— А ведь Прониус тут ни при чем, верно? Не посылал он тебя ко мне…
Пришлось повинно склонить голову. Оправдывало меня лишь то, что я ни слова о неведомом Прониусе и не произнес. Просто не стал отрицать предположение магика.
— Значит, так. Даже варвар должен понимать, что такое лечение стоит очень дорого. А денег-то у тебя и нет. В долг лечить — не в моих правилах.
Несложно предположить, что бакалавр начал торговлю. Это дело мне отлично знакомое. Цену себе набивает. Если бы не хотел лечить, просто выгнал бы и всего делов. Дав мне насладиться всей «пучиной отчаяния», хитроумный магик озвучил свое предложение.
— Болезнь у тебя любопытная и если ты готов послужить, так сказать, объектом эксперимента… Хе-хе, уверен, ты не очень и понимаешь, о чем я. Скажем проще — если ты согласен принимать в течение месяца разные микстуры, которые я буду составлять, тов конце тебя исцелю. И даже приплачу. Ибо весьма вероятно — зелья будут тяжелы для тебя.
— Это что же получается, ваше волшебство, вы на мне будете свои лекарства испытывать?
— А хоть бы и так, ты ведь горец, демона победил. Тебе ли бояться боли и страданий?! Зато потом будешь здоров. А если не хочешь, иди, ищи деньги. А как разбогатеешь, возвращайся.
— Деваться мне некуда, — ответил мрачно. — Согласен.
Выбора все равно нет. Старшие маги и того не предложат. Надеюсь, убить и еще больше покалечить не захочет. Если бакалавр будет ставить надо мной эксперименты для магистерской диссертации, зачем ему нужен дохлый образец? Может, и в самом деле потом вылечит — кто ж его знает, но шанс есть. Слово мага в Империи — очень ценная и надежная вещь.
— Отлично. Будешь ежедневно в это же время, как сейчас, являться ко мне. Завтра и начнем, мне нужно кое-что подготовить. И вот еще — из лагеря — ни ногой, хм-м, — сам усмехнулся своему не вполне достойному каламбуру маг. — Впрочем, ты и без того не ходок пока. Чем ты занимался у себя в горах, дикарь?
— Отец был вольным йоменом и владел небольшим поместьем в сотню акров со стадами быков. Я помогал ему и охотился иногда.
— То есть навык забоя скотины и разделки туш у тебя есть?
— Да, ваше волшебство. — Уверенно и весомо подтвердил предположение мага.
— Тогда отправлю на бойню мясником. Думаю, тебе придется не только скотиной заниматься, — он взял жутковатую паузу, и добавил с усмешкой, — заодно морского зверя и рыбу потрошить, чистить будешь. Впрочем, твари морские попадаются покрупнее оленя или быка…Место сытное и бегать не надо. Для калеки работа подходящая.
— Благодарю, ваше волшебство.
Тот лишь отмахнулся.
— И вот еще что. — Внезапно жестко произнес маг. — Мне нужны сведения обо всем, что происходит в лагере. Ты здесь человек новый, все будешь оценивать свежим глазом. Да и драконья метка поможет… — уже тише добавил скорее для себя.
И снова возвысив голос, не терпящим возражения тоном добавил.
— Делать тебе особо нечего: слушай, смотри, делай выводы. Всякую ерунду и бабьи сплетни собирать не надо, но иногда жемчужина может и среди куриного помета прятаться…
— Дуффы пасут только своих коров, ваше волшебство. На счет этого мы не договаривались. Я не доносчик.
— Ты либо глуп, либо смел.
— А то и другое сразу — разве не бывает?
Маг рассмеялся и, прожевав какой-то засахаренный фрукт, выпил вина из хрустального бокала и опять с эдакой презрительной ленцой добавил.
— И всё же горцы наивны. Пойми, дикарь, никто не может заставить тебя доносить и говорить то, чего ты сам не захочешь. У меня есть власть — и ты можешь сообщать то, что сам посчитаешь важным и полезным. Да, возможно, я попрошу тебя оказать мне услуги… со временем, но заставить тебя выполнить эти задания не за страх, а за совесть — мне не под силу.
Ответить на это было нечего, кроме одного — повторить, что доносчиков среди Дуффов отродясь не было. И не будет. Пусть говорит. Главное, чтобы лечить взялся.
Помолчав мгновенье, он продолжил, закрепляя кажущийся «успех».
— Будешь приходить ко мне на осмотр, заодно готовь, что рассказать. Если узнаешь что-то срочное и важное, приходи сразу. Откормишься немного и окрепнешь, а там посмотрим. — Он еще на миг окинул взглядом мой жалкий наряд, открыл шкатулку, стоящую перед ним на столе, и вынул монету.
— Лови.
Я ухватил брошенную серебряную монету в полкроны и еще раз поклонился.
— Премного благодарю, вашу волшебность. Но вот только доносить не буду. Так что если серебро за это…
— Хм. Настоящий дикарь. Деньги оставь, это плата за хм-м, эксперименты. Уж больно ты оборван. Чтобы завтра явился пристойно одетым. И вообще, приведи себя в порядок. Вот еще что, дикарь. Запомни. Доносы в Империи — обязанность, а не выбор. За недоносительство полагается очень суровая кара. Той же мерой, что и преступнику. Ты это своей варварской дубовой башкой учти. Всё, иди.
И он коротко указал мне на выход.
Вот так поворот. Значит — дикарь, калека, нищеброд, на котором маг-недоучка будет свои школярские зелья испытывать. Лихо. Дальше падать уже некуда, разве что в рабство попасть или под дерн угодить… Но главное, есть шанс, что будут лечить. Значит, на шаг приближаюсь к цели. Так что спрячем гордость подальше. Сейчас не ее время. Но в одном магик прав — привести себя в порядок надо срочно. Выбравшись наружу, озадаченно завертел головой по сторонам.
