— Хотели б, давно бы ограбили, как бы нас до засады не вели, их четверо, под гуляк запоздалых косят, — одними губами промолвил рыжий конспиратор и по совместительству знаток уникальной непотребщины. — Ну ничего, я тут одну тропинку знаю, с виду глухой тупик. Так что иди спокойно, будто и не заметила ничего. Пусть думают, что мы у них в руках.
Будто я что-то и в самом деле заметила? Не скажи мне Лакс, так ничего и не узнала бы. До Штирлица мне далеко, я даже на пастора Шлага не претендую, а перед всякими Зорге и Лазо могу только уважительно склонять голову, но в последователи их не стремлюсь. Кончина в печке не по мне.
Если кто развеселился от вестей о слежке, так это Фаль. Сильф тут же принялся крутиться у меня на плече, высматривая засады, ловушки и прочие восхитительно интересные вещи. Я, в общем-то, тоже не особенно беспокоилась, считая, что Лакс малость перебарщивает. Коль идут за нами какие-то мерзавцы, так пусть себе идут, может, тут у них гнездо. А кроме шуток, когда подберутся поближе да разглядят, что я магева, так сами деру дадут. Авторитет, наработанный моими коллегами — отличная мера защиты. Пока же я решила потрафить мании преследования Лакса и увлеклась розыгрышем сценки: "пьяный спутник заигрывает с магевой", тем более, что рука вора, уверенно обвившаяся вокруг моей талии, оказалась приятным дополнением к спектаклю. Давненько я вот так с парнями не ходила. Не приняты у нас больше такие нежности, а ведь жаль, ей богу, жаль!
— Проулок рядом, слева. Готовься, Оса, чуток пробежаться, — предупредил меня в скором времени Лакс, нагнувшись к моему ушку и усиленно делая вид, будто шепчет милые непристойности.
— Как скажешь, милый, — я усиленно захлопала ресницами и почти повисла у вора на шее, впрочем, целовать его не стала, дабы не дезориентировать если не Лакса, то уж точно саму себя.
Парень прижал меня сильнее и, сделав вид, что теряет терпение, дернул в сторону совершенно сплошной на первый взгляд чернеющей стены. Мы провалились в проулок, освещенный лишь искорками звезд, да парой жалких лучиков, сочащихся из-под закрытых ставень довольно высоко на верху, этаже третьем или очень высоком втором. Под ногами шуршало и чуть-чуть поскрипывало. Мощенная булыжником площадка местами была покрыта шелухой от семечек и орехов, похоже, кто-то очень любил лузгать их у окошка и сплевывать вниз. Карлсон что ли в Патере завелся?
Из-за небольшой тучки проглянула луна. Она ярко осветила место, куда затащил и продолжал усиленно тянуть меня вор — двор-колодец — дома с трех сторон, четвертая — высокая стенка. Нога наступила на что-то небольшое, но угловато острое. Я машинально глянула вниз и встала, как лошадь, которой скомандовали "тпру". Под ногой у меня был черепок от кувшина. Еще несколько, в том числе и один довольно крупный, будто нарочно заточенный, вроде розочки от бутылки, обожаемой хулиганами, сочно поблескивал острыми краями в паре шагов слева. Тот самый черепок, который я видела при гадании в деревенской светелке. Узнавание пронзило меня острой иглой. Я прошептала:
— Лакс, сейчас что-то произойдет! Я знаю!
Вор метнулся куда-то к стене, подпирающей дом, вернулся и снова выругался на сей раз как-то отчаянно и зло, не играя на публику. Такие слова могли идти только из глубины души, и простонал сквозь зубы, выхватывая кинжал:
— Оса, прости меня. Пролом заделали, тут тупик. А они уже идут…
Я нагнулась и, подобрав зубастый черепок, перебросила его через стену. Зачем? Спросите что-нибудь полегче. Но почему-то мне показалось, что я поступаю правильно.
— Но я же магева, — пожала я плечами, пытаясь донести до Лакса мысль о том, что противник может предпочесть с нами не связываться, если вообще сообразит, где нас искать.
Впрочем, насчет сообразительности я немного промахнулась в расчетах. В узкий проем между домами один за другим просачивались темные фигуры. Одна, вторая, третья…. седьмая. Заметили, нашли…
— Это морианцы, — процедил Лакс, сжимая ладонь на рукояти. — Островитяне-наемники. Они не чуют магию, а служат любую службу тому, кто платит. Я задержу их, насколько смогу, попробуй ускользнуть.
— Ну вот еще выдумал, бросить тебя и бежать?! Фигушки! Я им сейчас как врежу магией! — рассердилась я, наблюдая как морианцы — все крепкие, как на подбор, высокие мужики с мечами и в кольчугах или кожаных панцирях, проглядывающих из черно-коричневых неброских одежд, медленно двигаются к нам, рассыпавшись стратегически верным полукольцом.
А сама-то и впрямь начала немножко паниковать, мозг лихорадочно работал, перебирая варианты возможных заклятий защиты или нападения, но все они были довольно долгоиграющими. Время чтобы написать, место чтобы написать, время чтобы набрало силу и подействовало… Но и думать-то было уже некогда. Эти ублюдки приближались. Лунные лучики явственно показывали ухмылки и блеск клинков. Они пришли сюда убивать, а не грабить двух лохов из веселого квартала, убивать магеву и ее друга. Ярость нерассуждающая и желание защитить Лакса всколыхнулась могучей волной. Нет заклятий для защиты, ну и не надо! Я им покажу, как на магеву нападать, на всю жизнь запомнят!
