Но не нефтью единой жива реальность, в человеке тоже скрыта энергия, которая, пробудившись, способна двигать экономику. И она начала пробуждаться – потребности людей росли. Они начали выбираться из того защитного кокона, куда их загнала Третья мировая война. Именно так начали называть события трёхлетней давности. Лично для меня война закончилась, когда со стапелей тургоякского опытно-экспериментального завода сошёл первый «Рекс-2». Вот была радость так радость! А совсем хандра и ощущения жизни человека-муравья, выполняющего сизифов труд, прошли, когда я отгулял свадьбу Татьяны и Максима.
Да, вот именно, моя секретарша и бывший командир отдельной эскадрильи «Рексов» поженились. Я туда был приглашён как посаженый отец. Вообще-то, желание молодых понятно – ни у кого из них не было родственников, а я непосредственно принимал участие в их судьбе и предоставил им возможность узнать друг друга лучше. Кроме этого, проявлял, по крайней мере к Татьяне, отеческую заботу. Да и вообще, что это за свадьба, когда нет никого из старшего поколения. Вот я в единственном числе и выполнял эту роль. Всё это так, но лучше бы ребята устроили чисто молодёжную свадьбу – веселее было бы. А то я, понимаешь ли, вместо того чтобы кричать «горько» и потреблять всё то, что стоит на столе, устроил целую серию мини-совещаний с гостями. Зануда и псих, одним словом! Но что делать – вопросы использования большого «Рекса» так засели в голове, что только об этом и мог говорить. Тем более на этом торжестве было много друзей Максима, напрямую завязанных с программой «Рекс-2». Ведь теперь полковник Максим Иванович Петров был командиром первого «Рекса-2». Естественно, он пригласил на свою свадьбу весь экипаж. А кроме этих пяти человек, с которыми он был очень дружен (люди в один экипаж подбирались по совместимости), пришли и ребята из двух других, резервных так сказать, экипажей. Хотя их «Рексы» ещё не были готовы, но экипажи уже были сформированы. И формировались они в основном из ветеранов отдельной эскадрильи.
Вот этих ветеранов я периодически собирал вокруг себя и устраивал мозговые штурмы, посвященные полётам «Рексов-2» на другие планеты Солнечной системы. А ребята просто грезили космосом и с удовольствием ввязывались в споры по проблематике космической экспансии человечества. Даже сами молодожёны участвовали в этих обсуждениях. В общем, превратил свадьбу в дискуссионную площадку. Подруги Тани сначала куксились, что я периодически собираю вокруг себя их ухажёров, но потом романтика планируемых свершений их тоже увлекла. Всё-таки все они были бывшие воспитанницы Шумихинского детского дома, а не какие-нибудь вертихвостки с мещанским воспитанием. Такие вот свадьбы бывают у людей, озабоченных какой-нибудь навязчивой идеей и когда гости у них увлеченные теми же мыслями люди. Через два месяца после этой запоминающейся свадьбы (по крайней мере, для меня) случилось то, что мы больше всего обсуждали на этом торжестве. Состоялся первый полёт «Рекса-2» в безвоздушное пространство. Хотя полёт и был недолгим, всего пять суток, но шуму в СМИ поднял много. Пресс-релиз правительства тоже пел дифирамбы полёту «Рекса-2». Отмечалось, что это знаковое событие для всего нового (единого) мира. Во-первых, это был первый полёт в космос после длительной паузы, связанной с войной. А самое главное, его осуществил аппарат принципиально новой конструкции, и теперь стоимость груза, выводимого на орбиту, сопоставима с затратами на перемещение бандероли того же веса из Денвера в Париж. Да, умеют ребята из Бельведерского клуба вести пиар-кампании. Стратеги, мля, – даже новости о сотнях тысяч погибших в результате подавления массового восстания исламских фундаменталистов на Ближнем Востоке меркли перед, в общем-то, рядовым событием (для корпорации, естественно), ведь этих полётов в этом году планировалось провести больше десяти.
«Рутина, однако, а как подано – аж зависть берёт», – так я думал, просматривая очередное телевизионное ток-шоу, посвящённое полётам человека в космос. Рука уже потянулась за пультом, чтобы выключить эту очередную агитку, но неожиданно услышал то, что волновало сейчас меня больше всего. Начали говорить про планируемый полёт на Луну. «Вот же чёрт, – выругался я про себя, – это же закрытая информация. Интересно, откуда им известны наши планы?» Послушав эту передачу ещё немного, я понял, что ничего им не известно, а присутствующие, пускай даже и профессора известных университетов, просто балаболят, чтобы заинтересовать зрителей. А план по освоению Луны действительно был, и сейчас основное своё время я посвящал претворению этой задачи в жизнь.
Не зря народная мудрость нам говорит – если долго мучиться, то что-нибудь получится! В этом я убедился, когда всё-таки состоялся старт «Рекса-2» под командованием полковника Петрова к Луне. Корпорация испытала массу трудностей, а я лично – мытарств, чтобы этот полёт состоялся. Но вся жуть позади, а впереди мне грезилось светлое будущее.
