Рон ещё немного поворчал о неблагодарных хозяевах, которые сначала говорят об экономии, а когда верный телохранитель находит отличное жильё, почти задаром, эти самые изнеженные господа изволят воротить морду. Я про себя улыбнулся, но промолчал, ведь Рон действительно сделал всё, как я просил.
Постоялый двор с удручившим меня названием «Два ножа» находился практически вплотную к городской стене, в таких трущобах, что появление меня с Роном на бричке вызвало нездоровый ажиотаж у местных обывателей.
Поскольку мы ехали почти в темноте и дорогу нам освещал только свет двух местных лун, то не удивительно, что очень скоро дорогу нам перегородили пятеро субъектов. Одеты они были по местным меркам вполне прилично и оружия на виду не держали.
— Дорожный налог, — весело произнёс один из них.
Рон, показав мне рукой молчать, ответил ему радостным голосом:
— Вот кстати, мы как раз нуждаемся в деньгах.
Бандиты переглянулись и дружно заржали.
— А ты весельчак, как я погляжу, — отсмеявшись, ответил тот же тип. — Так и быть, оставлю вам бричку и жизни, а вот с остальным вам придётся расстаться.
Одно неразличимое в сумраке движение — и в их руках тускло заблистали лезвия длинных кинжалов.
— Жаль, мирно разойтись не получилось, — вздохнул нубиец, передавая мне вожжи и вытаскивая своё копьё. — Так не хотелось после ужина двигаться.
Главарь опять засмеялся:
— Ты мне нравишься, мужик, но дело есть дело, ничего личного.
Через две минуты после того, как Рон спустился с брички, ситуация на дороге поменялась. Забрав всю имевшуюся у оглушённых бандитов наличность, мы погрузились в бричку.
— Всего три сестерция, — грустно сказал я, пересчитав медь, отобранную у бандитов.
— Бедно живут, — вздохнул, соглашаясь, нубиец, у которого даже не сбилось дыхание.
Дальнейший наш путь до постоялого двора не был омрачён никакими другими препятствиями. Видимо, за нашим маленьким сражением следила не одна пара глаз. Местный народ, как я позже убедился, умел быстро отличать доступную добычу от недоступной.
К постоялому двору мы приехали минут через десять после встречи с бандитами. По вполне понятным причинам — ведь на дворе уже была ночь — нас никто не встретил. К счастью, со мной был нубиец, который все вопросы решал быстро и в своём неподражаемом стиле. Он просто слез с брички и принялся с такой силой пинать дверь постоялого двора, что та грохотала о косяк и готова была слететь с петель, только бы оказаться подальше от пинающего её варвара.
Метод нубийца оказался очень действенным. Не прошло и пяти минут, как дверь распахнулась и во двор вывались пять разъярённых мужиков с разнообразным оружием в руках. Особенно меня впечатлил один из них, огромный детина ростом с двух меня, а в ширину ненамного меньше, чем наша бричка.
— Кто это тут весь дом на ноги поднял? — заорал он, пытаясь рассмотреть нас в полумраке. — Сейчас всем головы поотрываю!
Присмотревшись к нему в слабом свете, падающем из дверного проёма, я его заявлению безоговорочно поверил.
— Хватит орать, Ортега, — спокойным голосом, как будто ничего не произошло, отозвался Рон. — Мы просто слегка припозднились по пути к тебе.
Голос гиганта сразу изменился, и в нём зазвучали дружеские нотки:
— Как же я сразу не догадался, что только у тебя хватит наглости ломиться в чужой дом! Как был медведем, так медведем и остался.
Вынесли факелы, и в их свете я увидел подошедших людей. Рон слез с брички и обнялся с гигантом. Мне послышалось, что у кого-то из них от объятий хрустнули косточки.
— Познакомься, Ортега, это мой хозяин, барон Максимильян, — показав на меня рукой, сказал он своему другу.
Лицо гиганта скривилось. Рон рассмеялся и сказал:
— Да ты не кривись, Макс свой в доску. Он у меня, кроме всего прочего, учеником числится, так что можем при случае его на пару погонять, в хвост и в гриву.
Ортега от удивления даже не смог сразу ответить.
— Ты что, шутишь, Рон? Дворянин у тебя в учениках, да ещё и твой наниматель? Как ты, хитрый лис, смог так устроиться?
— Если ты, Ортега, узнаешь, во сколько он мне обходится, то тут же бросишь свою халупу и будешь умолять меня принять тебя на службу, — проворчал я достаточно громко, чтобы слышали все.
Подскочившему слуге я передал лошадь с бричкой.
Гигант засмеялся так, что, по-моему, затряслась городская стена.
— Верю, Рон, что парень не промах, — вытирая слёзы, гигант протянул мне руку для приветствия.
Посмотрев на его ладонь, больше похожую на сиденье в моей бричке, я сказал:
— Если здороваться с тобой так же «безопасно», как и обниматься, то я воздержусь от такой чести. Лучше короля попрошу отправить меня послом к гномам.
Теперь над моей шуткой смеялись уже все, похоже, не только дворяне следили за интересной судьбой послов, отправляемых к Подгорному престолу.
— Ну и хозяина ты себе нашёл, Рон, — смеясь, прохрипел гигант. — Чувствую, долго не забуду вашего визита.
