За пояс дернуло и тут же мир снова затянуло темной водой. Юрий вспомнил, что надо выпустить воздух из кислородной подушки. Пузыри весело зажурчали, поднимаясь вверх. Майор выпустил весь воздух и заткнул подушку за пояс. Расслабился, отдавшись полностью на волю Яцука, затягивающего его назад. Вода темнела на глазах и скоро снова стала непрозрачной черной грязью. А был ли мир, который он видел только что на самом деле? Сильные эмоции, которые Юрий испытал во время подъема и всплытия сделали с рассудком странный казус. Все, что он пережил, было похоже на сон. Ему показалось даже неудобным перед товарищами выдавать, то что он видел, за правду.
Сработавший будильник освежающе подействовал на рассудок Привалова. Он пробудил его из сомнабулического состояния перебравшего эмоций рассудка. Майор чертыхнулся и ударился головой обо что-то. Проверил руками и понял, что это дверной проем, вход в потерну. Руки схватили его за плечи. Свет фонаря уперся в стекло противогаза. Юрий постучал по телу Яцука. Тот отпустил его и закрыл дверь. Звук механизма закрывания хорошо распространялся в воде. Юрий наощупь добрался до «баррикады» и открыл дверцу шкафа, Яцук присоединился вскоре. Он закрыл за собой дверь и постучал в противоположную.
Им открыли. Вода с шумом вылилась на пол потерны, вытряхнув на пол двух человек в неуклюжих костюмах. Яцук вскочил и первым делом, сдернув с лица маску противогаза, спросил.
— Держит?
— Вот сейчас, когда внешняя дверь закрыта, еще более менее держит, а когда открыта была, сикала со всех дырок. — Простонародно объяснил Стыдов. — Но терпимо. Чего там, по ту сторону забора?
— Там, мужики, конец света, библейский потоп. — Привалов тоже снял маску и обессилено сидел в воду на полу. — Федор, ты замерил длину провода?
— Конечно. В темноте я не мог разобрать, сколько отмерил, но когда ты задергал, сделал узелок.
— Неужели над нами кругом вода?
Естественно, что тот, кто не видел своими глазами, то, что видел Привалов, не могли поверить в потоп. Яцук вытащил из конуры-переходника смотанный в кольцо провод.
— Разматывайте.
Исупов взялся за край, отстегнутый от пояса ОЗК Привалова, и пошел вглубь потерны. Кольцо разматывалось и разматывалось, а на лицах мужчин застывало все больше удивления. Исупов уже давно скрылся в темноте коридора.
— Стоп! — Скомандовал Яцук, держа в руках узел. — Теперь мерьте.
— У меня шаг, ровно метр. — Вызвался Григорий.
Он встал рядом с Яцуком и пошел вперед, отсчитывая шаги вслух.
— Пятьдесят один! — Выкрикнул он. В потерне повисла тишина.
— А это точно? — Спросил Кузьмин.
— Точнее некуда. — Ответил сомневающемуся товарищу Привалов.
— Ну, Юрок, расскажи подробнее, что ты там видел? Реально что ли кругом одна вода и даже антенн не видно? — Попросил Стыдов.
— Слушайте, у меня нога отмерзла и промокла. Пойдемте в шахту, обсохнем, чайку долбанем и подумаем над ситуацией.
— А у меня в оба рукава затекло. — Поделился Яцук. — Надо будет еще покумекать над изоляцией.
— Небо темное, как в грозу, до горизонта и вода вокруг, черная, как в лужах. Грязи много, особенно на дне.
— Мы заметили. — Согласился Исупов. — Натуральная жижа из щелей била. Как это ты сказал Григорий. Биожижа?
— Да, биожижа. Протертый органический материал, животный, растительный мир и почва. Чувствовали, что когда она застоялась, сразу душок пошел?
— Да, кстати, в потерне начало пованивать. — Согласился Привалов.
Группа из офицеров, собравшаяся обсудить ситуацию, наконец-то решилась достать НЗ из сейфа, две бутылки водки. Три оставила про запас. Ситуация, на самом деле казалась, неразрешимой и несмотря на то, что никто не показывал своего страха, в душе каждого существовало мнение о безвыходности ситуации. Алкоголь должен был расширить границы воображения. После байки рассказанной Кузьминым о методах принятия решений в Древней Персии, когда одно решение обсуждалось дважды, по пьяни и на трезвую голову, если оно совпадало, то решение претворялось в жизнь, решено было применить этот принцип и здесь.
— Самая загвоздка, по моему мнению, кроется в том, что мы, выбравшись на поверхность воды, ничего существенно не улучшим. — Поделился своим видением проблемы Привалов. — Там вода во все стороны, и что нам делать?
— Я подсчитал, нам не хватит кислорода, чтобы поднять даже половину людей. — Высказался Яцук. — К тому же, на детях маски будут сидеть неплотно. Это почти сто процентов, что они нахлебаются воды. Да и пятьдесят метров для их организмов огромная нагрузка. Допустим, если их тянуть с поверхности быстрее, то они могут получить кессонную болезнь.
— Я думал, сделать из моего надувного матраса мешок и сажать их туда по двое в противогазах и тянуть.
— Хм, интересное решение. — Согласился Яцук.
— Но потом представил, что узел не выдерживает, и мне эта идея совсем разонравилась.
— Короче, с подъемом детей настоящая проблема.
