Как выяснилось, за проданную веру Иоанн VIII получил не так уж много. Папа издержался и дал ему всего пару тысяч флоринов, 300 воинов и 2 корабля для охраны Константинополя. Куда щедрее насыпал обещания крестового похода. Греки умолили его еще об одной милости, чтобы католических паломников, едущих в Палестину, направляли транзитом через Константинополь. Глядишь, какие-нибудь денежки оставят. Евгений IV пошел навстречу. Желаете развивать туристический бизнес – так и быть, поддержим.
Заслуги Исидора на соборе отметили. Его произвели в сан кардинала и «апостольского легата всех северных стран». В новом качестве он двинулся на Русь. Из Венгрии написал грамоты в епархии, извещал, что католическая церковь стала для всех «общей матерью». В Литве часть священнослужителей обрадовалась, исполнялись их надежды уравняться в правах с латинянами. В Киеве Исидору устроили пышную встречу. В марте 1441 г. легат-митрополит явился в Москву. Привез ласковое письмо Евгения IV великому князю. Ну а как же, Русь уже перешла под владычество Ватикана! Дело выглядело свершившимся.
Исидор наметил застолбить перемены на первом же богослужении. В Успенский собор шествовала процессия, перед митрополитом несли латинский крест и три серебряных булавы, знак достоинства легата. Русские удивились, но не протестовали. Ждали, когда им объяснят необычные детали. Объяснение было красноречивым. На Литургии Исидор вознес молитвы за папу Евгения, а после службы велел зачитать постановление Флорентийского собора. Люди были ошарашены, «вся князи умолчаша, и бояре и иные мнози». Не смолчал лишь один человек, Василий II. Он-то с младых лет впитал дух Православия, его наставником был покойный митрополит Фотий. Великий князь отлично представлял, в чем смысл разногласий с латинянами, какие угрозы несет в себе уния.
В наступившей мертвой тишине грянул его гневный голос. Исидора он заклеймил «ересным прелестником», «лютым волком», лжепастырем и губителем душ. Велел арестовать его и ближайших сообщников, посадить в Чудов монастырь. Правда, отдав приказ, Василий очутился в немалом затруднении. Все-таки Исидор был митрополитом. Великий князь созвал Освященный собор, он рассмотрел флорентийские хартии и признал их незаконными. Начала вскрываться правда о том, что происходило в Ферраре и Флоренции, становилось ясно, что унию протаскивают ложью и насилием. Но насчет Исидора и епископы разводили руками. Он был поставлен в Константинополе, низложить его не имели права. Если держать в заключении – как отреагирует патриарх?
Отправили в Византию боярина Полуэктова с письмом, объясняли, что отнюдь не порывают отношений с патриархией, но Исидор впал в ересь, и русское духовенство просит дозволения избрать ему преемника. Однако в это время поступили уже достоверные сведения, что вероотступником стал не один Исидор, а вся патриархия вместе с императором. Государь возвратил Полуэктова с дороги. Как ни крути, принимать решение надо было ему самому. В тупиковой ситуации с Исидором он нашел приемлемый выход. Митрополиту и его помощникам, Григорию Болгарину и Афанасию, негласно устроили побег. Великий князь распорядился не посылать погоню, а то вдруг поймают? Пускай катятся куда глаза глядят.
Трое униатов добрались до Твери, радовались, жаловались. Но… князь Борис тоже чтил Православие. В результате беглецы из московской темницы угодили в тверскую. Хотя Борис получил на свою голову аналогичные заботы: что прикажете делать с узником митрополитом? Обратился в Москву, а оттуда ответили уклончиво. Дескать, твои трудности, сам и распутывайся. Наконец, Борис догадался. Устроил Исидору со спутниками еще один побег, они миновали литовскую границу. Католические паны и прелаты взяли их под опеку, помогли выехать в Рим. Лжепастырь и его ученики прибыли туда в ореоле мучеников, Исидора возвысили, он занял почетное место в кардинальском совете.
Василий II поручил руководить церковными делами на Руси рязанскому епископу Ионе – пока эти обязанности достались ему временно, без митрополичьего сана. Еще никто толком не осознавал, насколько глобальный поворот произошел во всей мировой истории. Но совершилось именно то, на что указывало явление с Неба Животворящего Креста. Второй Рим отрекся от веры и был обречен на падение. Единственной независимой православной державой осталась Московская Русь. К ней переходила миссия высочайшего служения, оплота христианства. А великий князь Василий Василиевич, изгнав Исидора и отвергнув унию, принял Небесный Крест на свои плечи. Хотя его плечи были очень и очень слабыми…
35. Как возникло Казанское царство
Василий II был женат 7 лет, но оставался без потомства. Родился сын Юрий и быстро умер. Это в немалой степени подогревало амбиции Дмитрия Шемяки. Он чувствовал себя полноправным преемником государя. Можно было и подождать, пока великого князя не унесет какая-нибудь хвороба, Шемяка законно займет его место. Но в январе 1440 г. у Василия и Марии появился на свет сыночек Иван, здоровенький, крепенький. Кстати, св. Михаил Клопский предсказал, что он принесет великую славу Руси, но погибель Новгородской республике. Вскоре Мария опять забеременела, вынашивала еще одного ребенка, Юрия…
Шемяка об откровениях святых не знал, но его настроения напрочь переменились. Его род отодвигался на обочину! В это же время скончался его брат, галичский князь Дмитрий Красный. Скончался странно, загадочно. Носом шла кровь, не могла остановиться. Князю с трудом дали Св. Причастие, и он впал в оцепенение, считали, что умер. Но среди ночи поднялся, перепугав дежуривших при нем бояр, начал петь церковные стихиры, говорить о душеспасительных предметах, хотя ничего не слышал. Через три дня в самом деле преставился. Владения Красного перешли к Шемяке. Он стал самым могущественным из удельных властителей – ему теперь принадлежали Углич, Галич, Руза, Ржев.
