– Лёня, я вызвала Володю, чтобы он сделал памятные фотографии, Галина Николаевна попросила, – сообщила мужу Виктория Петровна.
– Как раз успеем пообедать, – пошутил Брежнев.
За обедом Брежнев интересовался, где и кем работает моя мама. А у деда расспрашивал, где воевал мой дедушка после событий 43-го года. Приехал личный фотограф Брежнева, Мусаэльян Владимир Гургенович. Сделали общую фотографию, а потом меня отдельно с Леонидом Ильичом. Фотограф присоединился к чаепитию, так как мы уже перешли к десерту, в отличии от ветеранов. Дед, Щёлоков и Брежнев пили коньяк. Хотя мой дедушка предпочитает водку, но здесь возражать не стал. Уехали мы после четырёх часов дня, до Арбата нас довезли на машине Щёлокова. В этот же вечер, мы начали разбирать письма, которые мне отдали в редакции.
Май 1975 год. Заречье-6. Брежнев и Щёлоков. Эпизоды.
Как только уехали гости, Щёлоков и Брежнев остались в беседке вдвоём. Виктория Петровна ушла в дом, проводив перед этим Мусаэльяна. Цуканов тоже мешать не стал, отправился в дом, так как Брежнев его пока не отпускал.
– Ну что скажешь, Коля, о наших гостях? – спросил Брежнев.
– Николай Иванович войну закончил в звании майора. Не захотел продолжать военную карьеру. Работал в колхозе, заседал в суде судебным заседателем. Бывает такое, когда человек навоевался, мирной жизни желает. Он ведь Финскую захватил. Галина Николаевна работает в торговле, её муж имеет инженерное образование, но трудится слесарем 6-го разряда. Обычная советская семья, никаких отклонений, на мой взгляд. Но проверку мы проведём.
– А о Михаиле что скажешь? – спросил Брежнев.
– Умный парень, не по годам повзрослевший. Не похож на своих сверстников, точно знает, чего от жизни хочет. Я заметил, что он с уважением относится к нашему поколению. При чём это не маска, он действительно так думает, – коротко ответил Щёлоков.
– М-да. Рассуждения у него действительно не по возрасту. Говоришь с ним, а кажется, что разговариваешь со взрослым человеком. Но мне он понравился. Я решил книги написать о своих воспоминаниях, поработаю с ним. А знаешь, что мне больше всего понравилось в этом школьнике?
– Что, Леонид Ильич?
– Он не пытается льстить, любит говорить правду. Умеет анализировать. Будь он постарше лет на десять, я бы его вторым помощником к себе забрал. У меня постоянно складывалось такое впечатление, что Михаил знает что-то такое важное, что нам не известно. Может пойму, когда летом над книгой с ним поработаю, – задумчиво произнёс Брежнев.
Щёлоков ничего отвечать не стал, но подумал о том же самом. Для себя Николай Анисимович решил, что надо аккуратно проверять всю семью, собрать информацию, на всякий случай. Мало ли, вдруг пригодится.
Май 1975 год. Москва. Свердловск. Михаил Егоров.
Мама задержалась на один день после праздников, получила аванс за мою книгу. А после я проводил её на самолёт. Мы же с дедом остались в Москве. Цуканов организовал мне допуск в архив, где я смогу собрать нужный материал. Вот только не для одной книги, а для нескольких. То есть для Брежнева, ну и для своих будущих книг. Чтобы не было проблем с пропусками уроков в школе, Цуканов сделал справку, в которой говорилось, что я консультирую дорогого Леонида Ильича по литературе. Непонятно? Зато, как действенно. Даже не буду представлять, выражение лиц преподавателей и директора нашей школы. Вместе с дедом, съездили в гости к Ухватову Алексею Ивановичу. Он работает на Московском авиационном заводе. Продуктивно поговорили. Я узнал много такого о конструкторах самолётов, чего точно нигде не напишут. Между конструкторскими бюро были не только интриги, но и борьба за то, кто будет выполнять заказы на изготовление самолётов. В общем, порой люди совсем не стеснялись «притопить» конкурентов. Тем не менее, нужную информацию, я всё же для себя нашёл. Работа в архиве отняла у меня неделю. За эту неделю дед, по самое не хочу, повстречался с однополчанами. Я даже переживать начал, как бы он не спился, здоровье своё не подорвал. Ведь каждая встреча сопровождалась застольем, с распитием крепкого алкоголя. Через неделю дед сам начал поговаривать о возвращении домой. Я не только в архиве поработал. Побывал в редакции «Детская литература», где согласовал корректировку моей третьей книги о космосе, а также определились с рисунками в книгу, которые представили художники редакции. Перед вылетом домой, встретился с Цукановым, но не в Кремле, а в одном из кафе Москвы.
– Михаил, телефоны для контакта у вас есть. Если что-то касается работы с Леонидом Ильичом, то лучше звонить на домашний. Ну и вообще, мало ли какие трудности возникнут у вас, смело обращайтесь. Не бывает неразрешимых вопросов, билеты на самолёт приобрели за счёт государственных средств. О выезде Леонида Ильича на отдых, я сообщу отдельно, позабочусь о том, как тебе туда добраться, – Цуканов положил передо мной авиабилеты на стол.
Я попрощался с помощником генсека и покинул кафе. Вечером этого же дня, мы с дедом вылетели домой, прихватив письма читателей, которые не успели обработать в Москве.