— Это мы еще про женщин не говорили.
— А как быть, не соглашаться же на смерть от удушья?
— Прежде, надо подумать, что делать наверху.
— Надо подняться, а потом решать.
— Кокон какой-нибудь смастерить, чтобы можно было по несколько человек за раз поднять.
— С коконом тоже проблемы будут. Наверху нужна будет платформа, чтобы его тянуть вверх. Чтобы опустить его нормально, надо будет заполнять его водой, иначе у него будет огромная подъемная сила.
— Так мы на двух бутылках ничего не решим, надо за третьей идти. И сходили за третьей, твердо решив, что больше не понадобится.
— А помните, в давние времена водолазов опускали в колпаках без дна? Вода же туда не заходила.
— Помним, колокола еще такие были, гравюру где-то видел. Только из чего сделать его? Материала у нас не густо.
— Как его протащить через нашу «баррикаду»? Если только через крышку над шахтой?
— Конечно. Кто ее откроет, генераторы же молчат. И столб в пятьдесят метров над головой не даст открыть ее, пока давление не выровняется. А для этого надо затопить шахту под горлышко.
— Нет, пока у нас тут есть хоть немного жизненного пространства, вода запускать не надо. Это же смерть. Я на такую не согласен.
— Слушайте, а мне кажется, что у меня родилась идея! — Яцук взволнованно поднял указательный палец вверх.
— Делись.
— А чего мы тут думаем, как всплывать, если у нас есть готовый кокон, или ковчег, если хотите?
— Ближе к телу, как говорил Ги де Мопассан. — Поторопил товарища Григорий фразой Остапа Бендера.
— Смотрите, наш УКП это же герметичный корпус, почти подводная лодка.
— Хотелось бы верить.
— Нет, я серьезно, даже теоретически при наличии каких-то отверстий, он сможет много часов оставаться на плаву. И выдумывать ничего не надо. Поднимемся оптом и все. Главное рассчитать заранее, чтобы она точно покинула шахту, не заклинила при подъеме.
— Федя, а ты не фантазируешь? — Кузьмину показалось предложение радикально смелым. — Не станет наш пенал братской могилой?
— Так, предложение Федора мне нравится. — Поддержал Привалов. Он уже оценил его смекалку и был уверен в его техническом прагматизме. — Предлагаю обсудить детали технического плана. Как, например, снять его с подвески?
— Шахту придется затопить наполовину, может быть, меньше, чтобы подъемная сила подняла пенал. Когда давление на крепления ослабнет, можно будет пенал спокойно снять с них.
— Воздуха останется еще меньше.
— Используем кислородные баллоны из противогазов.
— Смотри, а как мы поднимем крышку?
— Затопим под верх. Часть воздуха, который не уйдет в потерну, запрет вверху шахты и вода спрессует его. Нам даже не понадобится много энергии, чтобы поднять ее. Вода сверху быстро зальет шахту и тут же выровняет давление. Мы поднимем крышку дальше.
— Так, это понятно. А как же быть с кабелем, питающим двигатель подъема крышки?
— Отсоединим его, как только поднимем.
— Кому-то придется быть снаружи?
— Ну да, не такая уж большая сложность.
— Там же работы по подвеске, мама не горюй? На день крутить и молотками стучать?
— Долго ли умеючи. — Пошутил Яцук. — Сообща навалимся, за полдня успеем.
— Это, мужики, надо все серьезно обдумать. Шанса переиграть у нас не будет. — Привалов понимал, что ни за какие «коврижки» не станет рисковать семьей.
Других стоящих вариантов никто предложить не смог, поэтому беседа под водку постепенно перешла в совсем неформальное общение, напоминающие привычные посиделки на кухне. В основном, люди делились воспоминаниями из прошлого, или как сказал Исупов, из «прошлой жизни», проведя грань между жизнью до катастрофы и после.
Из неизменного, что в той, что в этой жизни, оказалась реакция жен. Первой не выдержала Мария Стыдова, решившая проверить мужа. Она задала ему несколько провокационных вопросов.
— Машь, ты чего, как самая заботливая? Смотри сколько нас и сколько бутылок? Чего тут пить? Приду трезвый, не переживай.
— Мария, Гриша прав, мы просто разговариваем. — Поддержал товарища Кузьмин.
— Эх, мужики, вы и на том свете придумаете, как сообразить на троих. — Мария возмущенно покачала головой и исчезла в люке.
— Будь здесь салон красоты, им бы было веселее. — Вслед жене произнес Григорий.
Мужики прошлись шутками про салон в УКП, прикинулись манерными стилистами и выпили в итоге за красоту.
— Ну, за то, что красота спасет мир.
Из-за гипоксии, алкогольное опьянение быстро утомило, и компания разбрелась по своим отсекам. На утро, смены дня и ночи в УКП строго придерживались, собрались снова, чтобы обсудить проблему подъема еще раз.
— Не передумал? — Первым делом спросил Привалов Яцука.
— Не передумал. Я уже облазил все крепления, чтобы понять, как сдернуть с них пенал.
— Выполнимо?
— На весу проблематично, а если затопить, то можно. Как я и говорил. Есть еще некоторые идеи, но это уже по ходу работ можно будет озаботиться.
Чтобы избавиться от сомнений и сомневающихся, офицеры выбрались в шахту и облазили ее снизу до верху, чтобы понять план Яцука и способ его вы