Глава 19
После старта «Рекса-2» сначала была эйфория, но она после общения с Татьяной, женой Петрова и к тому же моей секретаршей, сменилась беспокойством за судьбу экипажа. Наверное, эмпирическим путём состояние жены командира «Рекса-2» передалось и мне. Чтобы изжить это бабское беспокойство, я предложил Татьяне на работу сегодня не выходить и, не слушая последующих после моих слов возражений, повернулся и в сопровождении Андрея направился к своему автомобилю. Моё поведение не было ни для кого удивительным, народ, провожавший первую лунную экспедицию, знал, что шеф после взлёта «Рекса-2» не останется на торжественную часть, посвящённой этому эпохальному событию.
Хорошо, что запуск производился недалеко от Тургояка, на полигоне, расположенном всего в 18 километрах от штаб-квартиры корпорации. Поэтому уже через полчаса после старта «Рекса-2» я оказался в своём офисе. И вовремя, надо сказать. Как только вошёл в кабинет, на связь вышел Петров. Вот такая пошла жизнь – час назад я его напутствовал, стоя у трапа космического аппарата, а сейчас он уже связывается со мной с орбиты нашей планеты. В докладе Петрова ничего экстраординарного не прозвучало. Всё было штатно. Ничего нового, всё как обычно. Правильно, подъём на земную орбиту, подлёт к Луне и съёмку на камеры её поверхности экипаж Петрова уже проводил, и это было для них не ново. Новое и необычное начнётся только во время посадки на спутник Земли. Вот эту операцию «Рекс-2» будет производить впервые. Второй раз Петров должен будет связаться со мной, уже когда «Рекс-2» окажется на поверхности Луны. Именно это событие будет моментом истины для корпорации, ну и, конечно, в этот ряд встанет и возвращение аппарата на родную планету. Вот тогда действительно можно попраздновать, а не устраивать торжества в момент начала лунной миссии. Поэтому я и не стал участвовать в торжественном митинге на полигоне, посвященном началу этой лунной экспедиции. Доклад Петрова занял немного времени. Я же не ЦУП, с которым он связывался часто и докладывал о всех перипетиях полёта. Связь со мною – это, скорее, было уважением к корпорации и в некотором роде сообщением Татьяне о том, что с её мужем всё в порядке.
Разговор с командиром «Рекса-2» подтолкнул меня ещё раз проанализировать план лунной экспедиции. Всё искал подвохи, которые могли грозить ребятам. Но кроме спуска аппарата на поверхность Луны и взлёта с неё узких мест, грозящих неприятностями, не видел. Все остальные этапы экспедиции были отработаны по несколько раз. В общем-то мягкая посадка на опоры «Рексом-2» тоже была отработана, вот только на Земле и все эти тренировки происходили на маршевых химических двигателях. А на Луне «Рекс-2» должен был сесть на поверхность спутника на ядерном движке. Химические можно было использовать только в критической ситуации. Вот это вызывало у меня самые большие опасения. Тяга ядерного двигателя была гораздо меньше, чем у нашего реактивного движка. Но и у Луны сила тяжести гораздо меньше земной. Но несмотря на это, тяги ядерного двигателя немного не хватало, чтобы преодолеть лунную силу тяжести. Специалисты корпорации долго ломали голову – как во время посадки на Луну увеличить тягу ядерного двигателя, и вроде бы придумали. Была разработана система, в которой мощное магнитное поле сжимает тонкие металлические кольца, размещенные вокруг плазмы. Эти кольца сжимаются вокруг дейтериевого плазмоида и вызывают реакцию синтеза. Она длится лишь несколько микросекунд, но при этом высвобождается достаточно энергии, чтобы быстро нагреть и ионизировать металл колец. Затем ионизированный металл с высокой скоростью выбрасывается из сопла ракеты. Это создает реактивную тягу, более чем в два раза превышающую ту, которая появляется, когда в разгонном блоке используется ионизированный металл. Стендовые испытания, конечно, проводились, но использовались алюминиевые кольца, а не изготовленные из лития. В реальном космическом двигателе, а не лабораторном прототипе, должны использоваться кольца из металлического лития. В лаборатории его не используют из-за высокой активности – для испытаний на стенде достаточно и алюминия. Именно так это объясняли разработчики ядерного космического двигателя. По расчётам, тяга ядерного двигателя будет вполне достаточна, чтобы посадить «жар-птицу» на лунный грунт. Хватит и на взлёт с лунной поверхности. Так что теоретически всё должно было пройти гладко, но на сердце всё равно скребли кошки. В конце концов я себя успокоил мыслью: хватит паниковать, это тебе не туристическая прогулка, а испытательный полёт профессиональных пилотов, к тому же если что-то пойдёт не так, то на «Рексе» имеются и стандартные ракетные двигатели.
Когда провел с собой антистрессовую работу и выпил успокоительную таблетку, психика вроде бы пришла в норму, но я всё равно не смог заниматься ежедневными, рутинными делами. Начал, уже в который раз, просматривать материалы по лунной программе корпорации. И первой попалась папка с собранными данными по лунной поверхности – все материалы, которые были известны земной науке. Материалов было много, а вот реальных фактов мало, в основном это были догадки и предположения, хотя и весьма с