– Да понял я, Миха, не тупой, просто не знаю, сколько за запись брать, – ответил Карпенко и пошёл обратно к своей компании, там же стоял Артур.
– Пусть он сам предложит, вы из себя опытных дельцов не стройте, – проинструктировал я Карпенко.
Когда приятель отошёл, я сам снял с Нелли шлем, чтобы голова у неё отдохнула. Она благодарно чмокнула меня в щёку, от чего сама смутилась, но взяла меня под руку, привалившись головой на моё плечо. Ростом я выше Нелли, так что стоять ей так удобно. Появилась у меня идея, как воспользоваться опытом продюсера Разина, из будущего. Будем делать коллектив у сестрёнки знаменитым. Ну и парни заработают, а то и вправду ввяжутся с фарцовщиками в какое-нибудь мутное дело. Распространение кассет тоже незаконно, тем более пиратским способом. Но у нас не западная музыка, а вполне даже советская. Но чую попадёт мне от сестры, когда вся правда наружу вылезет. Мы вновь включились в беседу о молодёжной политике в городе. Компания Славы мне понравилась, нормальные умные ребята и девушки, с такими приятно поддерживать разговор. Вскоре Ник собрался сходить в кафе, чтобы купить там газировки или сока. Слава дал ему денег, попросил, чтобы купили на него.
– Миха тебе что-то взять? – спросил Ник у меня.
Я согласно кивнул головой, попросил газированной воды и коктейля для Нелли, дал денег Нику. Николай сразу предупредил, что коктейль будет в бумажных стаканчиках, как и вода, иначе придётся платить за бутылку. Нас с Нелли такой расклад устраивал. Пока стояли и болтали, Ник вернулся. Нелле достался малоалкогольный коктейль, о чём ей не сказали, а мне газировка. Кафе у «Космоса» работает до двенадцати ночи. Но Слава меня успокоил.
– До полуночи здесь тусуемся, потом покатаемся по городу и свалим на кокой-либо участок дороги, там пацаны полихачат, под утро разбег, – дал пояснение Слава.
Прошли по рядам с мотоциклами, я знакомился с парнями, все разного возраста. Мы, с дворовыми ребятами, самые младшие, но не единственные. Есть ещё пацаны по пятнадцать лет. Мотоциклы тоже разные. С колясками три рокера, два на «Уралах», один на «Иж Юпитер», все остальные на одиночках. В полночь подъехала ещё одна группа парней, Слава этих парней знал. Две «Хонды СВ 750», одна белая, вторая синяя. Два мотоцикла «Иж Планета-Спорт», и три вишнёвых «Явы». Вся группа вновь прибывших подъехала сразу к тому месту, где стоял Слава.
– Димон со своими приехал, – констатировал очевидный факт Важенин.
Парень на белой «Хонде» заметно отличался от своих товарищей. Джинсы, кроссовки, куртка кожаная – косуха. Шлем интегральный, как у меня, только белого цвета, с рисунком, сразу я рисунок не рассмотрел. Визор шлема затемнённый.
– Кто он? – спросил я у Славы.
– Племянник нашего 1-го секретаря партии в Горкоме, Димон Бобыкин, погоняло «Демон». Слегка заносчивый и борзый, но от ментов часто отмазывал. Остальные его окружение, типа свиты, хотя родители у них непростые. Тот, что на синей «Хонде», Павел Калюжный, у него отец в КГБ. Ты с ним не откровенничай, так, на всякий случай. Погоняло «Птаха». На «спортах» ребята из двора Бобыкина, Лёня Рожков и Толя Бессонов. Среди рокеров их называют «Робин» и «Бес». На «Явах» с ними постоянно, то ли учатся вместе, то ли ещё как-то, не знаю. С ними я близко не знаком, обычно молчаливые, счастливы от того, что Демон их в свою компанию допускает. Но имена знаю. Руслан Азимов, прозвище «Рус», Олег Банников, прозвище «Банан» и Гоша Дроздов, прозвище «Дрозд». По-моему, учатся все в СИНХе или в Горном. Из всех парней самый неприятный «Банан», задирается постоянно на кого-нибудь. Что касается девчонок, то не пойму, кто такие. Бывает по несколько раз в неделю меняют, за всеми не уследишь, – проинформировал меня Важенин.
– Почему «Банан»? – переспросил я.
– Не знаю, сначала его «Баней» погоняли, потом «Демон», по какой-то причине, ему кликуху «Банан» прилепил, – ответил Слава.
В принципе, ребята все здоровые, однозначно старше меня, возможно увлекаются спортом. Хотя сейчас утверждать не стану. Бобыкин слез с мотоцикла и подошёл к Славе поздороваться, то в свою очередь представил меня. Я обменялся рукопожатием с «Демоном», который меня внимательно рассматривал. Познакомились и с остальными.
– Славян, предлагаю сегодня рвануть на Челябинский тракт, там, на посту ГАИ, знакомые дежурят. Никто привязываться не будет, спокойно побалдеем и разбежимся. Мы завтра планируем на Челябинские озёра смотаться, ты с нами? – обратился Бобыкин к Важенину.
– Хотелось бы, но завтра надо кое-какие делишки поделать днём. Сожалею, но увы, – отказался Важенин.
Я помахал рукой своим приятелям, чтобы они подошли. Рашид и Саня тоже познакомились с Бобыкиным. «Демон» вёл себя без наездов, как человек знающий свои возможности.
– Ну а вы, пацаны, готовы с нами смотаться на озёра? – спросил нас Бобыкин, свой вопрос он адресовал мне, Сане и Рашиду, а на Юрика даже не посмотрел.
Я отказался, а вот ребята согласились. Рашид спросил за Карпенко, можно ли Юрику с ними.
