Экзамены — 2
Я подошел к ней, поймав задумчивый взгляд своего нового друга, который задержался в дверях, но, встретившись с предупреждающим взглядом преподавательницы по общей магии, поспешил исчезнуть.
— Веромир, — произнесла женщина, когда мы остались одни в аудитории, — я хотела поговорить с вами о вашем сегодняшнем тесте.
— Извините, я знаю, что у меня слабые способности, — кивнул я, на что Марфа Ивановна недоуменно уставилась на меня, а потом вдруг весело рассмеялась. И кстати, когда она смеялась, то становилась даже привлекательной, что ли…
— Ну, вы меня повеселили, молодой человек! — произнесла она, закончив смеяться и вернув на лицо серьезное выражение. — Кто же вам такое сказал?
— Мама, — признался я. — Она говорила, что меня несколько раз проверяли…
— В общем, так, — прервала меня Татищева. — Все это очень странно. Не знаю, сколько раз вас там проверяли, но на нынешний момент вы имеете в свои двадцать три года потенциальный пятый ранг.
— Что?! — Я неверяще смотрел на Железную Марфу. Сказать, что я был растерян — значит, не сказать ничего. Но, несмотря на хаос мыслей, внезапно возникших в голове и неспособных оформиться во что-то конкретное, я все-таки краем уха слушал преподавательницу.
— У вас, конечно, не развиты никакие навыки и умения, поэтому нельзя сказать, к какой специализации вы склонны, — продолжала та свою речь, словно не замечая моего состояния. — Да, вы сейчас слабы… У вас ранг совершенно не развит, но потенциально это пятый ранг! Не знаю, кто вам делал тесты, мне кажется, просто вас, Веромир, намеренно ввели в заблуждение. Да, — остановила она рвущиеся из меня возражения, — мне известно о вашей вендетте с Годуновыми, и я догадываюсь, почему ваша мать не сказала вам правду. Но сейчас официально вендетта прекращена. Имеется императорский указ. Надеюсь, вы не собираетесь превратить академию в место сведения счетов с детьми Годуновых? Не советую вам это делать. У вас прекрасные перспективы. Тем более что с таким рангом вас точно ждет прекрасное будущее… Российская империя ценит своих магов.
— Счеты с ними я сводить не собираюсь, — заверил я ее, наконец взяв себя в руки, — насчет будущего рано говорить еще.
Я, конечно, должен был радоваться полученной информации, но, во-первых, я так до конца и не поверил Татищевой (все это походило на какой-то развод), во-вторых, меня насторожили последние слова женщины по поводу прекрасного будущего и прочего: даже если все, что она мне сейчас сказала, окажется вдруг правдой (в чем, повторюсь, я сильно сомневался), уж точно служить на благо Рюриковичей, у которых Годуновы верные союзники, я не стану. И, конечно, говорить этой тетке сейчас об этом моем решении не стоит. Она просто не поймет или сделает вид, что не поняла. Пусть пока обманывается. Спокойно, Веромир, спокойно.
— Ну, вот и хорошо! Я сказала вам об итогах теста только потому, что вы единственный студент из двух групп, поступающих в этом году, имеете пятый ранг. Остальные, конечно, об этом узнают, но только когда на сайте появятся результаты тестов. И когда начнутся занятия, вам придётся привыкнуть к повышенному вниманию…
Она пристально посмотрела на меня, а я изобразил на лице самое невинное выражение, которое только смог.
— Я вижу, вы разумный молодой человек. — Она погасила свой рентгеновский взгляд и вновь стала обычным строгим преподавателем. — Я рада, что вы будете учиться у меня. Пойдемте, я вас провожу на экзамен, а то вы можете не найти спортивный зал. С первого раза в этих зданиях все кажется очень запутанным. Но это только на первый взгляд.
Мы вышли из аудитории и в молчании прошли по коридору, после чего повернули направо и, пройдя через несколько дверей, спустились по лестнице в тот самый спортзал. Здесь она со мной попрощалась, показав на раздевалки в правой части спортзала, и я отправился к ним, окончательно решив для себя даже пока не думать о том, что мне сейчас вещала Татищева. Будем считать, что пока я обычный дворянин Веромир Бельский со слабым магическим талантом. Мне вот так проще… А начнётся учеба — там все сразу выяснится, кто прав, а кто нет!
Переодевшись, я прошел в центр зала, где стояла толпа возбужденно галдящих студентов. Подойдя к ней, я аккуратно пролез в первый ряд и увидел перед собой весьма занимательную картину. На полу лежало несколько матов, на них фехтовали три пары. Я присмотрелся и понял, что фехтовальщики из них еще те… И это дворяне известных родов?
— Ты вовремя пришел, — раздался над ухом голос Шуйского. — Это вторые пары… Я уже в первой поучаствовал. Абашева-младшего разделал…
— Молодец, — похвалил я его, не имея представления, кто такой этот младший Абашев. Но человеку думаю, будет приятно.
Тем временем остальные два поединка закончились, и преподаватель фехтования, высокий брюнет в спортивном костюме, отметил в своем планшете.
— Еще раз повторю, — заметил он, — те, кто уже провел свои схватки, могут быть свободны. Не создавайте лишнюю толпу.
Кстати, Шуйский уже успел сообщить мне, что преподавателя зовут Сергей Татищев и что он дальний родственник Железной Марфы, и то, что он один из лучших фехтовальщиков в Империи.
