н сквозной компост с червями, туда мы помещаем остатки еды и напитков. А для неразлагаемого мусора, отдельный. Папа сам вывозит его. В усадьбе у нас есть биостанция с бактериями, они разлагают пластик, упаковку, металл. А потом переработанная в кашу смесь используется в строительных целях тут же на Маре. Моя семья следит за экологической обстановкой в меру своих сил. Наш чай и эктомикоризные грибы ценятся не только из-за своих свойств и вкуса, но и чистотой. Для ловли рыбы есть специальные снасти. И обувь у меня тут имеется. Мы с папой много гуляем по горам и в долине, когда приходим сюда, – в деталях рассказывала девчонка, допивая чай.
А далее мы принялись за работу. Думал, Аделин будет страдать от болей в мышцах, но моя тренированная девочка снова удивила меня. Я все равно планировал сделать ей массаж после обеда.
С помощью ловушки мы быстро наловили рыбу в Ледяной реке. Днем она была ничуть не теплее, чем ночью. И даже у меня не возникало желания окунаться в нее без защитного костюма. Рыба из реки пахла хорошо. Большая, серебристая, с жирными боками и прозрачными глазами, разительно отличалась от той в вонючей реке. Готовить ее пришлось на плите. На улице мы старались не издавать лишнего шума и подавно не рискнули бы разжигать огонь.
Я разделал рыбу у реки, а после на кухне Аделин сноровисто обваливала ее в муке и обжаривала на желтом топленом масле из большой банки. Первая наша нормальная еда за последние дни.
Плотно пообедав, мы снова переместились в кровать, где я мял свою птичку, улыбаясь, слушая смешные звуки, что она издавала. Дальше заходить не стал, ей нужно время восстановиться. Если ее отец не доберется до нас к вечеру, я намеревался вернуться к ночному времяпровождению. А потом еще. И еще. Поэтому мы просто спали отдыхая.
Когда я вечером выскользнул на платформу, уже стемнело. Но я сразу понял – мы больше не одни в домике на дереве. Я и не слышал, как вечерний посетитель поднялся на настил.
– Птичка, у нас гости, – спокойно произнес я и обернулся.
Прямо мне в лицо из огнестрельного оружия целился среднего роста мужчина. Лет пятидесяти на вскидку. Смуглый. Темноволосый. Уверенный твердый взгляд золотистых глаз, как и у Аделин.
– Где моя дочь? – грозно спросил мужчина, снимая оружие с предохранителя.
Глава 16. Сделка
Между нами выросла птичка. Стояла расправив плечи и задрав голову.
– Папа! Опусти оружие! – возмущенно звенела она. – Если бы не Ссашшин, меня бы похитили в первый же день! И потом, он еще не раз спас меня.
– Так же как и ты меня спасла, Аделин, – отозвался я.
Брови Морелли взлетели вверх, разглядывая нас. Думаю, он понял достаточно.
– Вы мне прямо сейчас все расскажете. Начиная с того, кто ты такой и как оказался на моей луне. И особенно, что происходило последние дни, в деталях, – переводя твердый взгляд с меня на птичку и обратно, Морелли-старший сделал жест в сторону открытой двери.
Я согласно кивнул. Расскажу как есть с самого начала и… будем договариваться.
Аделин крепко сжала мою ладонь, показывая, что она ничего не боится и не отступит. Как и я. Ободряюще улыбнулся птахе, и мы вошли в дом.
Повезло, что отец птички пришел не утром. В домике до сих пор пахло сексом. Но аромат мыла, и жареной рыбы, звучали ярче, заглушая собой другие. Уверен, человеческий ноc не мог зафиксировать всю палитру запахов. И одно дело – догадываться, что твоя дочь спит с неизвестным мужчиной, к тому же с шайрасом, а другое – осязать.
– Детка, завари нам чай. И подожди нас в спальне, – попросил Морелли дочь, но таким тоном, что не стерпел бы возражений.
Аделин, кинув на меня обеспокоенный взгляд, пошла к плите заваривать чай. А потом сделала то, что просил ее отец – ушла в спальню, плотно закрыв дверь.
– Ты спишь с моей дочерью, – утвердительно заявил он, отследив мой взгляд. Довольным Морелли точно не казался.
– Да, – спокойно ответил ему. – Вам не нужно беспокоиться. Я не обижу Аделин.
Разумеется, ему было не особо приятно, но Морелли обладал хорошей выдержкой.
– Я понимаю, моя дочь выросла. И признателен тебе за ее спасение. Кроме Аделин у меня никого нет, – с какой-то горечью усмехнулся он. И продолжил уже с металлом в голосе: – Аделин выросла, но для меня она до сих пор маленькая девочка. Поэтому, если ты хочешь просто поиграть или скоротать время здесь, будь честен с ней и уйди. Не жди, пока она полюбит тебя и привяжется. Коалиция убеждает нас, что наагшайрасы хорошие партнеры для жизни нашими женщинам. Но я предпочитаю верить только своим глазам. И буду смотреть за тобой. Поступишь с ней не по-мужски – будешь иметь дело со мной. Ясно?
– Могу заверить, что не играю и не пытаюсь развлечься таким образом. Я не знаю, как сложится у нас дальше. Но твоя дочь мне не безразлична, – сделал я паузу.
– Леон, – представился мне он, уже более ровно.
– Вероятно, Ссашшин, – кивнул я ему, пожимая сильную теплую руку, что мне тот протянул. – Вы меня всегда можете спросить о своей дочери. Мне нечего скрывать.
