— Что? — Довбыш ждал ответа.
— Пока что все хорошо. Течи нет, но над нами вода, и температура у нее довольно низкая.
— Товарищ ма…, ой, простите.
— Юра. — Привалов протянул руку, как для знакомства.
— Иван, но я не смогу вас так называть.
— Юрий Михалыч, сойдет?
— Да, Юрий Михалыч, вы слыхали про кота Шредингера?
— Нет, а что с ним?
— Это такой пример в квантовой физике, описывающий ненаблюдаемые процессы. Проще говоря, это аналогия с котом, которого посадили в непроницаемую коробку. Вместе с ним туда положили изотоп и колбу с синильной кислотой. Изотоп нестабильный и может распасться в течение часа, а может и нет. Если он распадется, сработает механизм открывающий колбу и коту конец. Спустя час, не открывая коробку, мы не знаем, жив там кот или нет. — Довбыш замолчал.
— А если пнуть коробку. Кот наверняка заверещит?
— Ну, этого не требуется в условиях. Я к тому, что мы гадаем насчет того, что происходит снаружи, как с тем котом.
— Нет, это мы, как твой кот в коробке. Засунули нас туда, и что-то творят, а мы пытаемся определить по звукам снаружи, какую судьбу нам готовят. Мы даже не сможем быть точно уверенными в том, что снаружи все закончилось. — Юрий высмотрел подозрительный участок на потолке и потыкал в него пальцем. — Сколько раз такие случаи показывали в кино. Если бы я знал, что такое может случиться, натаскал бы земли в шахту, грибов бы развел.
— Напрасно, товари…, Юрий Михалыч. Не так страшен черт. К проблеме надо подходить эмпирическим путем.
— Как же ты в армию попал, ефрейтор Довбыш с таким-то лексиконом?
— Так, давайте отменим уставщину в обе стороны. Зовите меня, Иван.
— Правильно, понял, Иван.
— А попал я так же, как и все. Лексиконом моим комиссия не интересовалась, а других недостатков у меня не было.
— Точно, что на гражданке достоинство, в армии недостаток.
Почерневшее пятно на стене, которое Юрий принял за очаг плесени, чудом разросшийся на побелке, на самом деле оказалось не плесенью. Привалов сковырнул вспучившийся кусок вместе со штукатуркой и приложил его к языку. Нахмурил брови, перевернул и лизнул с другого бока.
— Может, мерещиться уже. Ну-ка ты попробуй, Иван. — Юрий сковырнул еще кусочек и протянул его Довбышу.
— Соленый? — Иван произнес неуверенно.
— Нет, это ты мне скажи, тебе он кажется соленым, или у меня глюки?
— Да, вкус у него солоноватый. — Иван поднял глаза вверх. Думаете, оттуда?
— Думаю. Но вдруг у этой побелки вкус такой? — Привалов отщипнул с другого места. Сухая побелка не поддавалась. Он вынул из кармана нож и подковырнул им. — Ни черта она не соленая, Иван. На, попробуй.
Майор отковырнул для Довбыша еще один кусок. Тот с готовностью проверил его на вкус.
— Не, точно не соленый.
— Ты понимаешь, что это значит? — Спросил Привалов, и не дожидаясь ответа, продолжил. — Это значит, что если здесь произойдет протечка, нам придется закрывать потерну, чтобы она не затопила шахту. А это значит, что мы будем отрезаны от выхода наружу.
— Может быть не все так страшно? Здесь даже не каплет.
— Это пока. Раз вода нашла в бетоне проход, она на этом не остановится.
В тот момент, когда он произнес эту фразу, с потолка упала капля. За ней другая и тут же следующая. Юрий замер, загипнотизированный капелью, как кролик удавом. Капля за каплей на глазах превратились в тонкий ручеек, звонко падающий на пол.
— Юрий Михалыч? — Испуганно произнес Довбыш. — Что делать?
Вопрос ефрейтора вывел Юрия из ступора.
— Так, Иван, сматываемся! — Юрий торопливо направился к выходу.
Иван наступал ему на пятки. У ворот они резко остановились.
— Иван, ты остаешься здесь. Если вода пойдет, закрываешь их. Понятно?
— Так точно, това…, Юрий Михалыч.
— Хорошо.
— А вы куда?
— Опять клаустрофобия?
— Нет…, да, побаиваюсь.
— Потерпи, я быстро.
Привалов оставил у первых ворот, находящихся непосредственно перед шахтой, Довбыша и поспешил к техникам. Второпях, чуть не сорвался с лестницы, взял себя в руки и осторожно спустился до шестого отсека. Постучал в дверь и сразу окликнул.
— Федор, дело есть. — Позвал Юрий техника.
Он намеренно не стал объяснять причину, чтобы не напугать женщин.
— Что случилось? — Яцук встревожился. Он знал, что командир не станет просто так отвлекать в смену отдыха.
— Вылезай, расскажу.
Через две минуты, после возни в отсеке, из полной темноты показалась голова техника.
— Полезай за мной. — Привалов не стал ждать реакции и бодро застучал ботинками по лестнице.
Довбыш стоял у двери, упершись в нее плечом, на всякий случай.
— Как обстановка? — Спросил у него Привалов.
— Пока сухо. — Ответил ефрейтор.
— Так что, потерна протекла? — Догадался Яцук.
— Ага, не хотел, чтобы бабы услышали. — Объяснил интригу молчания майор. — Пойдем, посмотришь, что там можно сделать.
