— Тёмных отшельников не бывает, — вздохнул я. — Амбиции не позволят…
— Это ты сейчас как эриль сказал? — спросила Ванда Егора, перебив меня.
— Нет. — Он покачал головой и неожиданно саданул кулаком по стволу берёзки. — Я не могу просчитать Тёмных, практически не могу составить карту вероятностей на большинство обычных людей, и не могу ничего сказать про Гаранина. И не могу даже представить, кто ещё в итоге окажется в этом списке, — процедил он. — Вот такие эрили несовершенные маги.
Мы снова замолчали. Бессонная ночь дала о себе знать, и я, на секунду прикрыв глаза, почувствовал, что начинаю проваливаться…
Удар был настолько сильным, что я едва не свалился прямо под ноги беснующегося быка. Беору надоело ждать, пока мы слезем, и он решил начать действовать. Видимо, Тёмный действительно очень сильно подорвал его силы, потому вёл себя демон, как самый обычный бык. Беор надрывно мычал, разбегался и таранил несчастную берёзу всей своей тушей. Таким нехитрым образом он вполне мог добиться определённого успеха — или берёза в итоге не выдержит и сломается, или мы дружно с неё, в конце концов, свалимся. Оба варианта обиженного демона вполне устраивали.
Первой не выдержала Ванда. Я это понял, когда мимо меня пролетел довольно сильный воздушный удар — этакий смерч в миниатюре. Подозреваю, что Ванда просто шибанула по быку чистой силой без какого-либо преображения. Да и не знаем мы особо никаких преображений, нас этому ещё не учили. Её удар послужил своеобразным сигналом, потому что мы с Егором тут же присоединились к ней, начав осыпать Беора всем, что только приходило нам на ум.
Приходило до обидного мало, но в отличие от той же Ванды, мы хотя бы теоретически знали некоторые заклинания, которые можно очень условно назвать боевыми. Всё-таки мотивация — великая вещь: мне практически с первого раза удались и сгусток силы, и стрела, которую мне показал Ромка. Именно ей он атаковал Гвэйна при их первой встрече. Это было сочетание двух стихий: воздуха и воды. Я даже смог изобразить увиденный мною единственный раз в исполнении Демидова Импаро.
Да я даже призыв использовал. Правда, отклик был слабоватым, и никаких скелетов на быстро светлеющем горизонте не наблюдалось. Скорее всего, труп когда-то слишком глубоко закопали, и он просто не смог выбраться. На этом мои познания в боевой магии закончились, и я начал всё заново, и так по кругу.
Когда я уже отчаялся хоть как-то достать быка, вспомнил, что артефакторы могут лепить огненные файерболы без особого труда. Огнём мы Беора достать не пробовали, так что этот вариант мне показался очень привлекательным. Попытавшись вспомнить, что было написано в первой главе учебника по артефакторике о создании простейших заклинаний, коим являлся огненный шарик, я приступил к его созданию. Напрягая последнюю не замученную за эти сутки извилину, вскинул руки в направлении Гаврюши, и с кончиков пальцев сорвался фиолетовый шарик, полетев ему точно в лоб. Да, на файербол он явно не был похож.
Бык взревел и принялся нападать на берёзу с удвоенной силой. А когда шарик долетел до Беора, я закрыл глаза. Ничего не произошло. Как берёза шаталась, так и продолжала шататься. Я открыл глаза и посмотрел вниз. Окутанный фиолетовым огнём демон совершенно не обращал на это призрачное пламя никакого внимания. Все наши попытки его достать, не увенчались успехом. Во всяком случае, я не замечал на нём ранений. Да и скакал он так, что за умирающего можно было принять только с очень большой натяжкой. Возможно, если бы мы продолжили, то вполне вероятно как-то сумели бы его достать, но…
«Но» заключалось в том, что ни у Ванды, ни у Егора не было накопителей, а собственный запас энергии в их источниках слишком быстро закончился. Более того, они, исчерпав свой невеликий резерв, просто-напросто выдохлись на чисто физическом уровне. Когда бычара в очередной раз врезался в дерево, Ванда, тоненько вскрикнув, начала падать. Егор попытался её перехватить, но сам не удержался на ветке и свалился вниз. А следом за ними полетел я, потому что мне удалось схватить Ванду за руку, а Егора за рубашку, но так как веса во мне было почти как в Ванде, если не меньше, то на землю мы полетели уже втроём.
На наше счастье, берёза была очень кудрявая, и множество веток смягчило наше падение. В этот раз я был наготове. В полёте мне удалось сделать нужный жест, и когда мы с грохотом рухнули на землю, я выдохнул:
— Прест, — при этом развёл в стороны руки, словно раздвигая шторы. Этому меня научил Лазарев, когда я ему рассказал про своё фиаско с этим щитом.
Нас всех троих накрыл ячеистый купол, сквозь который было видно, как Беор начинает разбегаться, чтобы протаранить уже мой щит от физического воздействия.
Я инстинктивно зажмурился, когда в каких-то сантиметрах от моего лица в ячеистую стенку, показавшуюся мне сейчас такой тонкой и ненадёжной, врезался разъярённый бык. Стена устояла, но всё-таки заметно дрогнула. Купол замерцал, по нему прошла небольшая рябь, и ячейки начали едва заметно перестраиваться. Эти метаморфозы продолжались недолго, и когда бык снова приблизился к такой тонкой, прозрачной стене, купол принял статическое положение, принимая на себя ещё один удар.