– Вы ведь в этом похожи, шайрасы? Всегда прямолинейны. Говоря с тобой, вспоминаю своего нового партнера. Тот тоже шайрас. Никогда не юлит и открыто ставит условия. Он и его напарник, человек восточного типа, прекрасно разбирающийся в чае. Он-то и привел представителя твоей расы ко мне. Вот и ты похож на них. Особенно на змеехвостого. Такой же огромный и самоуверенный, – делился хозяин Мары, задумчиво размешивая сахар в чае.
Я неопределенно пожал плечами. Не могу говорить за всех наагов и не располагаю све́дениями.
– Не знаешь, почему шайрас категорически отказался от синих трюфелей? Когда все бьются за возможность их купить. Я давно не беру новых клиентов, но сейчас не собираюсь упускать контракт и такое заманчивое сотрудничество с Паталой. Шайрасы покупают, восточный человек везет, а мое дело предоставить качественный товар, – болтал Морелли беззаботно, а сам не сводил с меня внимательных оценивающих глаз.
– Могу только догадываться, но не знаю точно, – с напускной серьезностью ответил я, а сам посмеивался про себя. Пока я не собирался с ним делиться, пусть переварит то, что его девочка находится в близких отношениях с представителем другой расы.
Конечно, я знал, что шайрасам не нужны синие трюфели. А еще я перестал окончательно сердиться на птичку за ее выходку. Мне было даже забавно, такая смелость и дерзость.
И мне стало понятно, почему девчонка болтливая. Вся в отца. Но Леон не обманул меня показным добродушием, в уме ему не откажешь, иначе он не был бы чайным и трюфельным королем.
– А теперь я хочу узнать все с того момента, как ты оказался на Маре.
Чуть больше двух часов занял мой рассказ от того момента, как я очнулся в реке, и до того, как мы с Аделин добрались до домика на дереве.
Понятное дело, я упустил нюансы развития нашей связи с птичкой, включая увлекательнейший эпизод, как был накормлен волшебными грибами.
Морелли-старший хмурился, обдумывая информацию.
– А теперь ваша очередь рассказать мне о Сольвенти. И как дела обстоят с нападавшими?
– Сольвенти прибыл на Мару со своими людьми. Отсиживался в укрытии и выжидал, когда его подопечные доставят к нему Аделин. Они и вывели на него. Грегори и его ублюдки, которых он послал сюда за моей дочерью, пойманы. Его ждут дознаватели на Глизе и суды после. Отвертеться не выйдет, – несколько успокоил он меня. – Без охраны Аделин я больше не отпущу. Сначала все выясним, нужно убедиться, что мы отловили всех наемников, и в усадьбе снова безопасно. Возле охотничьего дома у реки охрана обнаружила два трупа, теперь я знаю, чьих это рук дело. Я думал нападающие между собой перегрызлись.
– Докладчика в усадьбе тоже нашли? Хорошо, если крыса всего одна, – выяснял я. – Поэтому в доме тоже нельзя расслабляться.
Морелли скис:
– До того, как пообщался с тобой, я был уверен в непогрешимой верности своих людей. Рискуя собой, ты защищал мою дочь. И ты военный. Ничего не помнишь, но навыки и знания тебя не подводят. Приходи ко мне на работу, помоги найти предателя и охраняй Аделин. А я в свою очередь подсоблю с твоими проблемами и вопросами.
Если бы я сказал, что удивился предложению Морелли, то точно бы соврал. Произошло ожидаемое мной развитие событий. И это было выигрышно. До нападения на птичку не знал, с каким предложением подкатить к хозяину луны. У меня закономерно, возникали сомнения: а собственно, зачем он будет мне помогать? Но дела сложились как нельзя лучше. Для меня. Я ухватился за предложение Леона.
– Согласен! Но хотел бы обозначить вот что. Принятые меры для защиты Аделин и поиска предателей внутри дома навряд ли будут безболезненны и популярны среди ваших подчиненных. Вы не будете мне мешать. И когда придет мое время уезжать – отпустите без уговоров и препятствий. Конечно, это случится не раньше, чем я выполню свою работу. Вы готовы к этому? – обговорил я сразу на берегу нюансы.
– Согласен! – помявшись всего пару-тройку секунд, Леон вновь протянул мне руку. И я ее крепко сжал. – Но ты же понимаешь, что я буду присматривать за тобой?
Естественно. Может, я и спас его дочь, но он меня знать не знает.
Тут же брякнула дверь, и на кухню влетела птичка.
– Папа, я все понимаю, но ждать больше невыносимо! Что вы решили?! – уперев руки в бока, чуть не топала она ногой.
Я расплывался в улыбке, как она вытерпела столько времени. Сам бы извелся.
– Дочь, консервируем дом и возвращаемся в усадьбу. Ссашшин с нами.
– Значит все хорошо? – осторожно интересуется птичка. Наверняка думала, что меня погонят прочь… Или того хуже.
Морелли вздохнул:
– Все сложно, Аделин. Но ты жива, и мы едем домой. С остальным я разберусь, обещаю тебе. – Крепко обнял он дочь. – Я здесь один на аэробайке. Охрана караулит наверху каньона.
С сомнением Морелли смотрит на меня.
– Мы с Аделин начнем уборку, а ты, Ссашшин, отправляйся к подъему из Ледяной долины. Я предупрежу своих о тебе, они ничего не станут предпринимать и спокойно дождетесь нас вместе. – Он явно вознамерился отправить меня и остаться один на один с дочерью.