Я отказался остаться у Шана с Рай. Надеялся привести птичку в то жилье, что снял для нас. Мне нужно было прикупить разное по мелочам. И снова озаботиться обязательным персоналом. Найму помощника, как брат. Буду учиться делегировать ему дела, оставив время для Аделин. Также непростой вопрос с кшатри и целителем. У меня есть на это время, пока никто не знает, кем я являюсь на самом деле.
В два тридцать дня гостей ждут в Летней Резиденции. А в три начнётся экзамен-концерт. Бал – в шесть. Такое расписание на ближайшие часы.
Мы столкнулись с Морелли на ступенях, он спешил.
– Не говори Аделин, что я здесь. Она будет нервничать. Подойду к ней после концерта, – попросил я Морелли.
Тот одернув пиджак, кивнул:
– Ты прав. Все, я побежал.
– Аделин справится, Леон. Увидимся на балу.
– Спасибо, Александр! – уже убегая, крикнул он.
Александр. Да, Леон, тебя ждет сюрприз. Как и птичку. Но расскажу ей о том, кто я, в другом месте. Точно не здесь.
В зале столпилось уже прилично народу. И людей, и шайрасов. Я ничем не выделялся среди остальных.
Красные ковры. Лестницы, уходящие вверх, и колонны. Свисающие массивные кованые люстры. Приверженность к старым временам сквозила во всем. Настоящие свечи и живые цветы подчеркивали немного вычурную обстановку. За роялем играл молодой музыкант, и рядом с ним второй с саксофоном в руках. Официанты разносили шампанское и закуски в корзиночках, напоминающих по форме морские раковины, разных видов и размеров.
Сегодня я не стал себе отказывать и выпил один бокал шампанского, закусывая корзиночками с разными начинками. При кажущейся внешней самоуверенности, внутри я был далек от спокойствия. Как она встретит меня? И как восприму птичку я своим восстановленным чутьем? Можно говорить, что это неважно. Но это не так. Я буду любить Аделин и без всего этого шайрасского опознания, но мне безусловно хотелось бы… Как и любому шайрасу.
Гостей пригласили в зал на втором этаже, куда вели две лестницы от холла. В концертном зале я разместился ближе к центральному проходу, но подальше от сцены, чтобы меня случайно не заметила птаха. Расположенные полукругом кресла погрузились во тьму. Голоса тоже утихали, но взамен по ушам ударили аплодисменты. Птичка должна была выйти третьей. Я не мог полностью погрузиться в выступление музыкантов, что были перед ней. Просто сидел как истукан.
– Аделин Морелли. «Звучание звезд». Скрипка, – торжественно объявил конферансье.
Сцену следом за зрителями обнял мрак. Но вместе с пронзительными звуками скрипки приглушенный софит высветил фигурку в синем платье на круглом постаменте. По спирали вокруг скрипачки взвились голозвезды, беспрестанно продолжая свое движение, они отбрасывали перламутровые отблески на скрипачку. Под воздействием потоков воздуха снизу, волосы, как живые, то вздымались над головой Аделин, то опадали. И снова поднимались, гонимые ветром и, казалось, мелодией. Полы юбки вились вокруг ног девушки, обнимали их и танцевали под музыку звезд. Все сплеталось в фантастическую картину. Над головами зрителей куполом развернулись космические просторы. Скрипичные пассажи и стремительный темп произведения настолько погружали в виде́ния, что я и сам забыл, где нахожусь. Я видел движение звезд, свой полет между ними. Десятки планет всплывали перед глазами, картины прошлого, настоящего и будущего. Аделин вела нас за своей музыкой, виртуозно передавая эмоции. Отчаянная грусть сплеталась с надеждой. Ликующая радость мгновениями горчила тем, что не сбылось. Мечты замещались реальностью, светлели и становились явью с ярким привкусом восторга.
Никогда музыка, придуманная и исполненная искусственным интеллектом, не могла даровать того же.
На финальных аккордах купол распался, теперь голозвезды оседали на нас, вызвав у зрителей восторженный громкий вздох. Падали, гасли, оставляли в воздухе шлейф переливающихся искр.
Зал потонул в тишине на несколько долгих секунд, а потом разразился рукоплесканиями. И сомнений нет, что птичка сдала экзамен. Может, так было в моем восприятии, а может, и нет, но остальные выпускные номера были не настолько впечатляющими. Когда в конце комиссия объявила результаты, я незаметно выскользнул из зала. Как и думал: сдала. И не просто сдала, а блестяще закончила учебу. Все двенадцать человек, выступающих сегодня, получат не только диплом Земной Консерватории, но и регистрацию в Перечне деятелей искусств, о чем торжественно заявил ректор Консерватории.
А теперь мой выход.
– Уважаемый гость, пожалуйста, пройдите в зал для танцев, – вежливо попросила меня сотрудница Летней Резиденции, когда заметила меня в одном из коридоров. – Скоро объявят первый танец.
Значит нужно поспешить.
Чтобы преждевременно не столкнуться с птичкой, я ушел в сторону и бродил по белым коридорам с высокими окнами и резными простенками. Летняя Резиденция была полна света и воздуха. Здесь хорошо дышалось, особенно после концертного зала. Через распахнутые окна ветер приносил аромат свежей зелени и дождя. Снова вспоминал Паталу. Я так давно не был дома.