— Чего ищешь, дяденька, — раздался знакомый голос.
— Тебя как зовут, рыжий?
— А тебе зачем, дядя? — борзо оскалился подросток.
— Ладно, рыжий, можешь подсказать, где тут у вас можно одежду прикупить? И поесть бы тоже стоило, время обеда…
— Пожрать — это я всегда готов. А тряпки во-о-он там, по улице в сторону замка, мимо не пройдешь. Но лучше давай сначала на поварню сходим, угостишь меня за труды великие.
— Подожди. Мне еще на бойню надо.
Паренек оценивающе посмотрел на меня, и, не особо скрывая насмешку, выдал:
— Не рано ли тебе туда, дядя, нога у тебя плохо гнется, но так-то ты еще крепкий вроде и мяса мало, одни кости да мослы.
Я попытался дотянуться до сорванца и отвесить подзатыльник, но тот без труда отскочил и уклонился от заслуженного тумака.
— Эй, дядя, ты полегче, а то еще ненароком свалишься. С костыля-то падать больнехонько.
— Значит так, — взял себя в руки и зарекся поддаваться на подначки языкастого мальчишки. — Не я, так кто другой тебе уши надерет. А мне и без того дела есть. Прощай, рыжий.
И повернувшись, заковылял по направлению к замку.
Денег маг мне подкинул прилично. Такая щедрость со стороны волшебника удивляла. Мало ли вокруг людей, над которыми он может ставить свои опыты и при том совершенно бесплатно и безнаказанно? В чем может быть моя особая ценность? И не нашел иного ответа — кроме как моя странная болезнь. В свое время удалось прочесть несколько книг в отцовской библиотеке, был там и трактат по основам магии. Драконы-демоны — пожиратели душ, ловцы маны — они поглощали ее, убивая свои жертвы. Метка посмертия? Она как-то зацепилась за мою душу и тело, а теперь корежит, не давая жить нормально. Маг усмотрел в этом какие-то особые возможности для себя, и не хочет лишиться по досадной случайности такого предмета исследования. Вот и расщедрился. Может, и так… Или просто — брезгует моим нищенским обликом, вот и отвалил полкроны серебра.
До лавки и в самом деле оказалось недалеко. Немногие вещи мои в куцем узелке скорее напоминали ветошь. Выбор товара у торговки не поражал воображение — в основном уже ношенное, пусть и тщательно заштопанное и выстиранное.
— Здравствуй, хозяйка. Мне бы солдатской одежкой разжиться. Что предложишь? — Привык за последний год к военному, шьют солдатам прочно и качественно, цвета не маркие, ткани плотные. Для меня — самое то.
— Деньги-то у тебя есть, горец? — с ноткой сомнения спросила торговка.
Молча показал полкроны. Вопросы отпали, и она быстро вывалила на прилавок гору тряпья, широким жестом предложив разбираться самому. Хе, это она зря. Как и все горцы, я человек въедливый и прижимистый. Спешить некуда. Так что выбирать буду не спеша, тщательно осматривая каждую вещь. Проверять швы — нет ли где гнилой нити, пробуя саму ткань на разрыв. Когда очередная пара штанов затрещала в руках, торговка не выдержала и выхватила их из моих рук. Сверкнув глазами и бормоча себе под нос что-то крайне нелицеприятное в адрес горцев вообще и мой в частности, развернулась и ушла вглубь лавки, где принялась копаться в тюках.
На этот раз передо мной выставили не груду тряпья, а аккуратно сложенные стопкой тщательно отобранные вещи.
— Все легионерское. Как ты и просил, молодец, — с ноткой издевки добавила, не удержалась уколоть калеку. Я отвечать не стал — что толку?
Темные штаны, рубаха и серый плащ с двойным верхом по плечам, капюшоном и прорезями для рук. Потертый зеленый жилет, опять же легионерский. На спине у него красовался косой шов в ладонь длиной. Судя по всему, бывший владелец получил отличный удар сзади чем-то острым под правую лопатку. Две пары новых, толстых бумажных чулок. Покупки обошлись не слишком дорого, всего в три шиллинга. К слову, полкроны — это пятьдесят грошей или пять шиллингов, так что хватило и на пару ношенных, но еще крепких солдатских ботинок.
После всех расчетов у меня осталось пять грошей. Переодеваться пока не стал, только сменил совсем уже расползшиеся сапоги на новые ботинки и набросил жилет. Старые вещи бережливо упаковал в узелок со своими скудными пожитками — сгодятся на смену, да и работать в обновках я точно не собирался. Покупки доставили радость. Давно не держал в руках добротных, приятных на ощупь и вид вещей. А ведь когда-то в родном доме жили мы очень зажиточно. Да…
У торговки узнал, где бойня и поварня. Тетка, получив серебро, подобрела и разговорилась. Быстро вывалила на меня гору путаных и большей частью бесполезных сведений. Ровно, как и тряпье поначалу. Выяснилось, что большая часть мужчин сейчас в каменоломнях, что неподалеку. Ломают камень — ракушняк для стройки полноценных домов и гранит для ремонта крепости. Другая часть — лесорубы, валят лес вверх по течению реки, что протекает у подножия холма. С мола устье речки было незаметно, его скрывал небольшой песчаный мыс. Река же являлась естественной границей лагеря. Там-то и находилась бойня, вполне логично, рядом с проточной водой и рыбацкими причалами. Оставалось только добраться до будущей работы.