Адреналин, бурлящий в крови, который подстегивал меня двигаться быстро, иссяк, я шел все медленнее и медленнее, часто останавливался для отдыха. В какой-то момент понял, что трусившего рядом пса больше нет, покричал, призывая пса вернуться ко мне, матерно обзывая его по-всякому. Болтун не вернулся, скотина блохастая, бросил все-таки меня одного! Как вырубился и потерял сознание, не помню.
Помню только, как очнулся – плыву лежа на спине по реке, а надо мной проносятся верхушки деревьев и облака. Вода подо мной мерно колышется, усыпляя и заставляя спать. Чайки где-то вдалеке едва слышно каркают и кричат матерные частушки. Блин! Опять галлюцинации, грустно подумал я, видя как среди облаков проплывает довольная морда старшего Сиротина.
– Очнулся?! Молодец, Жека, молодец! – едва слышно шепчет Сиротин и скрывается среди облаков, ну, а я вновь засыпаю, поддавшись уговорам несшей меня реки.
– Ну, как, пришел в себя?! – Зловонная вонища проникла в мозг, взорвавшись там напалмом. Открыл глаза, увидел перед собой ватку, зажатую в когтистых пальцах старого деда.
– Дед, а разве смерть должна быть не женского пола? – спросил я у врачевателя. – И где ваша коса, дедушка?
– Шутит, – повернувшись в сторону, прокомментировал мои слова дед. – Раз шутит, значит, будет жить.
– Дедушка, а вколите мне чего-нибудь бодренького под кожу, чтобы боль ушла и радости в жизни прибавилось, – попросил я деда.
– Наркотиков не держим! – отрезал дед.
– Вань, скажи «Пилюлькину», чтобы он не кочевряжился и вколол мне обезболивающего, – попросил я рядом стоящего Сиротина.
– Жень, а может, не надо? – состроив заботливую гримасу, спросил Иван. – Мы тебя на носилках до машины донесем, там, на коечку перекинем, и спи себе, отдыхай.
– Петрович, мне нужен часик нормального состояния – стояния, а потом можно и баиньки, – настаивал на своем я. – Мне надо кое-чего проверить и проследить, чтобы вы забрали все, что надо. Это для общего дела! Договорились?
– Глебыч, коли! – приказал Сиротин деду.
– Щаззз! – заспорил дед. – Раздевайся! Вначале осмотр, потом укол!
– Справедливо, – согласился Иван.
Нога у меня уже была осмотрена, обработана и забинтована. Стянул с себя остатки куртки, разодранный свитер, штаны.
– Ого! – в один голос удивились Сиротин и доктор Глебыч. Только при этом доктор смотрел на мою спину, а Сиротин на грудь.
– Что там? – спросил я у доктора. То, что было на груди, видел сам – здоровенный синяк, размером с тарелку, слева, в центре которого был небольшой крестообразный ожог.
Кстати, а где мой серебряный крестик? Сгорел, что ли? Интересное кино получается, с чего это серебряный крестик расплавился? Выступил в роли предохранителя? Если верить писателям-фантастам, то нечисть боится серебра, может, не врут бумагомараки, и крестик спас мне жизнь?
– У тебя спина сплошной синяк в мелких укусах, как будто тебя птицы клевали. Внука недавно петух в колено клюнул, точно такой же след был. Тебя что, петухи драли? – спросил дед.
– Дедушка, а вам не кажется, что ваш вопрос звучит несколько двусмысленно? – переспросил я. – Уж не знаю, что там с моей спиной, но никаких гомосексуальных связей у меня не было! – усмехнулся я.
– Тьфу на тебя! – сплюнул доктор в сторону. – Вот вы, современная молодежь, озабоченные! Все понимаете как-то не так! Сейчас немного пощиплет, так что терпи!
– Еш-шш! – сквозь зубы прошипел я, когда дед принялся мне широкими жестами мазать спину. – Дед, ты чего там перцем, что ли, мажешь? Больно!
– Импортная мазилка, антисептик на основе ионов серебра, – ответил доктор. – Слушай, а у тебя, часом, на медикаменты аллергии нет?
– До сих пор не было. А что?
– Ничего, просто реакция какая-то странная, кожа вначале чернеет, а через секунду белеет и запах странный, как будто битум. Точно никаких дерматитов, фурункулезов, сыпи у тебя нет?
– Да точно тебе говорю, – морщась от боли, ответил я. – Рак в том мире был, вот и все.
– Ну и ладно, вроде после мазилки кожа становится нормальной, ранки прямо на глазах затягиваются. Первый раз такое вижу.
– Дед, а пройдись-ка еще раз своей мазью, – попросил я, – и дай мне, я спереди грудак себе намажу. От ожогов она помогает?
– Помогает, – доктор протянул мне тюбик.
Я намазал синяк и ожог в форме креста, но никакой реакции, о которой только что говорил дед, не последовало. Странно! Ну и ладно.
Ладони мне тоже обработали и наложили повязки. Подошел Сиротин, протянул мне мой рюкзак и мои ботинки, которые я оставил в «крузаке», перед тем как заметил «клюворылого». Ботинки не успели просохнуть, поэтому из рюкзака достал свои старые разношенные кроссовки, их и натянул на ноги, шнуровать не стал. Тут же переоделся в спортивный костюм и легкую куртку.
После санобработки спины, ног и рук чувствовал себя на удивление легко и бодро, даже отказался от обезболивающего укола. Нет, тело болело, как будто после хорошей драки, но главное, что прошла муть в голове и вернулась ясность мыслей.
– Пожрать есть чего-нибудь? – спросил я у Глебыча.