Князь посоветовался со своими боярами и решил попробовать давний способ, вовлечь татар. От уделов в Москву обязаны были посылать оговоренную долю ордынской дани, но ее отправлять не стали. Вместо этого собранными деньгами нагрузили посольство и отправили в Сарай к хану Сеид-Ахмеду. Хлопотали о ярлыке на великое княжение, просили татар подсобить, а за это обещали увеличить дань с Руси. Хотя дело не выгорело. Хану угрожал свергнутый Улу-Мухаммед, а менять великого князя ему показалось неразумным. Василий II исправно платил дань, не принял сторону врага. Денежки и подарки в Сарае взяли, но вместо ярлыка сообщили о поползновениях Шемяки в Москву.
Подобная выходка возмутила государя. Конечно, за измену следовало наказывать. Осенью 1441 г. Василий II поднял воинов и поскакал к Угличу. Хотел внезапно накрыть двоюродного брата, но у того имелись свои люди в Кремле. Дьяк Кулудар Ирежский послал ему весточку, и Шемяка ускользнул. Великому князю осталось только разорить владения смутьяна. О предательстве дьяка узнали, Кулудара забили кнутом. Но и противник не бездействовал, со своей дружиной разграбил и сжег великокняжеский Бежецк, а когда Василий увел войско, возвратился в Углич.
Теперь Шемяка затеял воевать по-крупному. Вызвал галичан и вятчан, связался с новгородцами, предложил: не хотят ли избрать его своим князем и вместе потрепать москвичей? «Золотые пояса» вполне устраивало возобновление раздоров, чем слабее будут московские государи, тем вольготнее им. Но в сомнительное предприятие не полезли, отписали Шемяке уклончиво: если хочешь, приезжай. Столь прохладное отношение ему не понравилось, он не поехал.
У него обнаружился другой союзник, Иван Можайский. Это был человек со странностями, коварный, жадный, болезненно жестокий. Засмотрелся, например, на красавицу-жену своего боярина Ивана Андреевича, домогался ее. Женщина не далась, пожаловалась мужу. Но князь посадил их в темницу, боярина казнил, а его супругу объявил ведьмой, пытавшейся его околдовать, позабавился истязаниями и сжег. К Шемяке Иван Можайский примчался сам, без приглашения. Вывалил кучу обид на Василия II и предложил действовать вместе. Однако рисковать жизнью и свободой он не намеревался. Он придумал более верный выигрыш. Сразу же из Углича кинулся к государю, заложил планы мятежника и открыто намекнул: он сохранит верность Василию, если ему отвалят кусок пожирнее – Суздаль.
Великий князь посоветовался с боярами и матерью. Если Шемяка останется без союзников, глядишь, передумает воевать? Согласились перекупить Ивана, дали Суздаль. Правда, решение оказалось опрометчивым. Можайский князь лишний раз уверился в слабости государя. А Суздаль Василий Васильевич уже пообещал литовскому эмигранту Чарторижскому – тому самому, который убил Сигизмунда. Чарторижский был князем горячим, безалаберным, оскорбился и двинулся со своей дружиной к Шемяке. В Углич подтягивались ватаги галичан с вятчанами, и предводителю показалось, что сил у него хватит. Он был поумнее Косого. Решил захватить Москву без сражений, неожиданным налетом.
Рванулись стремительно и скрытно, глухими проселками. Выплеснулись на большую дорогу возле Троице-Сергиева монастыря, но здесь встретили серьезное препятствие. Игумен Зиновий запретил идти на столицу под угрозой проклятия. Рядовых воинов смутило его вмешательство. А Зиновий воспользовался, уговорил Шемяку мириться. Сам выступил посредником, поручился за безопасность мятежника и повез его к великому князю. Василий II обрадовался мирной развязке. Кровь не прольется, воины с той и другой стороны останутся живыми. Никто уже и не считал, в который раз целовали крест. Шемяка сохранил удел, но обязался уплатить долги по ордынской дани и не заводить интриги у хана…
А государь совсем не случайно проявлял мягкость. В разболтавшейся стране любое потрясение было чревато серьезными последствиями. Вот и сейчас напомнил о себе Новгород. Всего год назад божился в верности, а стоило выступить Шемяке, не упустил случая взбрыкнуть. Назло Москве принялся искать князя на стороне. Это показалось интересным Борису Тверскому, он начал договариваться с «золотыми поясами». Но и литовский Казимир не забыл, что боярская республика заключила с ним договор, он уже включил в свой титул добавку «государь новгородцев». Вечевики и впрямь предпочли обратиться к нему, Казимир прислал к ним княжить своего двоюродного брата Иоанна Владимировича.