны. Когда Эдуард умер, она пропала, и с тех пор о ней никто не слышал. Такая вот печальная история.
— А это из романа или исторический факт? — на меня посмотрели так, будто я лично зарезал Великого князя Эдуарда и утопил в болоте Великую княжну. Ну а что такого-то, если я никогда не интересовался своей родословной и даже не в курсе, что про моих предков романы пишут. — Ванда, а тебе Гаранины, случайно, не нравятся? Может, и про этих маньяков какие-нибудь романы написаны, ну, которые для очень определённого круга читателей. Что-то вроде: «Пятьдесят жёстких ночей в постели с Гараниным»? Такие, на любителя? — Ванда вспыхнула, а я внезапно понял, что попал в цель. — А твоя увлеченность Ромкой, как погляжу, имеет очень глубокую психологическую подоплёку, — не сдержался я, глядя на сжавшую губы девчонку. — Да что с тобой не так-то? — я просто не смог удержаться от этого вопроса.
— Так, хватит уже разбирать странные пристрастия нашей Вишневецкой, — Егор встал между нами. — Она наш друг, и мы должны к её странностям относиться с уважением. Не беспокойся, Вандочка, мы тебе обязательно поможем. Вон, у Наумова денег хватит тебе лучшего врача нанять. Ванда, мы тебя обязательно вылечим. А если не поможет, то примем тебя такую, какая ты есть. — Егор погладил опешившую Ванду по голове, а потом повернулся ко мне. — А тебе она свои романы про Лазаревых даст почитать, для ликвидации пробелов в знании о собственной Семье. И да, мы тут уже топчемся почти час, может, потом поговорим, а сейчас, наконец, займёмся делом?
— Да что вы привязались? — Буркнула красная Ванда. — Какая разница, кто мне нравится? Можно подумать, я одна такие книжки читаю. Если бы спроса не было, то никто бы их не писал. О, окно открытое. Даже ломать не надо, — мне показалась, что последнюю фразу она произнесла одновременно с облегчением и явным разочарованием.
Проникнув в дом через окно, мы оказались в тёмной комнате. Я вызвал светляка, и мы принялись осматриваться. Нам было страшно, и на краю сознания постоянно мелькала мысль, что у нас очень мало времени. В доме ничего зловещего не обнаружилось. Не обнаружилось в нём и пропавших детей.
— И что будем делать? — я растерянно посмотрел на друзей.
— Предлагаю, прежде всего, выбраться из дома тем же путём, что мы сюда и пришли. — Высказал вполне здравую мысль Егор.
Мы вернулись в комнату с открытым окном. Скрип половиц и внезапно зажёгшийся свет в комнате привели нас в панику. Ванда вскрикнула и выронила топор, Егор встал столбом, а я начал рассматривать стоящую на пороге старушку, поражаясь собственному спокойствию.
Глава 26
Старушка стояла напротив нас с обычным охотничьим ружьём, зажатым в покрытых морщинами, но всё ещё крепких руках. Это ружьё отвлекало на себя внимание и мешало как следует рассмотреть старушку. Но как это ни странно, угрозы я не ощущал и сумел разглядеть женщину, несмотря на ружьё. И, да, мы снова ошиблись. Бабулька была очень похожа на ведьму, только заметно старше. А вот браслет на правой руке у неё имелся точно такой же. Ванда сразу опознала его, я заметил это по блеску в её глазах.
— Вы кто такие? А ну, выметайтесь отсюда! Ограбить меня захотели, ироды? — потрясла ружьём, но направлять его в нашу сторону не стала, как и стрелять из него. Если честно, бабуля выглядела даже более удивлённой, чем мы.
— Простите, а вы кто? — задала очень важный вопрос Ванда.
— Вера Порихтер. — Старушка подслеповато прищурила блёклые глаза. — Бабу Веру в этой деревне каждая собака знает. Ещё раз спрашиваю: кто вы такие?
— Ох, — мы переглянулись. Я обессиленно сел на стул, Егор снова схватился за голову, а Ванда подняла выроненный топор. При этом у неё руки заметно дрожали. Да, непонятная и неприятная ситуация получается.
— Мы маги, на практике здесь, — тихо начал отвечать я на поставленный вопрос.
— А в моём доме какую такую практику проходите? — Бабка Вера окончательно опустила ружьё.
— Ну, — я немного смутился, — обстоятельства так сложились. А можно спросить? Женщина, которая из дома полчаса назад ушла, она кто?
— Ритка, что ли? Так, сестра моя, родная. Погостить приехала. Впервые за двадцать лет. Прямо за вами, на следующий день заявилась. Её тут уже и не помнит никто. Вы из-за неё ко мне в дом залезли? — Бабка Вера рассмеялась, продемонстрировав беззубый рот, и спокойно села рядом со мной на свободный стул.
Я украдкой огляделся. Комната, в которой мы оказались, была чем-то вроде столовой. Посредине стоял круглый стол, за который были задвинуты несколько стульев. У стены огромный комод с посудой, и, собственно, всё на этом. Больше мебели в комнате не было.
— Мы лишь отчасти из-за вашей сестры к вам забрались, — уклончиво ответил Егор. — Откуда у вас этот браслет? — и он указал на серебряный браслет с волками, украшающий дряхлое запястье.
— А, — она махнула рукой. — Что-то вроде родового украшения. Мы ж из Рода Клещёвых вышли. Ну как из рода, погулял один из них на стороне, но кровь-то не водица, вы маги, вам это всё лучше известно. — Мы дружно кивнули, но я, если честно, ничего из сказанного не понял. — Вот уже из поколения в поколение передаются эти браслетики с указом: никогда, ни при каких обстоятельствах их не снимать. То ли от хвори какой спасает, то ли от сглаза, не помню я уже. Да и никто не помнит. Но раз сказано, так и носим, и всем своим потомкам передаём. У меня ещё несколько есть бесхозных. Но не отдам и не продам! А то, знаю я вас магов, только и ездите сюда за нашей семейной ценностью, — и она грозно стукнула рукой по столу. — Так что вам надо-то? Если Ритку, то она скоро придёт, а ежели ждать не станете, то можете проваливать. Я даже передавать ей ничего не буду. Рассорились мы, — вздохнула Вера. Видно было, что она, конечно, не слишком довольна нашим появлением в её доме, но и обычного общения ей было мало. Кроме Ритки, ни с кем и не общалась давно.