Сейчас мне удалось рассмотреть старика доктора во всей красе. Старик был весьма колоритной внешности – больше всего он был похож на старого индейца, какими их изображают в кинофильмах – лицо в глубоких морщинах, кожа смуглая, нос большой и горбатый. Одет доктор был в старый разношенный бушлат расцветки «бутан» и такие же штаны. На боку у него висела большая сумка с медикаментами, на поясе была кобура с пистолетом.
– Держи, – дед вытащил из своей сумки небольшой сверток, в котором оказался двойной бутерброд с салом. – Ешь весь, мне что-то после увиденного в поселке жрать совсем неохота.
– Бывает, – многозначно хмыкнул я, схрумкивая бутер в два укуса.
Бутерброд ел на ходу, двигаясь в сторону пепелищ. Доктор отстал на несколько шагов, вежливо оставив нас наедине с Сиротиным, который шел рядом. Не дожидаясь моих вопросов, Иван принялся рассказывать, что произошло в мое отсутствие.
Итак, что тут у них происходило? Гришаня гонялся по буеракам за таинственным стрелком, который расстрелял лобовуху «соболя», убив привязанного к сиденью Илью. Догнал или нет, непонятно, тело так и не нашли, но Гриня утверждал, что всадил в незнакомца целую банку РПК. Когда я переспросил у Ивана, а случаем незнакомец был не маленького роста, в черном балахоне и с птичьей маской на морде, Сиротин посмотрел на меня как на умалишенного и хотел было уже звать доктора, чтобы вколоть мне успокоительного. Нет, оказалось, что их беглец был в темном камуфляже, светлой РПС, вооруженный «сотым» «калашом», а боеприпасы, скорее всего, у него были ПП, то есть повышенной пробиваемости. Это у нас обнаружился четвертый из тех, кто привез Бугру граники и «шмели». Если он и правда сбежал, то это весьма и весьма хреново! Так вот, а дальше пошли сплошные чудеса в решете и сюжет телепередачи «Очевидное – невероятное», ну или «Тайное и неизведанное», тут уж кому как нравится. В общем, когда Валентина нашла Гришу, тот, кстати, угодил ногой в барсучью яму, она дотащила его до машины, сообща они вытащили труп водителя и скатились на ней вниз к поселку. Сам по себе «соболь» ехать не хотел, ну еще бы, если ему и в движок прилетело пару свинцовых плюх. Вот и бронированная машина! А дальше произошло нечто такое, что нельзя объяснить разумным языком – как только «соболь» оказался у ручья, Смерта забилась в истерике, скуля и воя, как маленькая карманная собачка, на которую случайно наступили, мало того, она всячески не хотела выпускать свою хозяйку наружу. Как Валентина выбралась из машины, мне не поведали, но женщина пересекла ручей, нашла «крузак», который по-прежнему стоял с распахнутой дверью и тарахтел заведенным двигателем. Валентина уселась в машину и рванула обратно, подобрала Гришу и Смерту и укатила прочь. Умом она понимала, что надо искать меня, но как сказал Иван, как только она пересекла ручей и оказалась на этом берегу, то ее сковал животный страх перед чем-то непонятным и необъяснимым. Как будто что-то запредельно страшное смотрит на нее из темноты и готовится напасть. Если бы не мой собственный опыт, то я бы подумал, что это какая-то хрень из детства, когда боишься темноты и прячешься под одеялом. А дальше Валентина на «крузаке» рванула обратно вверх по дороге и гнала машину до тех пор, пока навстречу ей не попалась колонна из трех КамАЗов и сиротинского «газона». Иван хотел сразу же ехать в поселок, чтобы искать меня, но Валя наотрез отказалась что-либо предпринимать до утра, при этом она закатила такую истерику, коих вообще никогда не устраивала за время их совместного проживания. Переночевали в чистом поле, а с утра прикатили к разгромленному поселку. Моих следов в том месте, где был найден заведенный «крузак», не было, искали в округе, углубляясь на километр в лес, но так ничего не нашли. Валентина не хотела близко приближаться к странному поселку, она осталась сидеть в машине в двух километрах, если машина приближалась ближе, то Смерта начинала бесноваться и скулить. А вот Болтун, напротив, никакого беспокойства не выказывал, убежал в лес, вынюхивая мой след, вернулся пес в поселок через четыре часа, всем своим видом показывая, что нашел меня.
Подобрали меня в трех километрах от поселка. На вопрос, какого фига я так далеко забрался, ничего вразумительного ответить не смог, сообщив, что это не важно, нашли и слава богу. Тем более что у нас есть дела поважнее!
– Вань, тут такая фигня получается, что у этих злодеев по-любому есть кто-то в вашем поселке, без гадины внутри у них ничего бы не получилось, поэтому эту скотину надо найти и вычислить.
– И как это сделать? – обреченно спросил Сиротин-старший, понимая, что спокойной жизни ему пока не видать.
На самом деле, вычислить иуду не так уж и сложно, я вкратце поведал, что надо делать Сиротину. Причем комбинация была весьма простая, хоть и двухходовая, но, как известно, нет ничего более надежного, чем святая простота! По дороге, обсуждая подробности, мы встретили младшего Сиротина, которого я озаботил сфотографировать трупы всех убитых. Среди домиков уже никто не сновал и не бегал, те люди, которых привел с собой Сиротин, сразу же все ценное собрали, деловито загрузив в КамАЗы. Я нашел тот баул, который собрал в штабном вагончике, а также не вскрытый маленький сейф. Забрал все это в сиротинский «газон». Потом еще подобрал ружья, спрятанные в кустах, ну и заодно сидор с золотом забрал.