ать прогноз на будущее, не понимая причин, нельзя было предвидеть следствие.
Жены, обеспокоенно взирали на мужей, но старались не надоедать расспросами.
— Юр, скажи мне честно, на сколько времени нам хватит кислорода? — спросила Елена шепотом.
— Это как дышать будем. Если лечь и лежать, то хватит, как и полагается, на сорок пять суток. А если нервничать и скакать по лестницам, то и на две недели не хватит.
Дети быстро адаптировались к жизни в изолированном пространстве. Только и слышны были звуки быстрого перебора ног по металлическим лестницам. Для них все новое было приключением. Ответственность за свою жизнь они полностью доверили взрослым и с упоением исследовали новое жилище, превратив процесс в игру. Матери пытались одергивать их, но дети, поймав кураж, не особо их слушались.
Юрий регулярно проверял потерну. На второй день, к вечеру, гул практически исчез из палитры звуков. Его сменил частый и ритмичный шум ударов, похожий на работу бабы-копра (машина для забивания свай). Стены тоннеля тряслись под их мощью. Майор Стыдов, техник Яцук и сам Привалов, считали, что удары вызваны обрушениями гигантских волн. Большинство были не согласны.
— Я думаю, что причиной стука стали столбы электропередач. Их мотыляет на проводах, вот они и бьются об землю. — Предположил Исупов.
Он изобразил на примере шариковой ручки и нитки, как это может выглядеть. Дунул на ручку, придерживая нить. Ручку задергалась под силой дыхания, правдоподобно стукнув несколько раз по поверхности стола.
— Если так, то почему потерна перестала гудеть? — Привалов решил проверить теорию на крепость.
— Завалило мусором, или еще чем-нибудь. Той же водой нагнало грязи. Вы представляете, какой изолятор грязь?
— Уж давно бы оторвало столбы от проводов. — Решил Стыдов.
— Так затихает. — Ответил в пользу своей теории Исупов.
— Потому что над нами растет уровень воды. — Не отступился Стыдов.
— Спор может решиться, только если убедиться в том, что происходит снаружи своими глазами. — Юрий Привалов поднял вверх взгляд, будто умел смотреть сквозь стены. — Есть желающие?
— Я бы вышел. — Смело ответил Исупов. — В изолирующем противогазе.
Мужики переглянулись, а потом, словно сговорившись, уставились на Привалова.
— Нет-нет, мужики, стойте! Что мы получим, кроме удовлетворения интереса. Несколько кубов воды, разлившейся по потерне? В лучшем случае. В худшем, потеряем человека. Давайте еще пару дней подождем. Запасы терпят, никто нас не гонит.
— Забавно будет, если окажется, что там не происходит ничего страшного.
— Насчет не происходит, точно мимо. Происходит, однозначно.
— А сейчас, что делать? Тоскливо сидеть в темноте без дела. — Исупов подпер лицо руками и закрыл глаза.
— Отдыхайте, пока есть возможность. Успеем еще поработать. — Посоветовал Привалов. — Если у вас есть какие-то вопросы, спрашивайте, если нет, я пойду, навещу семью.
— Ты как в другой конец города собрался. — Усмехнулся Стыдов. — У меня к вам есть предложение. — Произнес он интригующе и замолчал.
— Какое? — Не выдержал Привалов.
— Я про те пять бутылок водки из сейфа. (на случай ядерной войны в УКП в сейфе хранятся пять бутылок водки и пистолет Макарова, чтобы застрелиться) Может, ну их нахрен беречь. Стреляться мы не собираемся, а время скоротать можно.
— Гриш. — С укоризненной интонацией произнес Привалов. — По-моему, тебя больше всего беспокоит ситуация, если ты помрешь, а водка останется не выпитой? Вдруг, чп, а мы бухие?
— Для этого есть смены. Фифти-фифти делимся и алга.
— Я против.
Майор Привалов решительно развернулся, выбрался через открытую дверь на лестницу шахты и застучал ботинками по ней, бодро опускаясь вниз. Компания офицеров повздыхала, но приняла сторону командира.
— Ладно, напьемся, когда будет хороший повод. — Согласился Стыдов.
Привалова напрягала ситуация, в которой он не знал, что делать, чем занять время с пользой, и вообще, стоит ли брать на себя ответственность за принятие решений. Если армейской структуры больше нет, тогда и команда их не обязана сохранять определенные Уставом отношения. Юрию не хотелось думать за всех и поощрять пассивное мышление. Благо, сейчас они действовали по аварийному сценарию, который предусматривал четкое разделение обязанностей. Но, пройдет время, и надо будет принимать нестандартные решения. Вот тут Юрий хотел, чтобы каждый имел желание проявить свою смекалку и способности.
— Привет. — Прошептал Юрий в темноту двенадцатого отсека.
— Привет. — Ответила жена.
— Что делаете?
— Мы с Машкой спим, а дети где-то носятся.
Марией звали жену майора Стыдова.
— Да, какой тут спать. — Возмутилась Мария. — Через каждые пять минут в туалет шмыгают. То пить им надо, то писать. Цирк!
— Какие новости, Юр?
— Да, какие тут новости. Мы только гадаем, что там происходит. — Устало ответил супруг. — Ты кофе брала с собой?
— Брала. Но кипятка-то нет.
— А растворимый есть?
— У меня есть. — Ответила первой Мария. — С кремом.
— Это как? — Юрию сразу представился кофе, который можно пить и наносить на лицо одновременно.
