Понемногу продвигаясь вперед, помогая мачете проделывать путь для плота, добрались до суши, покрытой плотным слоем зеленой травы. Такую траву ни Прометей, ни Иван еще не видели. Листья у нее были мелкие, но частые. Они держались на тонком и гибком стебле, прижимающемся к земле, обвивающем другие стебли. Получался зеленый плетеный ковер, покрывающий весь островок.
— Красиво! — Восхитилась Анхелика.
— Нужно накопать рассады. Смотрите, какая она изящная и приятная. На ней можно спать без подстилки. — Восторгаясь растением, произнес Прометей.
— А это ничего, что кроме нее на острове не растет ничего? — Спросил Иван.
— Хм. — Прометей почесал переносицу. — Мы ее окультурим, чтобы она не разрасталась больше нужного.
— Ну, тогда ладно. — Иван не знал, что понимать под этим термином, но привык доверять образованному товарищу.
Прометей взял мачете и попытался прорубиться сквозь них до корней, но каково было его удивление, когда на метровой глубине ее не оказалось. Только сплетенные узлами стебли, причем на глубине без листьев. Сами стебли там имели не зеленый, а фиолетово-серый оттенок. Иван и Анхелика заглядывали в прорубленную в зеленом ковре дыру, чтобы удивиться.
— Чем дальше от дома, тем непривычнее природа. — Произнес Иван.
Он взял в руки мачете и проткнул сплетение стеблей еще глубже. Острый инструмент с трудом прорезал загрубевшие одревесневшие стебли. Ивану удалось загнать его по рукоятку. Когда он вынул его, конец лезвия оказался мокрым, со следами грязи.
— Под нами не совсем суша, там грязь.
— Ну и ладно. Для нас это не значит ровным счетом ничего. Это суша из травы. — Анхелика была в восторге от прекрасного творения природы. — Кому расскажи в поселке, не поверят.
Прометей нашел в трюме пустую емкость, набрал в нее речной воды и срезал несколько стеблей.
— Если они так любят воду, то не должны погибнуть.
Вечерело. На плоту горел костерок из пропитанных деревянных чурок. Они трещали и постреливали, шумно реагируя на влажный туман. Их запас, бережно расходуемый на протяжении всего пути, подходил к концу. Оставалось еще немного горючей жидкости, но это был неприкосновенный запас. Откуда ни возьмись, появились насекомые, и начали виться над огнем. Иван клевал носом. Усталость, вызванная недосыпанием и тяжелой физической нагрузкой, давала о себе знать.
— Потерпи, Иван. — Анхелика забралась рукой ему под одежду и пощекотала Иван открыл глаза и заводил носом.
— Как-то странно пахнет. — Заметил он.
— Эти дрова мы пропитал жиром, который добывали из дохлых тюленей для каптри Селены, не обессудь. — Напомнил Прометей.
— Ясно. — Иван встал, размял затекшее тело. — Пойду, прогуляюсь.
Он спрыгнул с плота, чтобы не наступить в грязь, закричал и тут же запрыгнул обратно. В его глазах застыл ужас.
— Ты чего? — Испугалась Анхелика и бросилась к другу.
— Чего так орешь? — Спросил Прометей и посветил горящей головешкой над собой.
Еще не стемнело, но в тумане понятие сумерек воспринималось иначе. Видимость уже давно сократилась до трех метров. В неровном свете ему показалось, что на острове происходит какое-то шевеление.
— Там черви какие-то. — Со страхом в голосе произнес Иван. — Я наступил, а они в мою сторону наклонились.
Прометей разжег фонарь на драгоценной горючей жидкости. Его свет был достаточно силен, чтобы просветить метров пять вглубь зеленого острова. И сейчас там была не безмятежная зеленая лужайка, а шевелящаяся блестящая поверхность.
— Это черви. — Убедительно произнес Иван.
Тонкие блестящие тела выползали наружу сквозь сплетенные стебли, как черви из мертвой туши тюленя. Они вытягивались вверх и замирали, как столбики. Верхняя часть тела червя набухала и расходилась в стороны, напоминая цветок. Запах, который распространялся от этих цветков, походил на вонь, идущую от дохлятины.
Анхелика передернула плечами.
— Я не смогу здесь ночевать. — Призналась она и спряталась за спину Ивана.
— Мы встанем с южной стороны острова, чтобы течение не унесло нас. — Предложил Прометей.
Он сорвал пучок травы, скомкал ее и бросил в сторону червей. Едва зеленый комок коснулся их, как «цветки» начали смыкаться, раздирая зелень между собой.
— Фу, гадость. — Анхелика закрыла глаза и уткнулась в спину Ивана.
Плот отогнали выше по течению, так, чтобы оно прижимало его к траве, окружающей остров. С такого расстояния вонь не особо чувствовалась. Поужинав остатками солонины и чаем, приняв меры безопасности, экипаж плота наконец-то смог уснуть.
Ночь прошла без тревог. Наутро было трудно поверить в то, что ночью, этот замечательный кусок суши превращается в смердящую пирушку, устроенную червями.
— А на кого они охотятся? — Спросила Анхелика. — Не из-за нас же они повылазили?
— На насекомых, наверное, на мух. Они летят на запах трупов, чтобы отложить яйца. — Предположил Прометей.
