Монгольское иго (1238–1359)
§ 46Русь от смерти великого хана Угедея до смерти великого хана Мёнке
После смерти великого хана Угедея Батыю не удалось ни самому сделаться великим ханом, ни поставить своего кандидата[74]. Батыю удалось лишь оттянуть выборы на несколько лет. Во время междуцарствия правила огромной империей ханша Туракина (вдова Угедея), сберегавшая ханскую ставку для своего сына Гуюка.
Новый порядок подчинения монгольской власти не сразу наладился на Руси. После разгрома Батыем СевероВосточной Руси в 1237–1238 годах и гибели великого князя Юрия Всеволодича во Владимир приехал княжить из Киева брат убитого, Ярослав. Первое время Ярослав надеялся на полное «отшествие» Батыя (по крайней мере, из Северной Руси). Ближайшие годы Батый был занят в Южной Руси (взятие Киева), затем походом на запад, после – восточными делами. Северорусские князья имели несколько лет передышки. Передышка эта была использована для отражения опасности с запада, для борьбы с немцами, шведами и Литвою. Главная тяжесть борьбы с Западом легла на плечи юного сына Ярославова, князя Александра, княжившего в Новгороде. 15 июля 1240 года Александр нанес решительное поражение шведам, только что переправившимся через реку Неву (эта победа доставила Александру прозвище «Невский»). Серьезная опасность грозила Новгороду от немецких рыцарей. Немцы взяли Изборск и Псков и подошли к Новгороду на 30 верст. Собрав рать, Александр пошел на немцев, выбил их отряды из Пскова и затем разбил их главное войско на льду Чудского озера («ледовое побоище» 5 апреля 1242 года). Натиск немцев был остановлен; новые заботы доставило вторжение литовских племен, приведенных в движение немецким натиском. В течение нескольких лет Александр Ярославич вел упорную борьбу с Литвой и наконец окончательно выгнал литовцев из новгородских пределов (1245). Блестящие успехи на западе не затуманили глаз Ярослава и Александра по отношению к востоку. Понимая невозможность в то время борьбы на два фронта, Ярослав не думал о борьбе с монголами. Поэтому, когда Батый, по ходу дел, имел возможность ближе заняться ею, Ярослав, не колеблясь, принял политику лояльного подчинения монголам. В 1243 году Батый позвал к себе Ярослава. Ярослав немедленно поехал к нему и одновременно послал своего сына Константина в ставку великого хана[75]. Батый принял Ярослава хорошо и назначил его главным русским князем (Ярославу был дан Киев). Поступок Ярослава послужил примером для других суздальских князей.
Наоборот, князь Даниил, сидевший в Галиче, мечтал о союзе с западными государствами против монголов. Переговоры его в Венгрии и Польше были довольно безуспешны. Через папского посла к монголам, Плано Карпини, проезжавшего владения Даниила, Даниил пытался завязать сношения с главой латинского мира – римским папою, изъявляя готовность признать над собой высшую власть папы – светскую и духовную. Батый потребовал от Даниила подчинения монгольской власти. Не считая себя достаточно сильным для борьбы, Даниил поехал к Батыю (1245), был встречен ласково, но должен был стать на колени перед Батыем и признать себя подчиненным.
Сам Батый не являлся верховной властью монголов, а местным владетельным ханом (все же «царем», по терминологии русских летописей). Окончательный распорядок дел на Руси зависел не от ставки Батыя, а от ставки великого хана. Предстояли выборы нового великого хана. Батый был непопулярен среди монгольских старейшин. Туракина сумела расположить в пользу Гуюка наиболее влиятельных главарей. Предвидя выбор Гуюка, Батый не поехал на курултай в Монголию, а послал своего подручного – великого князя Ярослава[76]. Великий курултай состоялся в 1246 году у озера Гейка. Помимо монгольских старейшин, на курултае присутствовали (но стояли вне ограды, то есть не допускались до внутренних совещаний) подчиненные монголам государи: великий князь Ярослав Суздальский, грузинский царь Давид V, сельджукский султан Килидж-Арслан IV и др. Ярослав пользовался преимущественной честью среди всех немонгольских владетелей[77].
Великим ханом был избран Гуюк. Гуюк отличался выдающейся энергией и проникнут был сознанием величия своей власти (на его печати было вырезано: «На небе – Бог, на земле – Гуюк»). Гуюк сочувствовал христианам. Мать его Туракина была несторианка. Несторианские священники ежедневно служили обедни в его палатке. Гуюк мечтал восстановить полное единство Монгольской империи и требовал беспрекословного подчинения себе со стороны владетельных ханов. На этой почве вскоре начались раздоры между ним и Батыем.