— Это сливки с пенкой.
— Пойдет.
— Устал? — Участливо спросила жена.
— Устал думать. Мозги плавятся. Сейчас тяпну кофе, вздремну, и потом с ясной головой придумаю что-нибудь.
— А вдруг не уснешь? — Озаботилась супруга.
— Усну. Хочу проснуться бодрым.
Мария Стыдова включила какую-то лампочку, и в ее слабом свете готовила кофе.
— Держи. С пенкой.
— Спасибо, Мари. — Юрий поднес к носу кружку и вдохнул ароматный запах. — Обожаю кофе.
— А мой Гришка не любит его.
— Это точно. — Согласился Юрий.
Он выпил кофе залпом, вытер рукавом усы, оставшиеся от пенки и лег на кровать, которую до этого ему нагрела супруга.
— Через четыре часа, подъем. — Предупредил он Елену.
— Так точно. Разговаривать можно?
— Хоть песни пойте, только тихо.
Юрий уснул мгновенно. Даже если бы женщины решили включить караоке и спеть, он все равно ничего не услышал.
— Подъёооом. — В десятый раз прошептала Елена.
Юрий сопел, но не просыпался. Бедный кислородом воздух мешал выбраться из состояния гипоксийного сна.
— Рота, подъем! — Громче произнесла жена.
Юрий зачмокал, зашевелился, попытался вытянуться на короткой кровати, уперся головой и ногами, и видимо, из-за этого проснулся.
— Уже? — В надежде, что его разыгрывают, спросил Юрий.
— Уже давно уже. Минут десять, как. Держи, вот еще кофе, без пенки, но крепкий.
— Спасибо.
Юрий взял наощупь, в впотьмах, из рук жены кружку с кофе и не спеша выпил его.
— Всё тихо? — Спросил он, допив.
— Как в морге. — Пошутила Мария. — Мой Гришка спускался пару раз, узнать про наше состояние и детей. Ничего не говорил.
— Мишка с Аришкой так и бегают?
— Они говорят у них друзья на восьмом уровне. Там у Яцука семья, кажется?
— Да, Кузьмины и Яцуки на шестом живут, а дети у них на восьмом тусят. Там что-то типа детского сада получилось. Срочники присматривают.
— Со срочников еще те няньки. — Привалов представил солдат в роли нянек. — Дедовщину не развели?
— Куда им деваться. За харчи согласились. Своих харчей у них не густо.
— Во! Про харчи. Есть у нас что-нибудь быстро перекусить?
— Ты думаешь, что жена у тебя совсем блондинка? Вон, под крышкой лапшу заварила и хлебцы, которые ты не любишь.
— Спасибо, Ленусечка. — Юрий смачно поцеловал супругу в щеку. — С сегодняшнего дня обещаю любить хлебцы, и все, что ты приготовишь.
Лапша была заварена холодной водой. Лапша все равно разбухла, имела сносный, для существующего положения, вкус. Равно, как и хлебцы для похудения. Юрий наскоро поел, поцеловал Елену, выбрался в шахту и потопал по лестнице вверх. На восьмом уровне задержался.
— Мишка, Аришка, вы здесь? — Спросил он в темноту отсека.
— О! папка! — Услышал он голос сына.
— Да, мы играемся. — Ответила дочь.
— Это хорошо. Не забывайте ходить обедать домой и не подходите к двери. Не балуйтесь со спичками.
— Мы знаем, пап. — Ответила Аришка.
Юрий достал фонарь и посветил им на всякий случай, в отсек, чтобы успокоить родительское беспокойство. Детей там было много. Они разом прикрылись от света. Чем они занимались в темноте, непонятно.
— Все, папа на работу. — Предупредил Юрий.
Дверь в шахту он на всякий случай прикрыл, после чего покарабкался дальше. Он решил начать обход с потерны. Проверить ее состояние, прислушаться к звукам извне. Сейчас он чувствовал себя намного бодрее, что сказалось на более позитивных ожиданиях. У входа в потерну сидел ефрейтор Довбыш.
— Чего сидишь? — Спросил его Юрий.
— Да, я товарищ…, тьфу, простите, у меня клаустрофобия начинается в отсеках. Все время кажется, что потолок, как поршень, давит на меня.
— Как же ты прошел психолога, бедняга? — Удивился Привалов.
— До сего времени у меня ничего такого не было. Думаю, что это из-за пережитого стресса.
— Думаю, тебе надо меньше думать, чтобы стрессов не было. — Посоветовал Юрий. — Хотя, я сам не знаю, как с ними бороться.
— А вы в потерну собрались?
— Так точно.
— Разрешите с вами?
— Пошли. Вдвоем веселее.
Здесь, под потолком бронированного колпака уже можно было представить, какие звуки будут ждать в потерне. Но все равно, Юрий не думал, что будет настолько тихо. Гулкие удары забиваемых в землю свай отдалились настолько, что были едва слышны.
— Затихает? — Почти уверенный в своем предположении, спросил Довбыш.
— Или затихает, или отдаляется. Палец отдал бы, чтобы в нашей шахте появился перископ.
— Свой? — Уточнил ефрейтор.
— Шутишь. Это хорошо. — Юрий включил фонарь и поводил лучом по потолку, стенам, полу. Потолок блестел сыростью. Юрий провел по нему пальцем и попробовал на вкус. Вода была пресной. Выдохнул с облегчением.