— А почему рассорились? — участливо спросила Ванда, положила руку на руку бабульки.
— Да так, дело житейское, мужиков водить начала в мой дом, — махнула она рукой. А меня вдруг озарило.
— А вы где были-то? — спросил я. Мы же обыскали каждую комнату и даже в подпол заглянули, но никого там не обнаружили. Краем глаза заметил, как Егор с Вандой подобрались. Да, быстро мы расслабились, господа сыщики.
— В стайке, коровку Мурку доила, — удивлённо посмотрела на нас Вера. — Эта падла такая загуляла где-то. С быком, наверное, в стаде спуталась. Вот и пришла домой только час назад. Я её, паразитку такую, уже идти искать хотела. Ещё и телёнка за собой таскала. Телёнок-то большой вымахал, уже бычара добрый. Ещё по весне хотела его зарезать, да рука не поднялась. Давайте я вам его покажу. Гаврюшей назвала.
Она встала и направилась к выходу из столовой, а мы пошли за ней следом. Егор незаметно стянул со стола небольшой ножик, а Ванда поудобнее перехватила топор. Я же шёл во главе нашего маленького отряда, как настоящий командир, чтобы героически приняться первый удар на себя.
Мы вышли из дома через другой выход. Луна снова спряталась за тучку, и на улице было очень темно. Хорошо ещё, что призванный светляк летел передо мной, хоть немного освещая дорогу.
Прямо за домом действительно находилась стайка, из которого доносилось недовольное мычание. Баба Вера открыла дверь и исчезла в темноте. Через несколько секунд щёлкнул выключатель, и в стайке стало светло. Мы вошли следом.
Как только я переступил через порог, меня почти сшибло с ног едким запахом навоза, резко ударившим в нос. Я никогда не встречался с подобными запахами, и у меня ненадолго закружилась голова.
Ванда наморщила носик, а Егор только усмехнулся. Я посторонился, уступая другу дорогу, и Егор первым прошёл за бабой Верой. В небольшом предбаннике никого не оказалось. В этом сравнительно небольшом помещении были свалены какие-то тележки, лопаты, грабли, вёдра и другая утварь. А справа виднелся ещё один проход. Вот в этот проход первыми зашли Вера и Егор.
Я быстро прошёл следом и буквально нос к носу столкнулся с Гаврюшей, стоявшим в своём небольшом загоне, меланхолично жуя сено из небольшого корыта. Это был очень крупный, высокий бык с бочкообразным туловищем и огромными лирообразными рогами. Бык отличался весёленькой красно-пёстрой расцветкой. Он смотрел на меня пустым взглядом, тщательно пережёвывая свою жвачку. Ванда подошла к быку и протянула руку, чтобы его погладить, но её вовремя остановил Дубов:
— Я бы не советовал вам близко к нему подходить. — Ванда резко одёрнула руку и скептически посмотрела на быка.
— А ты что там делаешь? — тихо спросил я, удивлённо рассматривая Егора.
Дубов зачем-то напялил на себя непонятный грязный халат, а на голову повязал косынку. Пока я его разглядывал, Егор сел на пол и с интересом осматривал коровье вымя. Корова была до последнего рыжего пятнышка похожа на Гаврюшу, только не такая крупная. Да ещё их отличало наличие этого самого вымени, которое сейчас рассматривал Егор.
Мне никто не ответил. Я решил подойти поближе, но в это время корова замычала и дёрнула задней ногой.
— Я всё понял, — я поднял руки вверх и сделал шаг назад. — Егор, — шёпотом позвал я друга.
— Подожди, Дим, минуту, — рассеянно ответил мне Дубов.
Я отвернулся от него и начал внимательно рассматривать быка. Остановив взгляд на его глазах, я задумался и на секунду отключился. Эта бесконечная пустота коровьих глаз засасывала похлеще трясины, и я начал в неё проваливаться.
— Дима, ты слышишь меня? — меня сильно тряхнули за плечо. Я потряс головой, а Егор тряхнул меня ещё раз. — Дима, ответь что-нибудь!
— Да я тебя слышу. Ты чем там занимался так долго? — я снова потряс головой, стараясь сосредоточиться.
Похоже, у меня в очередной раз произошло спонтанная активация ментальной магии. Так как разума у быка было не слишком много, то меня чуть не выбросило в пустоту, из которой, я мог бы и не выбраться. Я только глубоко вздохнул и посмотрел на флегматичного быка. Гаврюша даже не понял, что кто-то пытался проникнуть в его голову.
— Да ничем, — Егор явно смутился, стаскивая с себя бабкин халат. — Так, подсказал кое-что. Вымя у Мурки воспалилось, и я…
— Не продолжай больше. Я всё понял. Ты делился своим деревенским опытом в лечении коров с бабкой Верой. Ты совсем с ума сошёл? — прошипел я. — У нас здесь непонятная бабка Ритка, которая совсем не бабка, со своим Беором мочит людей направо и налево. Какие-то непонятные лесорубы, пропавшие дети, в конце концов! А ты крутишь хвосты коровам!
— Дима, успокойся. — На лице Егора сыграли желваки, он стянул с головы нелепую косынку, отвернулся и пошёл к выходу.
Из сарая Вера ушла первая, оставив нас разбираться наедине. Ванды тоже нигде не было видно. Я, потерев лоб, поплёлся за другом. Уже на выходе Егор повернулся и бросил что-то в меня. Рефлекторно поймав брошенную вещь, я увидел, что это тот самый серебряный браслет с волками.