— А берёзка-то была поустойчивее, — пробормотал я, подползая к уже сидевшим на земле и прижавшимся друг к другу ребятам. — Что делать будем? Похоже, мой щит может не выдержать. Мне кажется, что Беор потихоньку возвращает себе силы.
— Не знаю, Дим, сложно сказать, изначальных данных мало. Мы понятия не имеем, что сделал Тёмный, поэтому я не могу просчитать последствия. — Егор виновато развёл руками.
— Нам нужно как-то его отвлечь и попытаться добежать до леса, — тихо проговорила Ванда. — В лесу у нас больше шансов выжить и дождаться помощи.
Я посмотрел на Егора, и тот молча кивнул. Выглядел друг как никогда сосредоточенным.
— Тогда приготовьтесь, — я встал, благо щит позволял мне это сделать. — Сейчас вас может отбросить в стороны, так что сгруппируйтесь. Начну не раньше, чем это чучело подбежит поближе. — Я постарался унять бешено колотящееся сердце. Так, главное — руки не перепутать и всё сделать вовремя. Бык в очередной раз подбежал к щиту. Стена ещё немного прогнулась. Словно почувствовав, что скоро добьётся своего, Беор радостно взревел, а я перевернул ладонь и отчётливо произнёс: — Анпрест!
Раскидало нас далеко друг от друга. Досталось всем, включая Беора. Наверное, мы получили сотрясение того, что находится в наших головах вместо мозгов, потому что вместо того, чтобы бежать к лесу, мы зачем-то направились к быку.
Всё-таки мы его достали, когда осыпали чем только можно, сидя на дереве. Беор едва стоял на ногах и качался, сведя глаза к переносице. И он всё ещё полыхал фиолетовым огнём, не причиняющим ему никакого вреда. Мы выглядели не лучше, держась друг за друга.
Вот так мы и стояли друг напротив друга. Сколько прошло времени, я не знаю, но уже практически полностью рассвело.
Внезапно наше внимание привлёк шаркающий звук и негромкое постукивание. Обернувшись, мы уставились на древнего, рассыпающегося на ходу скелета, настойчиво ковыляющего в нашу сторону, теряя по дороге хрупкие кости. Добредя до быка, скелет вытянул вперёд руку, и ткнул единственным уцелевшим пальцем в ходящий ходуном бок.
— Бу! — произнеся эту сакральную фразу, скелет распался на очень маленькие фрагменты, а бык внезапно завалился на бок и захрипел.
Красный огонь в бычьих глазах начал затухать, и с последним всполохом от упавшей туши поднялось чёрное облачко. Вспыхнув, оно рассыпалось пылью, тотчас подхваченную слабым летним ветерком. Вместе с чёрным облачком вверх поднялся мой фиолетовый шарик, снова собравшийся воедино. Я как заворожённый смотрел на две субстанции, поднимающиеся всё выше и выше. Понятия не имею, что у меня получилось вместо обычного файербола, но воспроизвести это вновь я точно не смогу. Эта загадка улетела с Беором навсегда, по крайней мере, мне хотелось бы на это надеяться.
Я выпустил руку Ванды, которую крепко держал в своей, и опустился на землю. Неужели всё закончилось? Даже не верится. Ванда села на землю и всхлипнула.
— Ты чего? — я обернулся к ней, удивлённо глядя, как она плачет.
— Гаврюшу жалко, — всхлипнула Ванда и протянула руку, чтобы погладить героически павшего быка.
— Му-у-у! — Гаврюша, только что лежавший на боку и успешно притворяющийся мёртвым, вскочил, бешено вращая глазами. Мы невольно отпрянули, но бык, ещё раз взревев, развернулся и понёсся от нас с поражающей воображение скоростью в направлении деревни.
— У него глаза обычные, — устало проговорил Егор и широко зевнул, едва не вывихнув челюсть. — Пойдёмте уже, что ли. Хоть ведьма и кончилась, но вдруг придётся жителей будить? Ещё с её любовничком надо что-то делать. А то, если местные проснутся, то по доброте душевной выпустят его. И надейся потом, что он обычный мужик, а не ведьмак.
— Решено. Мы никого не будим, а сами заваливаемся в кроватки, — Ванда поднялась. — Я буду спать неделю, не меньше. И пускай делегация во главе с директором Троицким думает, что мы совершенно не причастны ко всему этому. Спать, я уверена, мы будем крепче, чем жители этой поганой деревеньки. Ой, — она нагнулась и вытащила из травы топор. — Надо же, я его, пожалуй, домой заберу.
После этого я не выдержал и захохотал, упав на спину.
— Дима, хватит ржать, — услышав эти слова, я закатился с новой силой. — Сюда кто-то идёт, — я с трудом заставил себя успокоиться и подняться с земли. Похоже, будить никого не пришлось. Ну, что же, будем надеяться, что к нам не с вилами идут, а то вряд ли мы сейчас сумеем от них убежать.
Глава 30
В нашу сторону быстрым шагом шли два человека, в одном из которых я узнал своего крёстного.
Троицкий, увидев нас, прибавил шаг. Его сопровождающий, которым оказался Александр Николаевич Державин, едва за ним успевал. Ну вот, ни поспать, ни отмазаться теперь точно не получится.
— С вами всё в порядке? — в голосе Славы звучало беспокойство. Ну ещё бы, он наверняка такого точно не ожидал. Скорее всего, для меня была выбрана самая спокойная и скучная практика в самой скучной деревне России, в которой вообще ничего никогда не происходит.