Великий князь Ярослав Всеволодич умер в ставке Гуюка (1246). Смерть его ставила опять вопрос о порядке старшинства русских князей. По естественному старшинству братьев великое княжение владимирское занял князь Святослав Всеволодич. Однако его княжение было непродолжительно. Ярославичи Александр и Андрей были сперва вызваны к Батыю, а затем должны были ехать, по примеру отца, в ставку великого хана в Монголию. Владимирское великое княжение дано было Андрею; Александр получил Киев и Новгород[78].
В 1248 году отношения между Гуюком и Батыем дошли до полного разрыва. Гуюк решил добиться от Батыя покорности силою и двинулся на Батыя с большой армией, но неожиданно умер в самом начале похода. Регентшею сделалась его вдова, Огул-Гаймиш. В ханской ставке начались интриги в связи с вопросом о будущем великом хане. Огул-Гаймиш стремилась обеспечить власть племяннику Гуюка Ширемейну. На этот раз превозмогло, однако, влияние Батыя, который начал поддерживать линию Тулуя, для чего вошел в соглашение с вдовой Тулуя, Серкутени. Каждая сторона хотела упрочить свое влияние. Поэтому великий курултай был отсрочен, подобно тому как и после смерти Угедея. В 1251 году Батый счел момент благоприятным для созыва курултая. Батый лично принял участие в этом курултае. Наоборот, Огул-Гаймиш на курултай не приехала. Великим ханом провозглашен был сын Тулуя, Мёнке2. Мёнке был до некоторой степени ставленником Батыя; последний сделался после избрания Мёнке фактически полным господином северо-западной части Монгольской империи[79]. Отвлеченный общей монгольской политикой, Батый с этих пор редко проявляет личное участие в управлении своим улусом. Фактическим правителем кипчацко-русского улуса (Золотой Орды) становится сын Батыя, Сартак[80].
Между тем как раз в это время назревали серьезные осложнения для Золотой Орды именно в русских ее улусах. После своей поездки в Орду князь Даниил Галицкий не успокоился и продолжал свои попытки высвободиться из-под власти монголов с помощью латинского Запада. Довольный заявлением Даниила о признании папской власти, папа Иннокентий IV старался всячески помочь Даниилу, писал письма многим латинским государям Европы с просьбою послать войска против монголов. Самого Даниилу папа обещал прислать королевский венец. Даниил стремился объединить Северную и Южную Русь для свержения монгольского ига. В 1250 году он отдал дочь свою за великого князя Андрея Ярославича. По всей вероятности, Андрей согласился содействовать Даниилу, и этим объясняется образ действий Сартака против Андрея. Сартак решил отправить карательное войско против русских земель. Севернорусские земли были спасены от разорения братом Андрея, Александром (Невским), согласившимся занять великокняжеский стол на условии полного подчинения Орде. Монгольский отряд Неврюя помог Александру утвердиться во Владимире. Андрей бежал. Одновременно баскак Куремса получил из Орды предписание начать военные действия против Даниила. Куремса имел мало сил, и первое время Даниилу удавалось отбиваться. Надежды Даниила на поддержку Северной Руси были разбиты; в скором времени рушились и надежды на помощь с Запада. Королевский венец Даниил получил и короновался им в городе Дрогичине (1255). Но никакой реальной военной помощи с Запада не последовало.
§ 47Русь при золотоордынском царе Беркае
В 1254 году умер Батый, а в том же (или начале следующего) умер внезапно и сын его Сартак[81]. Царем Золотой Орды[82] сделался брат Батыя, Беркай (Берке), первым из монгольских ханов принявший мусульманство. Беркай был властным и суровым правителем. Улус Джучиев (Золотая Орда) уже после смерти Гуюка фактически становится самостоятельным государством. Личность Беркая способствовала этой самостоятельности Джучиева улуса. Мусульманство Беркая также проводило грань между ним и другими монгольскими ханами[83]. Великий хан Мёнке умер в 1257 году Ему наследовал брат его Хубилай. Незадолго до смерти Мёнке решено было новое наступление монгольских войск на юг (в Южный Китай) и юго-запад (в Персию, Месопотамию и Сирию)[84].