В объявленных следующих парах оказалось мое имя. Я пожал плечами и вышел на мат. Моим противником оказался Сергей Кутузов, длинноволосый худой парнишка с каким-то холодно-презрительным выражением на лице. И когда мы скрестили шпаги, я сразу понял, что он мне не соперник. В общем, я несколько минут поиграл с ним, затем нанёс два укола, и бой был окончен.
Возвращая шпагу, я наткнулся на изучающий взгляд Татищева, который оказался весьма сурового вида черноволосым дядькой с военной выправкой и аккуратной бородкой. Одет он был в простую военную форму старого образца, которая сидела на нем, словно влитая. И вдруг он кивнул в сторону, видимо, предлагая поговорить… Тем не менее я сделал вид, что не заметил этого жеста, пробравшись через толпу, хотел уже смотаться по-тихому, но меня ждал Шуйский.
— А ты хорошо фехтуешь! — сообщил он мне. — Надо нам с тобой сразиться.
— Всегда готов! — улыбнулся я.
— Веромир Бельский! — окликнул меня строгий голос, и я, повернувшись, невольно вздрогнул. На меня в упор смотрел стоявший в нескольких шагах от нас Сергей Татищев.
— Сергей…
— Сергей Николаевич, — подсказал мне мой собеседник.
— Сергей Николаевич, — кивнул я и внимательно посмотрел на него, — чем обязан? Экзамен я же сдал? Или нет?
— Вы его сдали, — кивнул Татищев, — но я бы хотел провести с вами личный бой.
— Зачем? — искренне удивился я, покосившись на Шуйского, который тоже выглядел крайне удивленным.
— Считайте, что вы меня очень заинтересовали, — после небольшой заминки сообщил мне учитель. — Вы с детства фехтовали?
— Да, — коротко ответил я.
— Я знаю, что Бельские были одними из самых сильных фехтовальщиков Российской империи… — Он встретился с моим холодным взглядом и остановился. — Извините, если задел ваши чувства. Я просто хотел предложить вам бой. Если вы продержитесь больше пяти минут, то я вам поставлю сразу зачет за два года обучения.
Я вновь покосился на Шуйского, который, приоткрыв рот, жадно слушал Татищева.
— Хорошо, — кивнул я, решив не расстраивать своего будущего преподавателя, — но где…
Татищев вопросительно посмотрел на Шуйского.
— Можно и мне с вами? — спросил тот.
— Идите за мной, — приказал преподаватель и повел нас к небольшой дверке в конце зала.
— А как же экзамен? — поинтересовался я.
— Помощник проведет, — ответил Татишев.
Нашего исчезновения никто не заметил, и, пройдя через неприметную дверку, мы очутились в небольшом, но прекрасно оборудованном зале для фехтования. Что-что, а я мог оценить это…
— Ну-с, готовы? — с каким-то предвкушением поинтересовался он у меня.
— Готов, — кивнул я и, выбрав шпагу со стойки, стоявшей в углу, вышел на тонкий прямоугольный мат.
Поклонившись друг другу, мы начали схватку. Да, вот тут я понял, что соперник мне достался сильный, да не просто сильный — он был во всем лучше меня: в скорости, в реакции, в ловкости… но не знал некоторых родовых техник, которые мне вбили в голову еще в детстве. Сейчас я лихорадочно вспоминал все, чему меня учили, и память, слава богам, не подвела. Начало нашего боя было вялым, Татищев просто прощупывал меня, не идя в быстрые атаки. Это позволило мне собраться, и когда мой противник начал ускоряться, я был к этому готов. Но даже все умения, примененные мной, с трудом помогали отбиваться от его атак. Все же было видно, что опыт у моего противника огромный. А я? Голая теория и минимальная практика. Без ложной скромности могу заметить, что пока не выдохся окончательно, пытался даже несколько раз атаковать и один раз чуть не зацепил неудачно открывшегося соперника. Но через двадцать минут боя, когда у меня ноги уже стали ватными, я пропустил несколько выпадов и… проиграл.
Татищев пожал мне руку и, уважительно посмотрев на меня, произнес:
— У вас будет стоять «отлично» за все два года, Веромир. Вы можете не посещать мои уроки: на них вам точно делать будет нечего. Но если захотите, я могу их давать вам сам во внерабочее время.
— Буду признателен, — поклонился я, чувствуя себя выжатым лимоном.
— Вы можете принять душ здесь, — предложил Татищев. — Вон там, в углу, все необходимое. Выйдете и просто прикроете дверь. Надеюсь, до встречи, Веромир! — Он кивнул нам и вышел из зала.
— А может, со мной проведем бой? — вдруг предложил Шуйский.
— Извини, — покачал я головой, — уже не в состоянии. Вымотал меня этот Татищев. В другой раз — обязательно!
— Ловлю на слове! — улыбнулся тот.
Мы же приняли душ и вдвоем отправились к раздевалкам. Кстати, сам спортзал уже опустел, и там, где недавно стояла толпа, Татищев что-то объяснял небольшой группе студентов. После экзамена опустел не только спортивный зал, но и вообще вся академия. По крайней мере, дорожки, которыми мы шли к выходу, были пустыми, что меня несказанно радовало. Общения с будущими студентами мне сегодня хватило сполна.