— Кано! — выкрикнула я, простирая обе руки к врагам, и обеими сразу начертала руны огня, вызывая их первозданную силу — пламя и только пламя. То самое, какое опасалась вызвать поначалу, едва оказавшись в мире магии. Сжав кулаки, я резко выбросила их в сторону морианцев.
Два огненных вала помчались к атакующим нас мерзавцам. Это было последнее, что я видела. С той же силой, с какой пламя рвануло к врагам, меня отбросило назад в сторону стены. Я больно шмякнулась головой о кирпичи и рухнула на мостовую. В затухающем сознании отразился панический вопль Фаля и неожиданно здравая мысль: "Блин, оказывается, магия тоже подчиняется законам физики. Инерция, чтоб ее… Кто бы мог подумать…"
Пришла в себя я через несколько минут или секунд, с этими обмороками никогда не знаешь, насколько проваливаешься. Вот ты здесь, а вот тебя выключили, а потом снова включили в розетку. Но, наверное, прошло не более минуты-другой, потому что действо в тупике все еще продолжалось и очень сильно пахло жареным, нет горелым, мясом, раскаленным металлом и палеными тряпками. Я тупо смотрела на четыре дымящиеся кучки на мостовой и троих здоровенных мужиков, которые бешено атаковали моего Лакса. Вернее, они пытались обойти его, чтобы добраться до меня, а парень, гибкий и ловкий, как белка, славьтесь эльфийские родственники во веки веков, крутился между ними с одним кинжалом. На боку у вора уже расползалась кровавая полоса и трепетали лохмотья рубашки. Как же помочь? Нет, еще раз огнем тут не сработать, может друга задеть. Что делать? Я ведь даже встать пока не могу, крепко приложило, ноги дрожат, как у новорожденного жеребенка и голова чумная, пустая как котел чугунный.
А Фаль? Где мотылек? Неужели я и его подпалила? — осенила меня еще одна паническая мысль. Но тут же метнув взгляд вверх, в направлении теперь уже раскрытых створок, я увидела знакомый мерцающий силуэт сильфа, занырнувшего в окно. Никак он ставни взломал и на помощь звать собрался? Да ведь люди его не услышат! А на звон оружия и запах паленого лишь дурак высунет нос.
Так, постойте-ка, не услышат его, а я на что? Пусть встать не могу, но голос то при мне! Вдруг отзовутся и на помощь придут, вдруг в этом мире, не испорченном техническим прогрессом, честь и мужество ценятся больше целой шкуры? Я раскрыла пошире рот и завопила, как сирена МЧС грозно, пронзительно и одновременно отчаянно:
— Помогите! Спасите! Убивают! — а потом на всякий случай добавила, припомнив инструкции для жертв насилия: — Пожар!!!!
Сверху ругнулись, почти так же изысканно, как Лакс, почему-то голос показался мне знакомым. А потом мужчина с двумя мечами в руках нарисовался на фоне ночи и птицей ринулся вниз безо всяких лифтов и приставных лестниц. Вот так запросто: как стоял, так и сиганул. И, между прочим, когда я о мечах говорила, я имела в виду, что кроме них на потенциальном спасителе вообще никакой другой одежды в наличии не было. Но в тот момент мне, честно сказать, было абсолютно наплевать на все правила приличия и хорошего тона вместе взятые. Мужчина приземлился под окном, как раз в том месте, где валялись черепки, и сразу ринулся в бой.
"Ай да я, ай да провидица, если б я ту зубастую черепушку не отбросила, неизвестно, чем дело кончиться могло. Распахал бы себе ногу благородный герой, и пиши пропало. Мог бы не успеть к Лаксу!" — все это я уже потом, задним умом додумала. А пока лишь тупо смотрела, как взлетели мечи, закружился в танце боец, и один за другим два морианца повалились располосованные чуть ли не напополам, вместе с панцирями и кольчугами, третий очень вовремя получил в шею Лаксов кинжал и рухнул рядом с товарищами. В несколько секунд все было кончено!
Словно приветствуя победителей, луна вышла из-за облачка целиком и с яркостью прожектора осветила поле битвы и его героев-победителей. Впрочем, лаврами или цветами вместо горелого человеческого мяса не запахло. Но меня этот запах, вот удивительно, совершенно не смущал. Не то чтобы я наслаждалась ароматом погибших врагов, я признавала, что воняло преотвратно, но комок к горлу не подкатывал. Может, уже принюхалась, а может, голова отлично понимала, что воротить нос от того, что натворила, выручив и себя и друзей, не стоит. Что сделано, то сделано! Главное, все живы!
— Если б мне кто сказал, что я обрадуюсь, повстречав нынче вечером в глухом переулке голого палача с двумя мечами, ни за чтобы не поверила! — совершенно счастливым голосом призналась я. Фаль подлетел ко мне и молча шлепнулся на плечо, обхватил меня за шею так крепко, что будь он чуток побольше и посильнее, удушил бы непременно.
— Я бы тоже, — согласился Лакс, тяжело дыша. Грудь парня ходила ходуном. Драчка далась ему нелегко.
— Спасибо, Кейр, ты нам жизнь спас, — прочувствованно поблагодарила я знакомца.
— Да вы и без меня неплохо справлялись, — бросив взгляд на жаркое из морианцев, небрежно хмыкнул палач и старательно отер клинки о трупы, попутно внимательно изучая покойников.