В голове выкристаллизовалась одна мысль – та правда, которая так долго от него ускользала. Правда, которую все пытались ему открыть.
«Мы не одиноки».
Глаза Белла все еще оставались закрытыми, когда Сенза крикнула:
– Уровень воды! Он понижается.
«Мы не одиноки».
Могло это быть правдой? Действительно ли вода уходила?
«Мы не одиноки».
Но что с Искрой и остальными? Они в безопасности?
«Мы не одиноки».
Белл ухмыльнулся, когда в ответ на его мысли зольная борзая с шумом вынырнула на поверхность, а следом, отплевываясь, выплыл спасенный ею сайклорианин. И все равно он не мог смотреть, даже когда собака нырнула обратно в поисках второго утопающего. Беллу хотелось броситься туда самому, но он понимал, что погубит всех. Дамба сама собой не удержится.
«Мы не одиноки!»
– Денис! О, хвала звездам!
На этот раз Белл радостно завопил, услышав, как Искра лает, а двое сайклориан помогают блюющему работнику выбраться из воды.
«Молодчина, Искра. Молодчина».
– Вы тут в порядке? – спросил Денис, ловя ртом воздух.
– Я теперь в порядке, – ответил Белл, наконец позволив себе открыть глаза. Искра снова залаяла, как будто желая запрыгнуть наверх и самой удерживать плотину. Если бы. Но нет, для нее имелась другая работа.
– Выведи их с корабля, – сказал юноша, и борзая тихо заскулила, сбитая с толку его приказом. – Ты знаешь, где выход, – продолжил Белл, кивнув в сторону дыры, которую он прорезал в двери. – Ты найдешь дорогу. Я знаю, что найдешь.
– А вы? – спросил Денис, дрожа под плащом, который Сенза накинула ему на плечи.
– Я должен сдерживать воду, пока вы не выберетесь.
Искра гавкнула, на сей раз более энергично.
– Все в порядке, девочка, – сказал Белл, не думая о количестве воды, которое давило на металл высоко над головой. – Мы еще увидимся, обещаю.
От взгляда Искры у него сжалось сердце. Белл не знал, поверила она или нет, но надо было убедить ее послушаться, пока еще не поздно. Заскулив в последний раз, Искра бросилась выполнять приказ хозяина, прыгая с одной опоры на другую. Оранжевые пятна под ее мехом светились в темноте, словно миниатюрные маяки. Остальные последовали за ней, пробираясь в сторону дыры, которую Белл вырезал своим мечом, тогда как сама борзая уже исчезла из виду. Белл, впрочем, слышал, как она лает в смежном коридоре, подбадривая сайклориан, которые помогали Денису и Сензе пролезть в отверстие. Панторанка замыкала процессию, тогда как Искра уже вела остальных к выходу.
– Вы идете? – спросила Сенза, оглянувшись на Белла.
Юноша покачал головой. Его рука по-прежнему была воздета вверх, указывая на массу металла, которая сдерживала воду.
– Идите. Я еще останусь.
– Один?
– Я не одинок. Никогда.
– Вы уверены?
– Да, – кивнул Белл, впервые за много месяцев чувствуя, что это так. Стеллан, Индира… Даже Лоден… Все они были правы. Белл действительно был готов сделать следующий шаг, готов встать на ноги, уже не как падаван, а как рыцарь-джедай. И когда это случится, Лоден будет рядом. Уже скоро.
– Да пребудет с вами Сила, Сенза, – сказал он женщине.
– И с вами тоже, – ответила она, потом нахмурилась. – Простите. Я правильно сказала?
Белл с теплотой улыбнулся:
– Абсолютно.
Панторанка секунду колебалась, но настойчивый лай позвал ее дальше. Белл представил, как Искра находит безопасный путь на верхнюю палубу, выводит всех на свет.
Вверху заскрипел металл, из щелей полилась вода. Белл знал, что нужно сделать, но не боялся. Да и с чего бы? Как и у Искры, у него была своя работа.
Белл расслабил хватку.
Глава 40Небо над Вало
«Медленнее».
Слов не было произнесено, но все джедаи в дрифте Индиры выполнили приказ буквально, приглушив двигатели точно в нужный момент и сбросив скорость до необходимой. Они действовали как один. Самого приказа никто не отдавал – даже Портер, все еще ехавший верхом на ее «Векторе». Они просто знали, что и когда нужно сделать.
Индира слышала, что на «Звездном свете» есть двое котаби – близнецы с Сагамора, столь тесно связанные друг с другом, что казалось, будто у них общий разум на два тела. Индира не была с ними знакома, но именно так себе это представляла. Один разум. Много тел. Идеальное единение.
Идеальное единение для того, чтобы совершить невозможное, но ведь, в конце концов, разве не это означало быть джедаем?
Прямо по курсу с платформы продолжали падать тела. Индира насчитала три… нет, четыре. Она почувствовала, как Энгл тянется к ним с такой невозмутимостью, как будто занимается в тренировочной галерее. Впервые за много лет его разум был спокоен.
Нет, не только это. Они тянулись все вместе, поддерживая концентрацию друг друга. Они чувствовали страх падавших, видели их как будто застывшими во времени. Мужчину-человека, тупоносую тодианку и мохнатого снивела. И был еще четвертый: нигил-налетчик, который врезался в остров и выжил лишь для того, чтобы полететь вниз, когда товарищи по оружию открыли огонь по последней платформе. Ирония судьбы? Возможно, но все равно это была живая душа. Кто они такие, чтобы решать, кому жить, а кому умереть?