— Похоже на то. — Согласился Иван. — Смердело, как от трупа.
После завтрака, Прометей снова натер иглу и сверился со сторонами света. Гребцы ударили веслами по воде, и плот отправился к восточному берегу, существование которого предполагалось теоретически. Берегом могла оказаться заболоченная равнина, непригодная для жизни из-за высокой концентрации газов, или он мог быть так далеко, что достичь его можно было через неделю, или того больше. Без якоря и случайных островков, за которые можно было зацепиться на ночевку, это могло стать настоящей проблемой. Течение непременно относило бы плот назад, в море. На будущее, Прометей сделал себе пометку, что причаливать с моря к реке нужно к тому берегу, на который собираешься сходить.
Духота и влажность вызывали обильный пот, застилающий глаза. Из-за тумана вообще казалось, что плот никуда не движется. Иван чувствовал, что внутри зреет чувство недовольства. Он понимал его причины, и ему было стыдно за свое малодушие, но червячок разъедал психику, до тех пор, пока Иван не выдержал. Он не стал шуметь и ругаться, резко бросил весло, взял котелок, в котором готовили ужин, зачерпнул им из реки воду и облился с головой. Сделал так он несколько раз, пока не успокоился. Анхелика смотрела на друга испуганно, Прометей понимающе.
— Можно я порыбачу? — После водных процедур умоляюще попросил Иван. Прометей тоже бросил весло на борт.
— Валяй.
Он и сам облил себя водой, после чего снова взял весло.
— Если поймаешь чего, половину зажарим, а половину замаринуем.
— Хорошо. — Радостно согласился Иван.
Из всех рыбацких снастей у них имелась острога, да сеть, которой по ночам накрывали плот. Иван решил, что сетью наловить рыбу будет проще, чем острогой в непрозрачной воде. Он отцепил от нее «погремушки», привязал веревочные ручки и закинул назад с кормы.
— Без прикорма надежды мало. — Произнес он негромко.
— А можно я погребу? — Неожиданно попросилась Анхелика, до этого и не пытающаяся заняться мужской работой.
— Осилишь? — Поинтересовался Прометей.
— Как смогу. — Девушка взяла в руки весло. Несколько раз махнула им в воздухе, изображая, как бы она сделала это в воде. — Так?
— Воздух загребать намного легче, в воде так не помашешь. — Иван, считающий Анхелику «нежным цветком» подумал, что ее не хватит и на минуту.
Анхелика не ответила. Села на свою сторону плота и сделала пробный гребок.
— Не так уж и тяжело. — Ответила она.
Через минуту ее лицо покрылось потом, щеки разгорелись. Она высунула в уголок рта язык от усилий, пыхтела, но молчала, раз за разом погружая весло в воду. Иван смотрел ей в спину и думал, что совсем не узнает ту Анхелику, которой она была полтора месяца назад. Будь она прежней, то ни за что не взяла бы весло в руки, капризничала, сваливала бы все свои проблемы на них. Преображение произошло незаметно, плавно. Его Анхелика из обузы и раздражающего члена экипажа превращалась в товарища, который придет в случае чего на замену.
Прометей украдкой поймал взгляд Ивана и повел глазами на Анхелику, молча давая понять, что впечатлен девушкой. Иван воспринял его мимический комплимент, как личный и глазами ответил: «ну, дык, и не такое можем».
Минут через десять, Иван решил проверить сеть. Мелкая рыба могла никак не проявить себя в ней. Затравил ее на корму и радостно воскликнул. Сквозь сеть блестели чешуей мелкие рыбешки. Всего их оказалось шесть штук. Вес самой большой не превышал полкило.
— Анхелика, бросай весло, займись женским делом. — Иван вытащил из сети трепыхающихся рыбешек.
Ловким движением мачете отрубил каждой голову. По глазам девушки было видно, что она рада смене деятельности, но живущая в ней капризная натура все же проявила себя:
— Я подумала, что ты у нас теперь за нее.
Прометей прыснул, но не обернулся. Иван шлепнул Анхелику под зад.
— Головы и потроха не выбрасывай. На прикормку оставим для следующей рыбалки.
— Так мне что, мариновать их, или уху готовить? — Анхелика посчитала, что делить шесть рыб на несколько блюд не стоит.
— Уху. — Распорядился Прометей.
Когда на плоту запахло костром и съестным, плыть стало гораздо веселее. Он больше не воспринимался, как галера для рабов, а стал островком уюта и стабильности. За день еще раз наткнулись на зеленый остров из сплетенной травы и решили, что такие острова были здесь обычным явлением. Маняще красивые снаружи, но червоточящие изнутри. Можно было пристать к нему на ночевку, но время было слегка за полдень. Терять половину дня показалось расточительным и понадеялись на то, что такой остров попадется еще раз. У этого острова перекусили ухой и с новыми силами отправились дальше.
Туман темнел на глазах, а надежды встретить опору на ночь, становилось все меньше.
— Ничего, будем грести всю ночь по очереди, не спеша. — Предложил Прометей. — Главное, чтобы нас назад далеко не отнесло.
Перспектива махать веслом еще полночи не сильно манила Ивана. Тело просило отдыха. Он ничего не ответил, но Прометей прекрасно понял его молчаливую реакцию и с удвоенным усилием замахал веслом. Ивану ничего не оставалось, как поступить так же.