— И, слава богу! Чем бы мы пилили сейчас.
Трубы скрутили до упора сгонной муфтой. Самодельный тампон убрали. Вода тут же ударила тугой струей. Яцук заткнул ее железной пластиной, вырезанной из крышки шкафчика, с резиновой накладкой, на стороне, обращенной к потолку. Под пластину поставили сгон из двух труб и начали понемногу раскручивать муфту. Труба уперлась в пластину.
— Еще. Еще. Еще. — Яцук вращал муфту ключом, считая витки резьбы.
Вода престала течь. Капитан сделал еще один оборот, поднялся, подергал за конструкцию, проверил, как пластина держит воду.
— Ну как? — Спросил он Привалова. — Сойдет?
— По-моему, отлично. — Привалову конструкция показалась надежной. — Надо пройти до самого выхода, проверить, нет ли еще таких очагов.
— Лучше чтобы не было. Таких труб у нас не много.
До входа в потерну прошли всем составом, боясь проглядеть «червоточину». К большому облегчению, следов воды не обнаружилось нигде, кроме пола. Входная металлическая дверь «потела» обычным пресным конденсатом.
— Да, господа утопленники, попали мы в ситуацию. — Мрачно пошутил Стыдов, когда команда вернулась в шахту. — Я не могу себе представить, чтобы над нами плескалась вода.
Вся взрослая мужская часть убежища собралась на верхней части пенала для того, чтобы выработать план дальнейших действий. В центре стоял светильник, работающий на батарейках. Его мертвенно-бледный холодный цвет диодных ламп отражался на озабоченных и хмурых лицах. После некоторых блужданий вокруг да около, будто специально не касаясь главной мысли, Привалов все же решил озвучить, то, что сидело в головах у каждого.
— Мужики, надо будет придумать, как выглянуть наружу, за дверь. — Привалов обвел бледные лица, с темными провалами вместо глаз и содрогнулся, будто увидел покойников.
— В чем проблема? — Спросил Кузьмин.
— Снаружи вода. — Объяснил Яцук.
— У нас же есть изолирующие противогазы? — Стыдов не до конца понимал проблему. — Он же на час рассчитан.
— Гриш, проблема в том, что открыв наружную дверь, мы впустим воду в потерну. А если нам придется всплывать всем, по очереди? Мы затопим шахту.
— Дааа, понятно. Плохо, что конструкторы не предусмотрели две перегородки в самом начале. Можно было бы впустить воду между ними. Не много бы получилось.
— Хм, а это идея. У нас куча всякого оборудования, которое, скорее всего никому не пригодится больше. — Исупов эмоционально вскочил. — На входе можно будет запросто поставить барьер. Придумать распорки нормальные и всё.
— Это реально сделать? — Спросил Привалов у Яцука, считая его прагматичнее и смекалистее коллеги.
— Да, я думаю, что это нам под силу. Распорки, изоляцию продумать и можно попробовать.
— Не, мужики, а вы реально думаете, что там столько воды, что придется плавать. Я считаю, что там лужи, воробью по колено. — Вступил в разговор капитан Кузьмин. — Я понимаю, у страха глаза велики, но не настолько же. Нет там никакого столба воды, это же дураку ясно.
— Вот и смельчак нашелся. — Пошутил Григорий. — Тебе и противогаз не понадобится.
— А что, я не отказываюсь. Надо будет, схожу проверю. Не сидеть же нам тут до собачьей пасхи.
— Если бы не кислород и еда, можно было бы и посидеть, пока картина не прояснится.
— Как сказал один умный человек, сидя тут безвылазно, мы не сможем определить сдох снаружи кот или нет. Придется идти и смотреть. — Привалов вспомнил историю про кота Шредингера, рассказанную Довбышем.
— Что-то нас на могильный юмор тянет. Давайте, поговорим о светлом, о деле. Из чего можно собрать перегородку?
— Шкафы демонтируем, скрутим их вместе болтами. Со стороны воды закроем промасленной тканью, все отверстия закроем. В стенах, полу и потолке просверлим пазы и вставим штыри. Шкафы, для крепости, соединим между собой уголками, крест накрест. По мне, так очень крепкая получается конструкция. — Поделился своей идеей Яцук.
— Здраво. У тебя и с протечкой получилось хорошо. А ты уже продумал, как мы будем проходить сквозь них? — Спросил Юрий.
— Чего там думать. Дверцы же есть. Короче, по ходу разберемся как это в деталях, но, в общем, я представляю. Когда будем начинать?
— Подожди, скорый какой! — Остановил Яцука Стыдов. — Воду куда девать будем, которую придется сливать?
— Гипотетически, Гриш, как я себе представляю, воды у нас будет набираться на один полный шкаф, в котором водолаз, так сказать, будет проходить процедуру адаптации. Этот шкаф и будет буфером обмена. Скорее всего, будут и протечки, но мы их оперативно устраним. Согласись, это не такой уж большой объем. — Пояснил Яцук.
— А тот объем, что будет между входной дверью и нашей баррикадой? — Не унимался Стыдов.
— А что он нам, мешает? Пусть будет.
Привалову план Яцука пришелся по душе. Он видел, как капитан с охотой и интересом придумал его, проявив техническую смекалку. Косвенной пользой должен был стать и освободившийся объем внутри отсеков. Ненужное оборудование, ставшее бесполезным хламом, могло теперь послужить на пользу еще раз.