Чтобы справиться с задачами военных операций в большом размере, монголам потребовалось усиление военных контингентов их армий. По всей вероятности, не Мёнке, а уже новый великий хан, Хубилай (1257–1294), приказал взять часть нужных контингентов и с русских княжеств. Отсюда требование, чтобы русские князья дали «число». Это вызвало волнение в Новгороде (1257). Великий князь Александр Невский должен был (1259) настоять на даче «числа» с помощью военной силы (русских и монгольских отрядов).
Тем временем успешно развивались военные действия монголов к югу от Каспийского моря. В Персии учреждена была монгольская держава во главе с Хулагу (братом Мёнке и Хубилая). 12 февраля 1258 года Хулагу взял Багдад, религиозную столицу тогдашнего мусульманства. Халиф был казнен. Вслед за тем монгольская армия прошла в Сирию и дошла до Средиземного моря. Однако в 1260 году монгольская армия была совершенно разбита египетскими мамлюками[85]. Вслед за тем начались раздоры между Хулагу и Беркаем. Раздоры эти были вызваны прежде всего религиозными причинами. Беркай, как мусульманин, был глубоко оскорблен разграблением Багдада и убийством халифа. Кроме того, между Хулагу и Беркаем произошел спор относительно закавказских и закаспийских земель, смежных между владениями того и другого. Беркай заключил союз с египетским султаном Бейбарсом против Хулагу. Религиозные (мусульманские) связи оказались в данном случае сильнее иплеменных (монгольских)[86]. Вступив в открытую борьбу с Хулагу, Беркай не отказывался, однако, признания над собою верховной власти Хубилая[87]. Сложилось странное положение, когда два монгольских государства, составлявших части единой империи, враждовали между собою[88].
Международное положение Золотой Орды оказало заметное влияние на русские дела. Вовлеченный в дальнюю войну, Беркай стремился как можно лучше обеспечить свой тыл со стороны Руси. Он употребил большую энергию, чтобы подчинить себе Даниила Галицкого. Вялый характер, который носили операции баскака Куремсы против Даниила, не удовлетворял Беркая. Против Даниила был послан новый баскак Бурундай со значительными силами (1260). Даниил должен был смириться и срыть укрепления своих городов[89].
Иного рода отношения установились у Беркая с Александром Невским. Беркай видел лояльное подчинение Александра и дорожил этим подчинением. Поэтому Александру удавалось многого достичь от Беркая. В 1261 году Александр настоял на открытии новой русской епархии с кафедрой в столице Золотой Орды – Сарае[90]. При этом Беркай предоставил Сарайскому епископу право обращения в православие желающих обитателей Золотой Орды. В 1262 году Александру удалось «отмолить» у Беркая русских людей (Беркай хотел в этом году послать на Русь карательную экспедицию, чтобы отомстить за избиение татарских откупщиков – сборщиков дани в ростово-суздальских городах). Александр лично ездил в Орду[91]. Беркай согласился на мольбы Александра тем охотнее, что ему некогда было заниматься русскими делами, так как предстоял поход в Закавказье и, кроме того, на Балканы. Византийский император (только что утвердившийся в Константинополе, по изгнании латинян, бывший «никейский» император Михаил Палеолог) чинил затруднения египетским послам при проезде их из Египта в Золотую Орду через Константинополь. Беркай угрожал Византии войной. Война действительно разразилась на Балканах в 1264–1265 годах. Полководец Беркая (темник его) Ногай одержал верх над греками; император принужден был заключить союз с Золотой Ордой и отказаться от сношений с персидскими монголами.
Золотая Орда при Беркае сделалась преемницей черноморских степных империй. Однако власть Беркая распространилась на гораздо большее пространство и на север, и на запад, захватывая на севере лесную Русь, на юге – Балканы.
§ 48Русь во времена темника Ногая
Беркай умер в 1266 году. Преемником его был Менгу-Темир (внук Батыя). При Менгу-Темире и при следующих ханах главное влияние получил победитель греков, темник Ногай. Оказывая влияние на общую политику в ханской ставке, Ногай вместе с тем являлся почти независимым владельцем в Северо-Западном Черноморье – примерно от Северной Таврии до Дуная. Внимание Ногая обращено преимущественно на Западную Русь (в связи с его планами против Угрии). Северо-Восточная Русь была в непосредственном ведении собственно золотоордынских ханов, мощь которых была значительно ослаблена фактическим отколом Ногая от Золотой Орды. Этим объясняется то, что после смерти Беркая для Руси наступила «ослаба от засилия татарского».