Ортега, несмотря на свой угрожающий вид, оказался весёлым и общительным мужиком. Оказалось, что с Роном они познакомились на службе у короля, Рон состоял в королевской гвардии, а Ортега был сержантом полка, охранявшего дворец. Познакомились они, когда однажды ночью ловили в королевском дворце вора. Тот оказался очень удачливым и успел украсть украшения у тогдашней фаворитки короля, пока она развлекалась с королём в постели. Правда, на этом его удача закончилась, так как его заметил патруль, когда вор с добычей полз по крыше.
Поднятые по тревоге нубийцы быстро оцепили здание, отрезая вору пути отступления. Патрулём руководил Ортега, а со стороны нубийцев тем отрядом, который захватил вора живьём, командовал Рон. Так они познакомились и стали друзьями, принимая участие во множестве попоек и потасовок с городскими стражниками.
Утром, проснувшись раньше Рона, я растолкал его и пошёл умываться. Нужно было ехать во дворец, чтобы найти того, кому следовало уплатить налоговые сборы. Распрашивать первого попавшегося дворянина мне не хотелось, и без того на постоялом дворе перед въездом в столицу моя одежда была предметом насмешек дворян.
Вот одежду-то я и собирался заменить сегодня, сразу же после того как узнаю, кому сдавать деньги. Постоянно таскать с собой такую сумму мне было страшновато.
Спустившись, я с удивлением отметил, что зал таверны был абсолютно пуст. Кроме одного скучающего мальчишки, в зале не было ни единого человека. Усевшись за стол, я поманил его пальцем, так как подросток и глазом не повёл на то, что я сел за стол. Пацан с ленцой подошёл ко мне. Его лицо выражало полное безразличие ко всему на этом свете.
— Позавтракать можно? — спокойно спросил я.
— Если есть деньги — легко, — нахально отозвался он.
— Тогда мне яичницу с ветчиной, малую лепёшку и стакан чистой воды, — сделал я заказ.
Парень, волоча ноги, отправился на кухню. Ждать его возвращения пришлось долго, меня уже подмывало встать и самому найти за завтраком, но осознание того, что дворянину такое не по статусу, меня останавливало.
Когда моё терпение уже стало трещать по швам, мальчишка вернулся уже с подносом и, поставив передо мной стакан воды и лепёшку, нагло заявил:
— С тебя пять сестерциев и чаевые.
Каким бы спокойным человеком я ни был, но это наглое заявление меня взбесило. Молча встав со скамьи, я почти без размаха, как учил меня Рон, заехал ему в челюсть.
Парень полетел на пол, даже не успев убрать с лица скучающее выражение. Заорав что-то нечленораздельное, он вскочил и бросился на меня с кулаками. С начала занятий с Роном это была моя первая драка, и, что удивительно, сейчас я видел каждое движение, которое ещё только собирался делать парень.
Поэтому, довольно легко уклонившись от его замаха правой, я чуть подался вперёд и повторил удар в челюсть. Парень опять оказался на полу, но на этот раз не встал, а остался лежать.
Испугавшись, я подошёл и вылил на него принесённую им же воду. Парень пришёл в себя и недоумённо посмотрел на меня снизу вверх.
— Ты чего дерёшься? — обиженно спросил он, потирая челюсть.
— Это плата за мой завтрак, — успокоившись, ответил я, — и за то время, что я ждал.
— Я что, виноват, что повар и все остальные спят? — надулся пацан, который теперь не выглядел как спесивый индюк.
— А чего это они спят? — удивился я.
— Ты чего, не местный, что ли? — удивлённо спросил подросток. — Мы же в Воровском квартале живём, тут всё иначе, чем в других кварталах. Утром все спят, днём едят и пьют, а ночью на промысел выходят.
Тут я понял свою ошибку. Я спустился вниз, надев на себя тренировочный костюм армейского пошива, а не свои дворянские шмотки. Мальчишка просто не понял, что я дворянин, и поэтому так вёл себя, видя перед собой обычного подростка. Злость на него сразу отступила.
— Продукты на кухне вообще есть? — уже спокойно спросил я его.
— Есть, а тебе зачем? — удивлённо ответил тот, поднимаясь с полу и осторожно косясь на меня.
Я решил расставить всё по своим местам, просто чтобы между нами не осталось недоразумений.
— Во-первых, не тебе, а «вам, господин», — подпустив в голос металла, сказал я ему. — Иначе лишишься языка за такое обращение к дворянину, а во-вторых, я по-прежнему голоден.
Парень после моих слов замолчал и поплёлся следом за мной на кухню.
— Господин, но повара нет и поварят тоже, — тихо, едва слышно, сказал он.
— Приготовить яичницу с ветчиной я и сам в состоянии, — отрезал я.
Не сказать, чтобы я умел особо кашеварить, но какой нормальный, самостоятельный парень не в состоянии приготовить что-нибудь несложное себе или родителям, если они запаздывают с работы?
Оставив парня с открытым ртом на пороге, я зашёл на кухню и быстро произвёл осмотр. Яиц не нашёл, но зато обнаружил в соседней комнате, переделанной под ледник, пару свиных туш. Также я нашёл целую кучу зелени, две бутылки масла и кучу различных специй.