Глава 14
Солнце и соленый ветер высушило и выдубило нежную кожу Анхелики. Она боялась улыбаться и проявлять эмоции на лице. Ей казалось, что оно может лопнуть. Каждое движение лицевых мышц приводило к чувствительным неприятным ощущениям. Для девушки это стало настоящей проблемой, и как следствие её плохого настроения, плохо стало всем. Ивану было в который раз неудобно за то, что Анхелика оказалась на борту. Прометею, казалось, что он каким-то образом лезет в чужие отношения.
К концу первого месяца путешествия на плоту сложилась сложная психологическая обстановка. Как назло, не было ничего подходящего, чтобы облегчить страдания девушки. Соленый жир из оленины или рыбы не увлажнял кожу, наоборот, еще сильнее раздражал ее. Анхелика злилась еще сильнее.
— Надо было идти пешком. — Сказал как-то Иван, чтобы Анхелика не услышала его.
— На материке туман, она бы не мучилась там.
— Не говори ерунды. Мы бы давно уже погибли. Или утонули, или нас уже сожрала стая голодных жаб, или совы проткнули нас своими когтями. Или заблудились, и потеряли направление.
— Я тебя понял. Проще было не брать Анхелику с собой.
— Вот именно. Надо было проявить тогда настойчивость и прогнать ее. Как-нибудь удрали бы от погони. Сейчас бы тихо мирно подплывали бы к острову Белому.
— Постой, а мы разве плывем медленнее, или отклонились от курса из-за нее?
— Нет, но мне кажется, что того удовольствия с которым я ждал его появления, я не получу. Видишь, как правы были пираты, верящие в примету, что женщина на борту к беде. Воистину, место женщины дома.
— Ну, не топить же её теперь? Она же готовит нам. Тюленя бы поймать. Из его жира сделали бы нормальные примочки для ее лица, и все стало бы нормально.
— Нет здесь тюленей, от берега далеко. Может быть, у Белого встретим.
— Скоро он там?
— По моим расчетам должен был уже появиться. Я его с позавчерашнего дня жду. Воды пресной почти не осталось.
— Мы не могли отклониться?
— Сильно не могли. Я все сверял.
— Тогда будем ждать.
Из каюты раздался звук похожий на рыдания. Иван и Прометей сразу поняли, что Анхелика подслушала их. Иван вздохнул и направился успокаивать подругу.
— Что случилось? — Спросил он, заранее зная, что его вопрос может еще сильнее разозлить девушку.
— Ты меня хочешь утопить. Я вам мешаю. Не надо, я сама утоплюсь! — Сквозь слезы и рыдания исторгала обиды Анхелика.
— Ань, успокойся, пожалуйста.
— Я не Аня! Я Анхелика!
— Хорошо, Анхелика, если ты слышала, что я сказал, то должна была понять, что мы ждем, когда появится остров Белый, на котором могут быть тюлени, жирный чайки, или еще кто-нибудь, из кого мы сможем сделать для тебя примочки. После них, кожа у тебя снова станет нормальной, гладкой и упругой.
— Гребите тогда сильнее.
— Мы сами знаем, как нам грести, Анхелика. А ты, кроме обид и нытья могла бы больше участвовать в жизни нашего плота. Обед готов?
Анхелика растерла слезы по щекам.
— Я только собиралась.
Ивану вдруг стало неимоверно жалко ее. Он представил, какой бардак творился в голове девушки, какие угрызения совести и сомнения бередили ее рассудок. Как она, скорее всего, корила именно себя, но выдавала это за обиду на всех. Иван сделал резкий шаг в сторону Анхелики. Девушка невольно испуганно отшатнулась, но Иван крепко обнял ее.
— Все будет хорошо. Мы вернемся, и все станет, как прежде. — Прошептал он ей на ушко.
Анхелика тихонько заскулила, пытаясь удержать плач за закрытым ртом. Иван правильно угадал рычаг на который нужно было надавить. Анхелика, из благодарности, молчала или говорила только по делу, до самого вечера.
Когда опустилась ночь и высыпали звезды на небосводе, Прометей под трепыхающимся пламенем светильника пытался что-то разглядеть на контурах побережья, зарисованных им с карты, висящей в подлодке. Он вертел ее так и сяк, часто смотрел на звезды, и обеспокоенно чесал затылок.
— Мы всё-таки отклонились? — Шепотом, чтобы не дать повода подруге снова впасть в уныние, спросил Иван.
— Кажется, да. Я не взял в расчет течения. Мы севернее острова.
— А мы можем на него не заходить?
— Не желательно. Надо пополнить запасы воды, осмотреть плот, подтянуть стяжки. Я хотел набрать водорослей, подсушить их, чтобы добавлять в рацион. У меня начали болеть десны, и я думаю, что это предвестник цинги. Нам же не надо добраться до места назначения любыми судьбами. К тому же, на остове Белом бывали только во времена, когда еще не кончилось топливо. Лет восемьдесят на нем не были. Интересно посмотреть, что с ним стало.
— Ты, капитан, тебе видней. Может быть, и Анхелике пойдет на пользу.
— Конечно, пойдет.
Прометей сориентировал плот на юг, расправил парус и отпустил Ивана ночевать. Он любил время, когда оставался один. Мысли освобождались от шлака ненужных направлений, вызванных желанием построить нормальные отношения с экипажем. С Анхеликой в первую очередь. Ночь, тишина и звезды были лучшими собеседниками и попутчиками. Они любили слушать Прометея и сами вступали в беседу, часто подсказывая ему правильные мысли.