В 1277 году после более чем векового перерыва возобновились походы русских князей на Кавказ, только теперь русские князья не были руководителями этих походов, а шли в качестве подручников золотоордынского царя. Царь Менгу-Темир повел русских князей (Бориса Ростовского, Глеба Белозерского, Феодора Ярославского, Андрея Городецкого) в Южный Дагестан. Русские князья действовали с большим успехом и взяли город Дадаков[92].
В начале 1280-х годов разразилась бедственная для севернорусских земель усобица между сыновьями Александра Невского, Дмитрием Переяславским и Андреем Городецким, Тот и другой искали помощи монголов. С помощью Ногая Дмитрию удалось вернуть себе великое княжение (1283). Все же внимание Ногая было главным образом отвлечено на запад. Но предприятия его в этом направлении постоянно терпели неудачу. Ногай и Телебуга[93] предприняли большой поход на «угров и греков»; с монголами шли галицкие русские князья. Монгольские войска сбились с пути, начался голод и мор. Пришлось вернуться, причем войска потерпели страшные потери, не видев неприятеля[94]. Через два года Ногай и Телебуга пошли на Польшу. Польский король Лешко бежал из Кракова. Раздоры Ногая и Телебуги прекратили, однако, продвижение монголов. На обратном пути они страшно опустошили Галич. Отчасти следствием этих походов было ухудшение отношений между Ногаем и Телебугой. Интриги Ногая привели Телебугу к гибели. По наущению Ногая Телебуга был убит своим двоюродным братом Тохтою, сыном Менгу-Темира (1291).
Ногай сделал роковую для себя ошибку, выдвинув Тохту. Тохта оказался властным и сильным ханом. Он задумал восстановить авторитет Золотой Орды, сильно расшатанный после смерти отца Тохты, Менгу-Темира. В 1293 году князь Андрей Городецкий сумел выпросить у Тохты помощь против старшего своего брата Дмитрия Переяславского, который десять лет тому назад занял великокняжеский стол с помощью Ногая. Тохта послал сильное войско под начальством своего брата Тудана. Андрей Городецкий утвердился на великокняжеском столе, но Русь заплатила за это дорогую цену: целый ряд северорусских городов (в том числе Владимир, Суздаль, Москва) подверглись страшному опустошению.
§ 49Время единовластия Тохты в Золотой Орде
В 1299 году хан Тохта покончил с влиянием и властью Ногая. Войско Ногая потерпело поражение, а сам Ногай был убит во время битвы одним из русских воинов Тохты[95]. Тохта был шаманист и (по словам арабского историка Эль-бир-зали) «любил лам и волшебников и оказывал им большой почет. Он был правосуден и расположен к людям добра всякого вероисповедания». Тохта также «любил мудрецов и врачей и делал им большие подарки». Ко времени Тохты относится заметное усиление Московского княжества. Усиление это произошло помимо воли Тохты. Еще в XIII веке Москва была малозначительным городом. Она была дана младшему из сыновей Александра Невского – Даниилу. Начиная с княжения Даниила Москва начала быстро выдвигаться, важным фактором было быстрое увеличение народонаселения в Москве. Народ приливал из соседних княжеств, отчасти благодаря спокойному положению Москвы – в стороне от княжеских усобиц конца XIII века, отчасти же благодаря развитию торговли по путям Верхней Волги, Оки и Верхнего Днепра – Москва находилась посередине этого речного узла. В 1302 году переяславский князь, умирая бездетным, завещал младшему из своих дядей – московскому князю Даниилу – город Переяславль, мимо старшего дяди, великого князя Андрея Городецкого. Это было значительным усилением Московского княжества. Великий князь Андрей попытался отобрать Переяславль силой, потом поехал жаловаться хану. Однако Даниил, а после смерти (1303) сын его Юрий держались цепко за новое приобретение.
После смерти великого князя Андрея (1304) московский князь Юрий Данилович, несмотря на уговоры митрополита Максима, поехал в Орду просить себе великого княжения мимо двоюродного дяди своего, тверского князя Михаила Ярославича. Тохта дал, однако, ярлык Михаилу, быть может, в наказание московскому князю за его упорство в вопросе о Переяславле. Кроме этого, Михаил обещал больше выходу(дани), чем Юрий. Как бы то ни было, Московский князь вышел на поверхность политической сцены тогдашней Руси; неудача не остановила его – с этих пор началась борьба между Москвой и Тверью за великое княжение, борьба, в которой московские князья обнаружили столько непреклонной настойчивости и железной энергии при полной беззастенчивости в средствах борьбы.