— А я? — Испуганно спросил Довбыш.
— Жди здесь.
Через несколько десятков шагов ноги зашлепали по воде.
— Твою мать! — Ругнулся Привалов. — Куда добралась!
— На вкус пробовал? — Поинтересовался Яцук.
Не дожидаясь ответа, он нагнулся и набрал воды в ладонь.
— Тоже соленая. — Констатировал он.
— Можешь мне ответить, почему она соленая?
— Потому что в ней много растворенной соли. — Шуткой ответил Яцук.
— Да, смешно.
Послышалось журчание. В свете фонаря блеснула струя воды, стекающая с потолка. Подойдя ближе, Привалов оценил, как за несколько минут увеличился напор воды. Толщина струи была размером в карандаш и била из потолка с приличной силой, как под большим давлением.
— Что тут можно придумать? Как ее заткнуть? — Юрий водил вокруг дыры в потолке лучом света.
— Ты знаешь, я специалист в другой области. Железки скрутить, провода, а тут я не готов сразу тебе назвать готовое решение. Заткнуть надо чем-то. Распорку поставить. Пока я буду думать, надо солдат сюда поставить, чтоб дыру заткнули. Мне кажется, что вода бетон точит.
— Однозначно, точит. У меня на глазах она капала, а потом потекла.
— Так, пойду с Лехой придумаю, из чего распорку сгондобить, а вы, наверное, придумайте, как временно заткнуть дыру.
— Хорошо.
Они оба скорым шагом покинули потерну. Привалов пошел собирать срочников. Нашел их и отправил к Довбышу, ждать указаний. Из подручных материалов сделал подобие тампона. Завернул в несколько пакетов свою майку. Ему подумалось, что сработает.
Срочники были немного напуганы. Довбыш постарался расписать им во всех красках последствия протечки, усиливающейся на глазах.
— Мужики, все будет хорошо! — Привалов постарался выровнять субординационную привычку у бывших солдат.
Первым полез под струю и обеими руками прижал ее самодельной «затычкой». Вода сопротивлялась. Чувствовалось, что у нее есть сила справляться с препятствием. Юрий сильнее уперся нижней частью ладоней, скрестив их. Поток замер.
— Ну, вот, все просто! Будем по очереди держать, пока наши инженеры не придумают нормальную затычку.
— Товарищ майор, откуда вода? — Спросил Чуркин.
— Оттуда. — Привалов показал глазами вверх. — Мы с вашим товарищем Иваном решили, что уставные отношения в сложных условиях отнимают у людей инициативу. Зовите меня просто Юрием, или Юрием Михалычем, кому сложно привыкнуть. Согласны?
Срочники нестройно приняли предложение майора.
— А пока разминайте руки. Затекают быстро над собой держать. Не атланты мы, однозначно.
Только держать было мало, нужно было давить вверх, потому что с той стороны навстречу ощутимо давил водяной столб. Стоило немного ослабить руки, как вода находила лазейку. Через пять минут Юрий почувствовал, как жжение в суставах от напряжения, сменилось онемением.
— Следующему приготовиться! — Скомандовал он.
Николай Чуркин вызвался следующим. Встал рядом с майором и поднял руки.
— Отходите, Юрий Михалыч.
Привалов ослабил одну руку, Чуркин поставил на это место свою. Воде хватило времени, чтобы ударить в сторону тонкой струйкой. Николай прижал сильнее и уперся второй рукой. Вода перестала течь. Юрий встряхнул руками.
— Ааа! Сложное упражнение. Вы определитесь, кто за кем идет, а я пойду проверю, как у нас там по технической части продвигается.
Привалов оставил солдат и пошел узнать, спорятся ли дела у техников. Промедление грозило слишком большими проблемами. Он не успел дойти до конца потерны, когда услышал металлический лязг и ругательства капитана Яцука.
— Вот темень же, а! Теперь шишка будет. Надо было свет подать в потерну, хотя бы минут на десять.
— Ударился? — Спросил Привалов.
— Твою мать! Юрок, ты хотя бы ногами стучал по полу. Почему без фонаря?
— Парням отдал, чтоб светили. Там без света не получится. А вы уже придумали, как дыру заткнуть?
— Кое-что придумали, но допиливать до кондиции будем на месте.
В коридоре снова раздался шум и на этот раз голос старлея Исупова. Ему хватило ума взять с собой фонарь. Его неровный свет забегал по стенам и уперся на неподвижных фигурах Привалова и Яцука.
— Меня ждете? — Спросил Исупов.
— Да. Иди вперед, свети для всех.
Техники выкрутили трубы из впускного коллектора, выбрав два куска с резьбой. Пока срочники сменяли друг друга, инженеры, вымеряли расстояние от пола до потолка, чтобы правильно рассчитать длину труб. Пилили их ножовкой по металлу, которая была в тревожном чемоданчике Исупова.
— Ты давно решил сделать себе такой чемоданчик? — Поинтересовался у него Привалов.
— Давно, но держал я его совсем не для такого случая. Так, держал все в одном месте, чтобы под рукой было. Например, к отцу в деревню сгонять, подправить что-нибудь по хозяйству. Не тащить же на себе все, что может пригодиться. Взял такой чемоданчик, и хорошо. Я не хотел его брать с собой. Подумал, что у нас тут может произойти. В последний момент кинул в машину.