– Смирись, шайрас. Ты под моей ответственностью, и я никуда не денусь. Вылечим тебя, а потом будешь думать, – проницательно заявила мне она. – Идем, доктор Лансей ждет.
И развернувшись, двинулась дальше, пробираясь по тропе, что петляла через плотные заросли кустарника. За рекой лес закончился.
Мне оставалось скользить вслед за ней. По дороге я облизывал губы, пытаясь понять и запомнить аромат ее кожи, насколько мог его ощутить.
Когда достигли стен усадьбы, небо окончательно потемнело. Мы стояли у странного места. К этой части стены изливалась река и создавала заболоченность. Из неглубокой стоячей воды торчали почерневшие корни деревьев и трава с острыми узкими стеблями.
Птичка молча кивнула в сторону стены, намереваясь идти дальше по воде. Не задумываясь, я подхватил юркую пташку, не хотел, чтобы она мочила ноги в холодной воде, тем более, мы здесь из-за меня. Девочка не стала сопротивляться. А молча рукой указала путь. Я полз по указанному направлению и скоро наткнулся на проем в стене, закрытый металлической решеткой. Она была заперта электронным замком, который птаха открыла ключ-картой, извлеченной из поясной сумки. Морелли были оригинальны в строении жилища. Руководствуясь старинными чертежами в создании своего дома, наверняка имели ярко выраженные амбиции. Куда проще охранять дом, имеющий современные технологичные формы.
С трудом протиснувшись через вход с девчонкой на руках, я остановился, возвращая решетчатую дверь на место. Мы находились в сквозной арке, по другую сторону которой тоже была решетка, аналогичная первой. Вода здесь заканчивалась, так как дальше грунт резко поднимался. По обе стороны стен – тяжелые двери. Девчонка ловко выпуталась из моих рук и соскользнула на землю. Достала другую карту и отворила левую дверь.
– Постой, – остановил я ее, прежде чем мы пошли дальше. – Ты уверена, в том, что делаешь? Почему тайно? Не будет ли у тебя проблем?
Девочка морщилась, жевала губу, перед тем как ответить:
– Мой отец – сложный человек. И недоверчивый. Он начнет допрашивать тебя, расследовать: кто ты и откуда. Тогда твое лечение затянется на неопределенный срок. Я поговорю с ним, как только мы восстановим поврежденный глаз! А вдруг ты вспомнишь себя за это время? Тогда все станет проще.
Я придвинулся к ней ближе и осторожно коснувшись плеча рукой, ожидал, когда птичка на меня посмотрит.
– Почему ты решила помочь мне, девочка? Говори как есть, – мягко давил я голосом, намереваясь заполучить ответ.
– Не знаю, – она пожала плечами, затем гордо вздернула подбородок, чеканя каждое слово: – Увидела и поняла, что должна помочь. И знаю: мое решение было верным!
– Я не останусь в долгу, птичка, – пообещал я, принимая ее объяснение.
Каменные коридоры. Темень. Лестницы то вверх, то вниз.
Заставить бы того, кто это построил перемещаться здесь с хвостом!
Птаха нацепила налобный фонарь и бойко перебирая стройными ногами, неутомимо мчала вперед. Я как мог запоминал маршрут и отмечал детали. Наш путь по темным коридорам закончился у невысокой узкой двери, через которую мы пробрались во вместительный зал с высоким округлым каменным сводом. Медицинский блок. Сомневаюсь, что единственный, навряд ли тогда его бы прятали чуть ли не в подземелье. Снова огляделся. Мониторы, столы, лабораторные и с медицинскими инструментами. Человеческая регенерирующая капсула. Часть зала была отделена в прозрачный бокс. Операционная похоже. Я сделал выводы по тому, чем он был начинен.
Мне стало жутко. В какой-то момент чувство опасности захлестнуло с головой. И билась одна мысль: уйти.
Но если уйду, что будет ждать меня дальше? Ничего. Я буду скитаться по Маре, пока не погибну. Может, мне удастся угнать корабль. Но куда я полечу? Космос – это не по планете болтаться. Я понимал, что вынужден рискнуть и довериться. Тогда, возможно, я смогу узнать больше и найти способ улететь с этой луны.
Холодные пальцы сжали мою ладонь, и я услышал шепот девочки:
– Верь мне. Я прослежу.
Здесь многое зависело не только от птички. Я в чужом месте. Должен буду позволить ввести себя в бессознательное состояние. Очнусь ли я? И где?
И снова ощутил крепкое пожатие на своей руке. Девчонка не подводила меня раньше. Я сделал выбор.
– Хорошо, – я дал согласие на то, чтобы двигаться дальше в лечении.
Едва успел выразить свое решение, как распахнулась другая дверь, не та, через которую мы тайно проникли сюда. В нее зашел доктор Лансей, и тут же запер ее изнутри.
– Я рад, что вы пришли, молодой шайрас. Приступим к вашему дальнейшему лечению. Сегодня я хочу заняться глазом.
«Если все пройдет как надо, скоро буду видеть обоими глазами», – подумал я, дав шанс вспыхнувшей надежде.
Глава 6. Исцеление
– Зачем вам операционная в таком месте? – подозрительно поинтересовался я.