§ 50Время царствования Узбека в Золотой Орде
Царь Тохта умер в 1313 году. Преемником ему был его племянник Узбек. Долгое царствование Узбека (1313–1341) являлось временем пышного расцвета Золотой Орды. Усиленное развитие внутренней и внешней торговли доставляло Орде богатство. Государство было сильно и благоустроенно.
Международное положение Золотой Орды в это время было блестяще. Она поддерживала традиционную со времени Беркая дружбу с Египтом, была в сношениях с Китаем Византией; генуэзские колонии в Крыму представляли постоянную связь с Европой. Египетский султан обращался к Узбеку как к «султану монголов, кипчаков и турков, красе царей нашего времени, столбу дома Чингисхана». Узбек принял мусульманство[96], но относился вполне благосклонно к христианству, причем одинаково признавал и православие, и латинство. Узбек был женат на дочери византийского императора; сохранились некоторые монеты Узбека с изображением Богоматери.
При воцарении Узбека в Золотой Орде великий князь Михаил Тверской поехал в Орду, чтобы получить новый ярлык на великое княжение. В отсутствие Михаила, его соперник, московский князь Юрий Данилович вокняжился в Новгороде без всякого ханского ярлыка. Новгород составлял главную финансовую опору великого княжения, и Михаил не склонен был легко от него отказаться. Михаил выхлопотал себе у хана военную помощь, чтобы вернуть Новгород. Юрий был вызван в Орду. В Орде Юрий сумел не только оправдаться от обвинений, но также снискать себе общую милость вельмож и самого хана[97]. Юрий женился на сестре Узбека Кончаке (которая во святом крещении получила имя Агафьи). С того времени московские князья усвоили себе новую тактику добиваться устроения своих дел на Руси через Орду, при помощи хана. Юрий возвратился из Орды с сильным монгольским отрядом, во главе которого стоял Кавгадый. Михаилу удалось разбить войско Юрия, несмотря на монгольскую помощь. Юрий бежал в Новгород, но жена его, ханская сестра, попала в плен к тверскому князю (22 декабря 1318 года). Через некоторое время Кончака-Агафья умерла в тверском плену. Слух прошел, что она была отравлена. И Михаил, и Юрий были вызваны в Орду. Им пришлось ехать сперва на Дон, потом на Терек, куда в это время откочевала Орда. Михаил обвинялся, между прочим, в том, что хотел бежать к немцам с казною. Михаил был признан виновным перед Ордой и казнен по приказанию Узбека (22 ноября 1319 года). После казни «вежу» его (палатку) разграбили русские и монголы. Юрий возвратился на Русь с ярлыком на великое княжение.
Через несколько лет сын великого князя Михаила Тверского, Дмитрий, обвинил Юрия в Орде в том, что Юрий утаил от хана часть «выхода» (дани). Сторонник Юрия Кавгадый был казнен, а Юрий вызван в Орду. Не надеясь на ханский суд, Дмитрий Тверской собственноручно убил Юрия по приезде последнего в Орду. Узбек велел казнить Дмитрия за самоуправство. Великое княжение было отдано младшему брату Дмитрия, Александру. Александр, однако, не оправдал доверия Узбека. В 1327 году в Твери произошло избиение татарских сборщиков дани во главе с двоюродным братом Узбека, Щелканом. После этого Узбек поручил московскому князю Ивану Даниловичу (Калите, брату Юрия) наказать Александра Михайловича и тверичей. Калита получил в помощь сильное монгольское войско и «повоевал» Тверь. Князь Александр бежал в Псков, затем в Литву. Узбек отдал тверское княжение брату Александра, Константину. Иван Калита получил ярлык на великое княжение[98].
Годы княжения Ивана Калиты, а затем его сыновей Симеона и Ивана – время значительного возрастания московского могущества. Опираясь на монгольскую силу извне, Иван Калита мог спокойно заняться внутренним устройством Русской земли. Летописец отмечает, что по всей Русской земле наступила тишина великая. Калита «исправил» свою землю от «татей» (воров). Летописцы отмечают также нищелюбие Ивана. Само прозвище его Калита происходит от мешка с медными деньгами, которые Иван всегда носил при себе для раздачи нищим. Иван Калита добросовестно собирал «выход» (дань) для хана, но не забывал при этом и себя. Бережливой политикой ему удалось собрать в свою казну значительные богатства. Эти богатства позволили ему расширить свои владения. Московское княжество значительно разрослось еще при Юрии, когда в состав княжества вошли Коломна и Можайск, то есть все течение Москвы-реки. Иван Калита прикупил еще три города (Углич, Белоозеро и Галич), но без их уездов.