— Егор, ну, Егор, — я догнал Дубова, схватил его за рукав и развернул в свою сторону, — ну, прости меня. Я же придурок, ты же знаешь это.
— Да я не обиделся, — пожал плечами Егор, не глядя на меня.
— Я тебе не верю.
— Да как вам будет угодно. — Егор, наконец посмотрел на меня, покачал головой, и его нахмуренный лоб слегка разгладился. — Сваливать надо. Вера сказала, что не знает, когда Ритка вернётся и куда ушла, но обещала ей про нас не рассказывать.
— Ну, раз надо валить, валим! — мимо нас пронеслась Ванда и скрылась за поворотом. Мы удивлённо проводили её взглядом и почувствовали за спиной угрозу, и только потом услышали за спиной топот. Обернувшись, мы увидели разъярённого быка, вылетевшего из стайки. Гаврюша остановился, посмотрел на нас совсем недобрым взглядом, в котором уже не было той засасывающей пустоты. Наклонив голову, выставив рога, он грозно стукнул по земле передней ногой и утробно заревел.
— Всё-таки погладила, — задумчиво проговорил Егор.
— В сторону! — заорала Вера, увидевшая вырвавшегося быка. Услышав голос хозяйки, Гаврюша резко развернулся и понёсся прочь в сторону леса, уверенно перепрыгнув через ограду. Бабка, несмотря на свои почти сто лет, неслась следом за ним не отставая.
Мы переглянулись и спокойно пошли к входу в дом. Следом за мной летел светляк, которого я так и не загасил, освещая дорогу.
Посмотрев на яркую луну, я решил, что света хватает, и погасил светляка. Сделал я это удивительно вовремя. Потому что, как только светляк исчез, скрипнула калитка.
В который раз за эту ночь мы залегли под каким-то кустом, наблюдая за происходящим из засады. Как оказалось, Ванда не убежала, а спряталась там же. Вошедшая во двор Рита остановилась на крыльце, задумчиво глядя в нашу сторону. Наконец, она покачала головой.
— Показалось, — ведьма вошла в дом, а мы поползли к забору, стараясь сильно не высовываться.
Внезапно Ванда остановилась и прислушалась.
— Ребята, мне кажется, что там кто-то плачет, — прошептала она, указывая на дверь, ведущую в землянку, или как-то место называется, которое как подвал, но только на улице?
Мы подползли поближе и прислушались. Точно, откуда-то снизу раздавались всхлипывания. Я прислушался ещё внимательнее.
— Их здесь трое, — прошептал я.
— Ну вот, дети и нашлись, — Егор потрогал здоровенный висячий замок. — Нам его не снять незаметно. А будем пытаться, ведьма заметит. Поползли в таверну. Скажем, что дети здесь в погребе сидят, — вот, значит, как эта штука называется. — А потом подумаем, что это за браслет, и связан ли он хоть как-то с Беором. Ну, это если ведьма сумеет сбежать от разъярённых родителей.
В его словах было зерно истины. Мы с Вандой синхронно кивнули и продолжили прерванный путь к забору. Нам удалось незаметно выскользнуть с вражеской территории. За забором мы вскочили на ноги и бросились в таверну, надеясь встретить там Державина. С каждой секундой эта ситуация нравилась мне всё меньше и меньше.
Глава 27
До трактира мы добежали быстро. Почти все окна трёхэтажного здания светились мягким электрическим светом. Я ворвался внутрь первым и застыл на пороге. Сзади на меня налетела Ванда, в которую, в свою очередь, врезался Егор. Под их напором я сделал несколько шагов вперёд и остановился. В таверне стояла непривычная тишина, нарушаемая только попискиванием зажатой с двух сторон Ванды.
Державина я заметил сразу. Он сидел за ближайшим к двери столом и спал, уронив голову на скрещённые руки, лежащие на столе. Рядом с ним примостилась и сопела Дарья, которую какая-то добрая душа, несмотря на старания Ванды, выпустила из подвала. Лесорубы, хозяин таверны, тётушка Нюра — все сидели, лежали, стояли, прислонившись к стене, и спали странным нездоровым сном.
Никто не храпел, не сопел, не издавал никаких звуков, которые издают люди во сне. За всё то время, которое мы простояли на входе, рассматривая собравшихся, никто даже не пошевелился. Меня слегка качнуло, и я резко обернулся. Как оказалась, это Ванда, стараясь разглядеть, что же вогнало меня в этот ступор, навалилась сильнее, тем самым толкнув меня.
— Да что же это такое творится? — девушка выбралась, наконец, из-за моей спины и оглядела представшую перед нами картину.
Не говоря больше ни слова, она подошла к лесорубу, так мило беседовавшему с нашей ведьмой, и пнула его ногой в бок. При этом удар был довольно силён для девочки-подростка. Никакой ответной реакции со стороны лесоруба не последовало, но этого следовало ожидать. Ванда замахнулась ещё раз, но я её остановил.
— Врага нельзя бить лежачим, — я покачал головой.
— А если враг силён и на моём месте прирезал нас во сне? — прищурилась девушка.
— Но сейчас же он не на нашем месте. Нельзя ему уподобляться. — Я смотрел на неё хмуро.
— Завтра утром здесь будет Вячеслав Викторович Троицкий, — Егор задумчиво обвёл взглядом таверну. — И ведьма об этом знает. Подозреваю, что почти в каждом доме деревни мы увидим тоже самое.