У меня и в самом деле много вопросов. Опыты?
– Здесь мы лечим работников, – не задумываясь отвечала девчонка. – Особенно тех, кто находится на Маре не совсем легально. Официальная больница не для всех. И доктор Лансей здесь почти не бывает, он врач нашей семьи и приближенных отца.
Не врала похоже, я хорошо чувствовал ложь. А работники-нелегалы не моя трудность.
– Для начала я хочу тщательно изучить ваш глаз, – произнес доктор. – И если дело только в роговице, мы пересадим вам искусственно выращенный трансплантат. Манипуляции проведем под местной анестезией. После операции до утра вы будете восстанавливаться в капсуле. С вашей регенерацией полное восстановление займет дня два. Я сам буду приходить в дом за рекой и контролировать заживление.
Местная анестезия? Меня это устраивает. Так я буду все видеть, а не валяться в беспамятстве.
Следующие часы прошли в сканировании и скрупулезном изучении всех структур глаза. Целитель подробно объяснял все свои действия и тут же озвучивал результаты. Как он и думал, сам глаз не пострадал. Только роговица. В этот момент я испытал невероятное облегчение. Я буду видеть! Сама операция если и пугала меня, то только недостатком доверия к людям, среди которых я находился.
Дальнейшие неприятные манипуляции я переносил стойко, цель была более чем оправдана. И расширитель в глазу, и многочисленные закапывания. Когда пожилой доктор убрал мою роговицу, я увидел свет. Резкий, бьющий в глаза, непроизвольно вызывающий слезотечение. Искусственный материал лег как родной, явив мне, пусть и расфокусированное, но изображение. Долго наслаждаться им не дали. Глаз тут же залили каким-то гелем и наложили повязку. В капсулу я укладывался с уверенностью, что буду полноценно видеть двумя глазами.
С лечебной капсулой тоже вышли сложности: мой хвост не помещался. Пришлось оставить часть снаружи, опустив крышку только на то расстояние, которое позволяла моя нижняя конечность. Хорошо, что мне не требуется подача кислорода или особые режимы капсулы, с этим бы возникли существенные затруднения.
В какой-то момент, отпустив контроль, я уснул.
С мальчишкой, копией меня, но чуть младше, мы крались в покои старшего брата, предварительно вырубив камеры в коридоре. Хихикали в предвкушении мести. Я прятал под ученическим кителем приз. Младший сначала отнекивался, но теперь и его карие глаза горели азартом.
Вредный старший снова подставил нас перед родителями: сдал, что мы хитрили на занятиях тактикой космических военных действий, подглядывая ответы, которые накануне предусмотрительно загрузили в личные коммы. Кому хотелось корпеть над изучением маневров и построением кораблей? Когда так не терпелось дурачиться и наперегонки ползать в саду. Поедать вкусные созревшие плоды и, конечно же, плавать в озере.
А в итоге мы с братом провели все утро после завтрака, очищая кукурузу на кухне большого дома, где проживала наша семья. Вручную. Пока старший брат резвился в теплых водах круглого водоема во внутреннем дворе.
– Не хотите учиться, будете хорошими работниками, – строго внушал отец, безжалостно отправив нас на кухню. – Любой труд важен. Не все вольны выбирать чем заниматься. Вы двое – можете. Так распорядитесь вашим преимуществом по уму. А тяжелый труд поможет вам определиться.
Мы приняли наказание. С отцом не спорят. Но, понимающе переглянувшись, приготовили брату сюрприз. Банку черных пятнистых пауков, отловленных ночью с фонарем во влажных подземных ходах под домом. Ядовитых. Брату наша проделка ничем опасным не грозила, но от укусов пауков зуд на ближайшие сутки ему обеспечен. И завтра, после утренней трапезы, в озере будем плавать мы вдвоем с младшим братом. А вредный старший проведет прекрасные часы у целителя.
Тогда мы не знали, что следующее утро застанет всех троих в подсобке за очисткой роботов уборщиков от пыли и грязи.
Потому что братьям негоже враждовать.
Проснулся резко. Отдохнувшим и полным сил. И очень голодным, как обычно после регенерации в капсуле. На это всегда организм тратит много ресурсов.
В этот раз виде́ния были ярче. Я слышал звуки, чувствовал запахи, и картинки цветными пятнами мелькали перед глазами. Но вспомнить, что мне снилось не удавалось.
Нашел птичку рядом. Она спала. Скрючилась на неудобном стуле, оперев голову на руки, которые уместила на округлый бок капсулы.
И зачем меня караулить? Глупая птаха. Выскользнув наружу, я уложил девочку на свое место, та пробормотала что-то сквозь сон и вытянулась на удобном ложе. Капсулу я отключил и принялся ждать целителя, сам занял место на стуле, не заметив, как задремал снова.
Проснулся от возмущенных слов целителя.
– Самонадеянный шайрас! Почему не в капсуле? – бубнил тот, проверяя историю в системе. – Проснулся? Посмотрим на твой глаз и проведем тесты. Но хочу обозначить следующее: если я лечу тебя, молодой шайрас, то никакой самостоятельности в медицинских вопросах! Или я отказываюсь.