Важным событием в русской церковной жизни был переход в Москву митрополита. Уже митрополит Максим перешел из Киева в Северо-Восточную Русь – во Владимир. Преемник Максима, митрополит Петр, часто жил в Москве, в Москве умер и приказал себя похоронить (1326). Перед кончиной митрополит Петр пророчествовал князю Ивану, что если он поставит в Москве церковь во имя Успения Богоматери, то Москва сделается объединительницей всех русских земель[99]. Преемник Петра, Феогност, окончательно утвердил пребывание митрополита в Москве. Установление митрополичьего пребывания в Москве придало Москве значение духовного средоточия всех русских земель. Из незначительного городка начала XIV века Москва сделалась в середине этого века главным русским городом.
§ 51Литва при Гедимине
Литовцы стали тревожить пограничные русские земли в конце XII века. Однако лишь в XIII веке Литва начинает складываться в единое государство. В 1248 году один из литовских князей, Миндовг, захватил русский город Новгородок в верховьях Немана (в так называемой Черной Руси). Оттуда Миндовгу удалось распространить свое господство на значительную часть литовских земель и на некоторые русские (Полоцкую, Витебскую, часть Смоленской). Миндовг умел чрезвычайно искусно пользоваться русскими князьями для подчинения себе Литвы, а литовскими – для подчинения Руси. С помощью русских Миндовгу удалось держаться против немцев; в свою очередь, русских привлекала к Миндовгу надежда избавиться от монгольского ига.
Миндовгу пришлось столкнуться с Даниилом Галицким; Миндовг сумел, однако, войти в соглашение с Даниилом (дочь Миндовга была выдана за Шварна Даниловича). В 1263 году Миндовг был убит литовскими князьями. После того в Литве начались продолжительные смуты.
Сильная власть снова возникла в Литве лишь в начале XIV века. В 1307 году князь Витень выбил немцев из Полоцка и присоединил город к Литве. С 1316 года великим князем в Литве был Гедимин, действительный основатель литовского могущества. Гедимин вел ту же политику, что и Миндовг, то есть старался объединить и литовские, и русские земли. В самом начале своего княжения ему удалось захватить русские города Берестье (Брест) и Дрогичин на Западном Буге, а также Турово-Пинское Полесье. Государство Гедимина простиралось от Балтийского моря почти до верховьев Западной Двины (Витебск) и Днепра (Орша), на юго-западе включало в себя Берестейскую землю, а на юго-восток доходило почти что до Киева (до впадения Припяти в Днепр). Стольным городом Гедимина были сперва Троки, затем Вильно. Русское влияние в новом государстве было очень велико. Русская православная культура находилась на высшей ступени, чем языческая литовская. Русские служили и в войсках, и при дворе Гедимина. Больше половины всех земель Гедимина были русские.
Гедимин держал себя чрезвычайно осторожно по отношению к монголам, никогда не пытался воевать с ними или захватывать земли, которые находились в сфере влияния Золотой Орды. Узбек не был склонен допускать расхищение земель, составлявших достояние Золотой Орды. В самом конце своего царствования Узбек послал русских князей принять меры против смоленского князя, не хотевшего платить «выхода» в Орду. С русскими послан был и монгольский отряд (1340). Однако в это же время крайний западный угол русских земель оторвался от Орды. В 1336 году скончался бездетным последний из галицких князей, Юрий II[100]. Узбек прислал в Галич своих наместников, от Москвы. Ему удалось настоять в Константинополе на поставлении особого епископа во главе Западнорусской Церкви. Этот епископ (Роман) провозгласил себя «митрополитом Киевским и всея Руси». Митрополит Алексей пытался осуществить свои права и в 1358 году отправился объезжать западнорусские епархии, но был арестован по приказу Ольгерда (вернулся в Москву лишь к 1360 году). Вместе с тем Ольгерд начал и военные операции для продвижения своего к востоку. В середине 1350-х годов Ольгердом были заняты Ржева (на Волге), Белая (на Западной Двине) и Мстиславль (на Соже); литовские войска воевали Брянск. Ольгерд внедрялся таким образом в «улусы» Золотой Орды. Как раз с конца 1350-х годов Орда стала менее способна защищать свои улусы. В Орде наступало время внутренних смут. В 1357 году Джанибек был убит сыном своим Бердибеком. Через два года Бердибек был, в свою очередь, убит сыном Кульпою (1359), и в Орде началась «замятня великая».