– Пусть едет, не жалко, – отмахнулся Бобыкин.
Поговорили о наших «Хондах», какой год выпуска и прочее. Бобыкин спрашивал за цены, но ребята, помня моё предупреждение перевели разговор на меня. Бобыкин и его свита уставились на меня ожидая ответа.
– Подарок родителей, – ответил я.
Видимо такой ответ всех устроил. «Демон» со своей свитой пошёл обходить и здороваться со всеми рокерами. Точнее не со всеми, некоторых он просто в упор не видел, но народ почему-то не обижался. Ближе к полуночи, начали скидываться деньгами, чтобы купить с собой газводы и пива. Я тоже сделал взнос, в виде трёх рублей. Парни из свиты Бобыкина сбегали в кафе, вскоре вернулись с ящиками, которые погрузили в мотоциклы с колясками. При чём пиво необычное, а баночное, чешского производства. Такое пиво явный дефицит. Скорей всего, у племянника 1-го секретаря, связи в кафе. Но я этим вопросом не заморачивался. Вся дружная компания тронулась в сторону Челябинского тракта.
Что сказать, когда по ночному городу едет почти полсотни мотоциклов, рокот стоит конкретный. Ну и зрелище достаточно интересное. На тракте мы с Нелли потусовались до трёх ночи, потом она попросилась домой. Перед этим она расхрабрилась, выпила три банки пива по пятьсот грамм, слегка опьянела. Натанцевавшись, устала, вот и запросилась домой. Я звать с собой никого не стал. Просто завёл байк, и мы уехали. Из развлечений, к музыке и поглощению пива, добавилось то, что некоторые мотоциклисты пытались проехаться на заднем колесе. Обратно ехал не спеша, Нелли чуть ли не дремала, крепко обхватив меня. После пива отходняк бывает такой, что некоторых людей в сон тянет. Сам я пива никогда не любил, даже в прошлой жизни. А в этой вообще пока алкоголь не пробовал. Заехали во двор к Нелли Григорьевне, я заглушил байк, но она не торопилась слезать с мотоцикла. Так и сидит, плотно прижавшись ко мне. У меня уже разные мысли, очень нескромные, в голове закрутились. Хотя сначала, я подумал, что Нелли уснула. Но нет, она о чём-то размышляла. Я снял свой шлем, она повторила за мной. Наконец слезла с мотоцикла, но не пошла сразу, а как бы задержалась, продолжая о чём-то думать.
– Спасибо, Миша, прекрасный вечер, натанцевалась до упаду. Даже не думала, что в нашем городе есть неформальное движение. Мне понравилась легенда, где ты называл меня «Нэл».
– И я провёл прекрасный вечер, в вашем обществе, Нелли Григорьевна, – выразил я своё впечатление от вечера.
– Пока мы не в школе, я для тебя просто Нелли, и давай на «ты». Тем более, что перешли на такое обращение, уже несколько часов назад, – поправила меня Пельш.
Мы постояли, помолчали. Вот, честное слово, мне хотелось схватить её и прижать к себе, жадно целуя в губы. Но я никак не мог решиться. Видимо непросто перешагнуть черту, которая называется «ученик-учитель». Представляю, насколько сложно ей, перешагнуть эту самую черту.
– Уже светает, ночи сейчас короткие. Ты не проголодался, Миша? – наконец-то решилась она.
Хотя это может ничего не значит. Ну пожалела учительница своего ученика, пригласила накормить. Что в этом неприличного? А я действительно проголодался. Но так как моему разуму совсем не пятнадцать лет, то я согласился. Я поставил байк рядом с кустами у подъезда, чтобы его не было видно с дороги, тем более подъезд Нелли самый дальний от проезжей части. К тому же непроходной, рядом глухой забор 82-го училища. Поднялись в квартиру. Нелли разогрела чай, нарезала бутербродов с сыром и колбасой. Принесла в комнату, где я ожидал её, составила на журнальный столик возле дивана тарелку с бутербродами и чай. Сама есть не стала. Зато включила музыку, что-то из классики, успокаивающие ритмы. Есть я точно хотел, потому скромничать не стал. Пока я размышлял, как мне перейти в горизонтальное положение, чтобы не обидеть женщину. Она прижалась к моему боку, и вдруг уснула, ну или задремала. Будто её выключили. Что я только не передумал в этот момент, как только себя не обозвал. Покончив с бутербродами, я понял, что сегодня не мой день. Осторожно высвободился, подсунул Нелли подушку, уложил её поудобней, накрыл пледом. Ну и что мне делать? Пользоваться сонным человеком я не хочу. Ужас, как всё непросто, не знаю, как разрушить черту, между нами. Я присел рядом. Нелли взяла мою руку и прижала к своей груди, а лежит-то она спиной ко мне. Сидеть неудобно, даже одной рукой жрать остатки бутербродов неудобно. Нелли точно спит? Я попробовал вытащить свою руку. Но нет, молодая женщина по-прежнему прижимала мою руку к своей груди. В моей голове, будто две разных личности спорили. Та, что моложе, твердила, что нехорошо воспользоваться слабостью женщины, ведь она же учительница. А та личность, что старше и опытней, аргументировала, что не имея желания, женщина бы не позвала домой чаи гонять. Тем более руку крепко держит, не отпускает, прижимая к своей упругой груди. Ну да, придётся школу сменить, чтобы лишний раз не ставить в неудобное положение свою учительницу. А что, собственно, меня может держать в старой школе? За этот год, я практически не общался с одноклассниками. Зато другая школа совсем рядом. Та же 22-я видна из окна моей комнаты. Отбросив последние остатки сомнений, я прилёг ряд