Как я уже говорил, в прошлой жизни после того, как выучились на права с пацанами, я бросил заниматься дзюдо. Была мальчишеская блажь – пойти заниматься мотокроссом. Ничего путного из этого не вышло. Больше возились с ремонтом мотоциклов, да изредка выезжали на карьеры, там есть трасса для гонок по мотокроссу. Даже в соревнованиях один раз участвовал, кажется «Русская зима», занял там четвёртое место. Сейчас у меня нет мыслей бросить борьбу. Нет, на высокие пьедесталы не стремлюсь, но для здоровья точно будет полезно. С отцом также во дворе занимаемся, но уже два раза в неделю. Батя видит, что у меня нагрузки неслабые, не давит на меня. А утренние зарядки само собой, такое мероприятие он мне пропускать не позволяет. Наш тренер Кузьмич поставил меня на участие в соревнованиях.
– От тебя жду не ниже второго места. В этом году буду заявлять тебя на все соревнования, пора подняться тебе до первого разряда, – так тренер меня типа мотивирует.
Я покивал головой, но говорить ничего не стал. Как получится, так пусть и будет. Филонить я не стану, буду бороться нормально. С одной стороны, тренер прав, что явно показывает своё недовольство. У нас в секции мои сверстники уже давно с 1-ым разрядом ходят, а многие уже получили КМС4, один я в хвосте плетусь. Кроме получения разряда, следует его подтверждать с периодичностью в два года, кому-то в три года. Я может и застрял на втором разряде, потому что не принимал участие в соревнованиях. Перед началом тренировки решил спросить у тренера, где будут проходить соревнования.
– Михаил, ты будто в облаках витаешь, спускайся на землю иногда. Соревнования пройдут второго и третьего ноября на стадионе «Динамо», «динамовцы» зал готовят под это дело, надеюсь запомнишь, – улыбаясь ответил тренер, а ребята в зале засмеялись.
Я действительно прохлопал объявление, надо будет дома сказать, отец с матерью точно пойдут. Если будет рабочий день, то возьмут отгул. Возвращаясь домой, обнаружил наших дворовых пацанов на волейбольной площадке. Сидят на скамейках. Юрка гитару мучает и поёт какую-то блатную песню юношеским ломким голосом. Я подсел к ребятам, пять минут посижу, может какую новость узнаю.
– Миха, на днях Крыса пристрелили, – сообщил мне Лугаев Костя.
– Да ладно! – удивился я.
– Прохладно. Точно тебе говорю. Какой-то следственный эксперимент проводили менты, Крыс в побег рванул. Менты стрелять начали, в общем капец ему. Тело матери ещё не отдали. Серёга, брат Крыса, пока в СИЗО сидит, Пашка Лобанов тоже там. А вот Андрея отпустили под подписку о невыезде, дома кукует, мать его даже во двор не выпускает, – поделился новостями Костян.
– А суд, когда, знаешь? – спросил я.
– Хрен его знает, но Андрюха точно будет знать, так что скажет, – добавил Костя.
Посидев ещё немного, я встал и пошёл домой, надо поужинать, да за вторую книгу садиться. По поводу Крыса новость меня удивила. Видимо моё появление здесь, в этом времени, влияет на события, которые вертятся вокруг меня. В прошлой жизни Крыса тоже убили, но произошло такое событие только в 90-ые годы. Крыс тогда в бандитской группировке был, да отсидел к тому времени три раза. Я точно не знал, но ходили слухи, что Крыс многим жизнь подпортил, а кого-то и на тот свет спровадил. Я ничуть не жалею о том, что Крыса грохнули. С моих плеч свалилась забота, а то ходи и оглядывайся, да за сестру переживай. Во время ужина сообщил родителям о дате соревнований.
– Как раз выходные будут, мы с матерью придём поболеть за тебя, – твёрдо заявил отец.
– Я не смогу, у нас в выходные репетиция, будем выступать в праздник. Организован праздничный концерт шестого вечером, наш ансамбль выступает, – сообщила Катя.
– Тоже сходим, всей семьёй пойдём, – сразу подхватил отец.
Понятно, отец ни за что не пропустит выступление Кати, она у него в любимых дочках ходит. После ужина я ушёл в свою комнату, приготовился ваять продолжение к первой книге своей космической саги.
Сев за письменный стол, я вспомнил о том, как передавал напечатанную рукопись первой части книги о приключениях в космосе. Один свой экземпляр отвёз в Средне-Уральское издательство. Встретиться с главредом Очеретиным не получилось. Поговорил с редактором журнала «Уральский следопыт» Петровым Олегом Вадимовичем.
– Неплохой объём получился. Сколько авторских листов, прикидывал? – спросил Петров, открыв папку с моей рукописью и просматривая первые листы.
– Примерно четырнадцать авторских листов, хотя точно не скажу, – ответил я.
– Молодец. Я отдам корректорам в работу. Но сразу скажу придётся на три части разбивать, может даже на четыре. Первая часть выйдет, в лучшем случае, в ноябрьском номере. Позже сообщу, контактный телефон твоей мамы у меня есть. Потребуется немного рисунков, думаю привлечь твою знакомую. Ты, Миша, поговори с ней, обрисуй ей описание твоих героев и прочее, чтобы она понимала, что нарисовать, а формат я ей подскажу, – дал совет Петров.