Используя Энгла как проводник энергии, дрифт подхватил тех, кто оказался в беде, и потянул к своим машинам. Страх никуда не делся – возможно, он даже стал еще сильнее, – но теперь к нему примешивались недоумение и проблески надежды. Индира не столько слышала, сколько чувствовала поток мыслей: «Здесь джедаи. Нас спасут. А вдруг они нас уронят? Вдруг их магия подведет? Убить джедаев. Подкормить шторм. Шторм победил. Глаз навеки».
Это был нигил. Джедаи заблокировали негативные мысли и притянули к себе всех выживших, не обращая внимания на их принадлежность: по одному на каждый «Вектор». Весь маневр, скорее всего, занял меньше секунды, но когда дело было сделано, Индира едва заметила, как снивел опустился на нос ее истребителя, крепко вцепившись своими длинными костлявыми руками.
– Ты в безопасности, – сказала ему Индира, хотя и знала, что даже с такими ушами он ничего не услышит. Она посмотрела по сторонам, как там остальные участники дрифта. Человек был у Ниб, тодианка держалась за машину Бурри, крепко зажмурив свои огромные глаза. Нигил ухватился за «Вектор» Миккела, сердито глядя сквозь колпак кабины на доброго иторианца и выкрикивая непристойности. Но это не имело значения. Пускай себе несчастный ненавидит. Главное, что все в безопасности. Все в безопасности.
«Все в безопасности».
Слова достигли Элзара Манна, который на земле сражался с огромным животным в нигильской броне. Было невозможно угадать, представитель какой расы скрывается под шлемом с визором, шипами и трубками. Главным было то, что в висок Элзара летела энергетическая палица.
Хорошая попытка.
Элзар кувыркнулся назад, не выпуская меча, и шипастая дубина просвистела под подошвами его ног, которые он вскинул выше головы. Нигил сердито засопел. Он заметил опасность боковым зрением, но опоздал на секунду. Обернувшись, бандит увидел летевший в него фонарный столб. Длинный и прочный на вид, этот столб упал в первые минуты атаки – возможно, его даже свалил корабль этого самого нигила. Теперь опора влетела в его голову, раздробив шлем и, скорее всего, череп тоже.
Элзар Манн приземлился на ноги за считаные секунды до того, как нигил свалился без чувств. Он взмахнул столбом, но не бросил его обратно на землю, а зашвырнул высоко вверх, как гимнаст жезл на параде в День основателя. Столб выписывал круг за кругом, разгоняя боевую тучу, пока не стало видно небо.
Да. Именно это он и почувствовал. Четыре «Вектора» поворачивали, готовясь покинуть парк; снаружи на каждом из хрупких истребителей кто-то висел. Более того: верхом на центральном «Векторе», словно друмианский крылоходец, ехал кто-то еще. Позади него развевалась длинная борода.
– Энгл, – хриплым от дыма голосом прошептал Элзар, не веря своим глазам. В иное время он бы рассмеялся дерзновенной выходке, которую затеяли друзья, но сейчас он видел то, чего не видели они: сзади пристраивался нигильский крейсер, на носу которого были намалеваны три неровные черты, а орудия уже готовились открыть огонь. Корабль заходил из-за последнего оставшегося небесного острова, пикируя в сторону «Векторов», как акула на добычу. На глазах у Элзара центральный стабилизатор корабля задел днище острова, наконец выведя из строя репульсоры, которые все это время отважно пытались удерживать платформу в воздухе. Платформа стала падать, рассыпая снег с искусственных гор и грозя раздавить всех внизу.
Нигильский корабль прибавил ходу, готовясь расстрелять весь дрифт.
– Нет, – выпалил Элзар. – Не сегодня. Не сейчас.
Он погрузился в глубины сознания, выпустил на волю эмоции, которые старательно подавлял все эти месяцы после своего видения. Гнев, страх. Внезапно он снова оказался на маяке, ошеломленный только что увиденным: ноги подкосились, носом пошла кровь. Мерцание огней, повсюду крики. Стеллан мертв. Канцлер Со мертва. Совет растерзан. Целые планеты в огне. Элзар нырнул еще дальше, ухватившись за разочарование, которое почувствовал, когда Эйвар оттолкнула его на маяке, за смущение, когда ее рука уперлась ему в грудь. За недавний удар такой же, если не большей, силы, когда вместо нее из челнока неуклюже выбрался ОрбаЛин. Как же его задело, что Стеллан даже не предупредил, что держал его в неведении. Даже самые давние его друзья, и те ему не доверяли. Мог ли он их винить? Он пренебрег своим долгом – вместо того, чтобы сохранять бдительность, запрыгнул в постель Самиры. Дело было не в сексе, тот как раз ничего не значил; главным было осознание того, что он подвел всех ради сиюминутного удовольствия. Эмоции бурлили вокруг него, сквозь него, внутри него, словно океанский шторм, могучий и опасный, но Элзар мог эти эмоции контролировать, теперь он это понимал. Он мог контролировать разочарование и гнев, вину и раскаяние. Направлять их, лепить, словно глину, подчинять своей воле. И использовать для благого дела. Чтобы все исправить.