Вернулись в понедельник ночью. Так что я конкретно не выспался перед школой. Да ещё отец поднял меня, ни свет ни заря, на пробежку. Хотя физзарядка взбодрила, даже аппетит прорезался. Полноценно позавтракал и потопал в школу. В школе меня встретила Нелли Григорьевна, первая из всех учителей. Так как первым уроком была физика.
– Миша, тебя директор желает увидеть, как только ты появишься. Так что ступай к ней в кабинет, потом мне расскажешь, как съездил в Москву, – оповестила меня наша классная «мама», как только я переступил порог класса.
Надо, дак надо. Я без возражений отправился к нашему директору школы. Для приличия постучал в дверь директора. Услышав разрешающий отзыв «войдите», вошёл в кабинет.
– Проходи, Миша, присаживайся, – предложила Роза Андреевна.
Я прошёл к столу директора и присел на стул. Вопросительно уставился на нашего директора школы.
– Ну? – задала непонятный вопрос Роза Андреевна.
– Нужны объяснения, по поводу моего отсутствия? – задал я встречный вопрос.
– А сам-то, как думаешь? Ответственный момент, подготовка к экзаменам, а ты катаешься по Москве, – не очень строго, но настойчиво начала разговор директор.
Я достал из портфеля справку, ту, что получил от Цуканова, положил перед директором на стол.
– И что это? – не поняла Роза Андреевна, но стала вчитываться в текст.
Я терпеливо ждал, когда она прочитает короткий текст, предвкушая ту реакцию, которая последует.
– Миша, это шутка? – видимо не поверила Роза Андреевна.
– Никаких шуток, Роза Андреевна. Я консультировал Леонида Ильича по литературе, в данном случае отказаться было невозможно, а это документальное подтверждение, – ответил я, положив фотографию перед директором, на которой были изображены все те, кто был в тот день на даче у Брежневых.
Роза Андреевна икнула, потом закашлялась. Я налил в стакан воды и подал ей.
– По литературе? – чуть-чуть осипшим голосом спросила директор после того, как выпила воду из стакана.
– Совершенно, верно, Роза Андреевна, по литературе, там же написано, в справке из Кремля. Подробности разглашать не могу, вы уж простите меня пожалуйста, – уточнил я.
Директор на меня смотрела с широко открытыми глазами. Не знаю, о чём она в этот момент думала. Но то, что растерялась, было заметно невооружённым взглядом. Похоже у нашего директора «разрыв шаблона» в голове. Наверняка не умещается в мозгах то, как может выпускник восьмого класса консультировать главу государства по литературе. Что более умудрённых опытом профессионалов не нашлось?
– Иди, Миша, урок уже начался, – так же тихо произнесла Роза Андреевна.
Я поблагодарил директора за приятную беседу, забрал фотографию и отправился в свой класс. В классе мои одноклассники смотрели на меня, будто я ходил на Голгофу2, с большим крестом на плечах, как только я вошёл в класс.
– Проходи, Егоров, присаживайся, включайся в работу. До экзаменов осталось совсем немного. Дети, продолжим, – скомандовала Нелли Григорьевна.
Я прошёл на своё место и достал из портфеля тетрадь, в которую записывал ответы на билеты, для экзамена по математике. Дело в том, что Нелли Григорьевна кроме физики, преподавала нам математику. В течении всех уроков, никто мне вопросов больше не задавал. С моими одноклассниками дружеских отношений не сложилось за этот учебный год. С некоторыми девчонками, например, отношения лучше, чем с пацанами. Не знаю, чем такой факт объяснить. Может у нас мировоззрение разное? А может у меня просто занятость плотная. Потому я не хожу с пацанами на какие-либо прогулки. А вот учителя в этот день, смотрели на меня как-то странно. Может Роза Андреевна какой-то информацией обо мне поделилась? А что? Вполне могла рассказать о фотографии и справке. Ну да мне такое обстоятельство жить не мешает. В школе задержался до двух часов дня. Света Краснова практически затащила меня на школьное комсомольское собрание. Пришлось посидеть послушать, так сказать – поприсутствовать. Наверное, для количества. Выходя из школы, увидел нашу Нелли Григорьевну.
– Проводишь меня немного, Миша? – спросила Пельш.
Явно нашего классного руководителя распирает любопытство. Точно им что-то Роза Андреевна наговорила.
– А давайте я вас до дома провожу, мне почти по пути, – предложил я, чем вызвал смех у нашей Нелли, но она не отказалась.
– Покажешь фотографию, которой ты ввёл в шок нашего директора? – весело спросила Пельш.
Её выражение лица, от любопытства, стало походить на выражение лица старшеклассницы. Какая же она ещё девчонка порой бывает, промелькнула у меня мысль. Фотографию я показал. Шока у Нелли не было. Ей я выдал более подробную версию своего посещения дачи Брежневых, но без того, о чём договорились с Леонидом Ильичом. По пути рассказывал истории, те, которые могли вызвать смех. В том числе то, что услышал от ветеранов в Москве. Рассказал о спортивном параде. От Нелли узнал, что она тоже бегает по утрам до стадиона «Уралмаш», там разминается, а после бежит обратно. То-то я смотрю, что у неё всегда спортивная фигура, оказывается Нелли тщательно работает над собой. При чём, бегаем мы в одно и то же