Птичку я увидел сразу. Она собрала волосы наверх, открывая утонченную шею. Потом, дома… распущу их сам.
Я чуть не опоздал. Перед ней стоял молодой мужчина и, вопросительно подняв бровь, протянул руку ладонью вверх.
Буквально в три шага я оказался рядом, может быть, не очень прилично себя вел, не согласно этикету, но мне было плевать.
– Она танцует только со мной, – обозначил я, так посмотрев на парня, что он поспешил исчезнуть.
– Привет, птичка, – низко прогудел я, теперь пожирая взглядом ее, слегка опешившую, но как мне показалось, счастливую.
С упоением впитывал ее запах. Такой знакомый, родной. И в то же время распустившийся шлейфом, заполняя не только легкие, но и змеиную сущность пониманием.
«Она моя. Моя», – с таким глубоким удовлетворением думал я. Зная, что уже точно никогда не отпущу.
– П-п-привет, – промямлила Аделин. – У тебя ноги… Что ты здесь делаешь? Ой.
Действительно. Глупый вопрос.
– Да так. Решил, что хочу потанцевать с одной вредной птахой, – ехидно произнес я. – И вечер был свободен.
– Теперь понятно, почему Лин всем отказывала! – громко прошептала девушка за ее спиной другой. Они обе не сводили с меня любопытных глаз.
– Рика! – возмущенно зашипела птаха, покрываясь румянцем.
Ммм. Как же вкусно. Я предвкушал вечер. И последующую ночь.
Музыка заиграла громче. А я настойчивей предложил Аделин руку, вопросительно подняв брови. Птичка молча вложила свою ладонь, согласно моргнув. Я потянул ее ближе, сокращая дистанцию, чтобы повести в танце.
У меня было два дня научиться танцевать вальс. На что я их и потратил. Лишь вечера проводил с родными. А теперь, держа птичку в объятиях, старался не сбиться и не запутаться.
– Я все вспомнил, Аделин! – сразу же заявил ей я. Не хотел, чтобы она нервничала и съедала себя вопросами. – И я свободен. Хотя уже нет. – Поставил в известность довольным тоном.
Не собирался тянуть. Это было глупо и бессмысленно. Я хотел уберечь свою женщину от лишних терзаний.
От моих слов птаха дернулась и споткнулась. Удерживая девчонку, еще плотнее прижал к себе.
– Если хочешь, уйдем прямо сейчас. Поговорим. Я отвечу на твои вопросы. А ты на мои, – предложил я.
– Я бы хотела остаться до конца вечера, – сразу определилась птичка и замялась.
– Шасс, – подсказал я. – Это то имя, что мне дали при рождении. Если ты хочешь, мы останемся. Но потом ты пойдешь со мной. – Подробности я расскажу Аделин чуть позже. Не здесь. А когда мы останемся одни. И тут же объявил. – Я снял нам жилье. Тут, неподалеку.
– Нам? – ошеломленно вскрикнула она. – Но… так быстро. Давай просто прогуляемся сегодня после бала, Шасс. И ты проводишь меня в кампус. – Строго произнесла птаха, намереваясь отстоять свои границы.
– Хорошо, – легко согласился я, вовсе не собираясь так быстро отступать.
Погуляем, как хочет Аделин. А дальше видно будет.
А еще… мне неимоверно нравилось, как она произносила мое имя.
Спустя пару часов, когда Аделин натанцевалась, мы попрощались с Леоном и ушли в парк.
Птичка переобулась в удобные туфли и ловко сбежала по лестнице. Я ждал ее внизу. Нет, она уже не девчонка, а молодая женщина, еще более привлекательная, чем раньше. Мне предстояло заново узнать, какой она стала. Аделин немного нервно поправляла распущенные волосы. Растеряла уверенность, будто сомневалась, а может, просто не знала, к чему приведет наша встреча на этот раз.
Не дав разрастись сомнениям до размеров планеты, я крепко сжал ее за руку и повел за собой. Какое-то время мы шли молча. А позже включились в разговор, постепенно рассказывая о своей жизни вдали друг от друга. Бродили по аллеям, наслаждаясь вечерней прохладой и свежим воздухом, после плотного скопления народа и ставшего душным танцевального зала.
Я умел быть обаятельным. Аделин уже беззаботно смеялась и, как прежде, доверчиво жалась ко мне, когда я не мог бороться с собой и крепко прижимал ее к себе.
– Вот здесь я вспомнил, всего несколько дней назад, – поведал я, когда мы добрели до дерева, где я встретил Рай. – Много что делал для того, чтобы вернуть память. Но ничего не выходило. Решил лететь на Землю так, был готов уговаривать, убеждать. А потом просто заставил бы поверить, что так же люблю тебя и другие мне не нужны. – Уже шепча ей в губы, закончил я. Прижал к дереву собой и, не пряча своего желания, смял рот, приоткрывшийся мне навстречу.
– Я так скучала по тебе, – легко призналась она, как только я оторвался от ее губ. – Думала, никогда не простишь и я больше тебя не увижу.
– Не дождешься, глупая птаха, – гудел я. И еще настойчивей целовал ее рот. Теперь ее вкус сводил меня с ума, куда сильнее, чем раньше.
– Шасс, – вяло протестовала Аделин. – Не здесь.
– Хорошо, не здесь. Продолжим разговор дома, – согласно закивал я и повел ее к комплексу апартаментов, где поселился. Речей про кампус больше не велось.