– Хочу поставить вас в известность, что буду работать с Южно-Уральским издательством, Булгакова предлагала, я не отказался, – решил я поставить в известность Петрова.
– Правильно сделал. Оксана Сергеевна имеет хороший вес в литературной среде, для тебя, как начинающему автору, полезно с ней поработать. Тем более у нас аудитории читателей разные. Они Южный Урал захватывают, а мы Северную часть и Тюмень, – даже похвалил меня Олег Вадимович.
На этой ноте расстались. На обратном пути заскочил в горком, дождался спецкора Ухватову, забрал у неё вопросник, что она приготовила. Получилось чуть позже, чем договаривались, но раньше у меня не получалось. В ближайшие выходные выехали в Челябинск. От меня, как от автора, требовалось определиться с картинками для сказки. В издательстве встретились с самой Булгаковой, но на бегу. Я ей отдал напечатанную рукопись по космической саге. С мамой сразу подписали договор на печать сказки. За отдельную книгу тиражом в триста тысяч, мне заплатят гонорар по триста пятьдесят рублей за авторский лист. Потом я встречался с художественным редактором издательства Гилёвым Анатолием Васильевичем. Хороший дядька, ко мне отнёсся по-отечески. На тему космоса у него сотни рисунков, которые он мне показал. Потом он записал словесные описания некоторых эпизодов книги и описание героев.
– Мне всё понятно, Миша, я накидаю рисунков, думаю, что сделаем в графике. От нас будет машина в ваш город, отправлю с ними. Ты посмотришь и мне перезвони, мы с тобой утвердим что-то из рисунков, – предложил Гилёв.
– Хорошо, Анатолий Васильевич, буду ждать от вас посыльного, – ответил я и улыбнулся.
– По поводу книги не мне решать. Но насколько я информирован, у нас нехватка на конец года по фантастике. Идеологическая и техническая литература есть, а фантастики маловато. Если твою книгу утвердят, то возможно, что в декабре уже выйдет в свет, – проинформировал меня художник.
Вернулись домой поздно вечером. Отец не спал, ждал нас. Сестра завалилась рано, так что наверняка смотрела не первый сон.
– Малой, ты просил меня поговорить с ветераном пионерского движения на Урале, я уже поговорил. Завтра тебя ждут в гости до обеда, держи адрес, – отец подал мне клочок бумаги.
На листочке написан адрес и данные ветерана, у которого я хотел брать интервью для «Пионерской правды». Прекрасно, значит моё воскресенье планомерно превращается в рабочий день. Ничего не поделаешь, сам выбрал такой ритм.
В воскресенье, после завтрака, я отправился в гости к ветерану пионерского движения на Урале. Тимуров Тимофей Макарович живёт на посёлке, за улицей Бакинских Комиссаров. Почти на перекрёстке Победы-Молодёжи, чуть дальше. Я остановился возле нужного мне дома. Обычный дом, почти деревенский, одноэтажный. Я позвонил в звонок, что был на калитке. Во дворе залаяла собака. Минуты через три мне открыл дверь пожилой мужчина. Левая сторона лица имеет застарелый шрам ожога. Бодрый такой старичок, хотя старичком его называть, язык с трудом поворачивается. Крепкий такой дядька, острый взгляд выцветших глаз. Даже непонятно какого они цвета, то ли серые, то ли серо-зелёные. Похоже это и есть ветеран. Я поздоровался первым.
– А, ты и есть сынок Виктора? Проходи парень. Собаку не бойся, не укусит без команды. Бек, свои, – скомандовал Тимофей Макарович своему псу, который подошёл ко мне, чтобы обнюхать моё тельце.
А собачка не слабая, похожа на азиатскую овчарку. Попадёшь такому в зубы, считай пропал. Пёс по кличке «Бек» обнюхал меня и потерял ко мне интерес, улёгся возле ворот на землю.
– Давай знакомится, парень. Я, Тимофей Макарович, фамилия Тимуров, – первым представился ветеран, хотя его данные я уже знал.
– Миша Егоров, пришёл взять у вас интервью для «Пионерской правды», я там юнкором подрабатываю, – представился я.
– Знаю, твой батька о тебе рассказывал, говорил, что книги пишешь. Молодец, коли в таком возрасте способен книги писать. Гордится тобой твой батька. Ну проходи, гостем будешь, чаем угостим, – предложил ветеран.
Мы вошли в дом, здесь стояла русская печь, возле которой хлопотала женщина, лет примерно пятидесяти. Ветеран представил женщину мне, как свою жену Марию Гавриловну.
– Принимай, Марья, гостя, – объявил Тимофей Макарович, своей жене.
Меня усадили за стол, хозяйка поставила блюдо с пирогами, заваренный чай в небольшом чайничке, чайник с кипятком и чашки, сахар на столе уже был.
– Не буду вам мешать. Ты, Тимоша, хозяйничай сам здесь, – сказала Мария Гавриловна.
Интервью за чаепитием, очень интересно и наверняка вкусно. Вот только я недавно позавтракал. Знал бы, что так встретят, дома не стал бы кушать. Я достал лист с вопросами, пока ветеран разливал чай по чашкам.
– Тимофей Макарович, расскажите, как вы узнали о пионерах? Как вступили в ряды юных строителей коммунизма? – начал я задавать вопросы.
– В 1922-ом я попал в детский дом, в самом Челябинске. Тогда мне было всего девять лет. В начале февраля 1923-го года Железнодорожный райком РКСМ