Наталья Петровна с Павлом Антоновичем сидели на крыльце и потихоньку разговаривали. Наталья Петровна тревожилась. Павел Антонович успокаивал.
— Говорил я тебе, не надо ехать. Видишь, прав оказался. Рано нам, родителям, хлопотать. Пусть Милочка сама все хорошенько обдумает и решит. Может, она на попятную пошла. А сказать неудобно. Мы не будем к ней в душу лезть, правда ведь? — тихонько втолковывал он жене. — Ты знаешь, она у нас не строптивая. А если бы и строптивая была, тоже хорошо, ее право. Женщина на свои плечи больше тягот принимает, ей и решать, с кем на жизненную дорогу выходить.
Помолчал и прибавил:
— Тебе же он с самого начала не понравился.
— Не понравился, — кивнула Наталья Петровна и положила сыроежку к белым грибам.
— Так чего тебе огорчаться, если у них наперекосяк пошло? — спросил Павел Антонович и вытащил бордовую шляпку, затесавшуюся между коричневых крепышей. — Бывает, по случайности кто-то не в свою миску попадет, а потом все опять по местам распределятся.
— Сыроежки кипятком залей, — распорядилась Наталья Петровна, — а я пойду грибным кулешом займусь.
Жизнь в деревне от еды до еды идет, как еще Александр Сергеевич Пушкин заметил. Поел, поглядел, где солнышко стоит, и дальше живи, тихо, мирно, не торопясь. Как цветок живет, как дерево. Все вокруг растет незаметно, и в тебе незаметно прибывают душевные силы. Физических сил немало тратится на поддержание жизни на своих шести сотках, а вот душевных растрат тут не бывает. Всему ты тут полновластный хозяин, что хочешь, перекраиваешь, что хочешь, поддерживаешь. Захотел — посадил, надоело — выкопал. Земля пластичная. Растения жизнестойкие. И все обозримо, не мучительно. Каждому по силам такой пятачок обработать, к себе приспособить, по своему вкусу обжить.
С такими мыслями Павел Антонович, запарив сыроежки, которые потом захрустят среди мягких подберезовиков в жаренке, отправился обрезать шиповник. Вот уж кто надоел! Так на дорожку и лезет, так и колется! Зато и цветет пышным цветом, и пчелами гудит. Но гудели не только пчелы, загудела машина, засигналила, что тоже хочет к ним на участок, а тут Милочкина стоит.
Милочка тут же из окна выглянула — неужели приехал? Такси взял от станции и прикатил? Но увидела незнакомых — невысокого крепыша и маленькую стройную женщину. Кто же это? Догадалась по Иринкиному радостному визгу, что родители дочку навестить приехали, Миша с Лялей. Вот и хорошо, наконец познакомится. Она много о них слышала.
Миша тут же предложил Павлу Антоновичу помощь — может, этот шиповник надоедный вообще выкопать? Пересадят его за забор, — чем не сторож? — и дело с концом. Шиповник в любое время года можно пересаживать.
— А ты откуда знаешь? — улыбнулся Павел Антонович. — У тебя же никогда участка не было. Или был?
— Я сметливый, — похвастался Миша. — Ну, за что браться? Руки чешутся.
— Ты почеши, и пошли змея пускать! — подскочила Иринка. — Пошли, а?
— После обеда пойдем, — пообещал Павел Антонович, — а то на нас хозяйка рассердится. У нее уже кулеш грибной на подходе.
Милочка успела познакомиться с Лялей, и они вместе с Натальей Петровной любовались розами — плетистыми, красными, и кустовыми, белыми и чайными.
— Второй раз цветут, — радовалась Наталья Петровна. — Да вы понюхайте, девочки! Аромат чудный! И подумать только, каждая на свой лад пахнет.
Девочки нюхали, восхищались. Чайные чаем терпким пахли, а белые и вообще чем-то неземным благоухали.
— А лилии-то, лилии каковы? — продолжала экскурсию по цветнику Наталья Петровна. — В этом году розовые совсем особенные. Вон какими кистями цветут!
Ляля только ахала тихонько. Она и не думала никогда, что в Подмосковье розы не хуже, чем в Англии. Подумать только, не вымерзают и цветут щедро. И от лилий глаз не оторвешь — розовые, белые, оранжевые, пятнистые, гладкие.
— А я люблю флоксы, — сказала Милочка, — белые шапки, розовые, малиновые, и пахнут так грустно-грустно.
— Я еще собираюсь ситчиковых насадить, — деловито сообщила Наталья Петровна. — Есть такие, глазастые, веселые.
— Да вы сами, как цветы, мои красавицы. — Миша притянул к себе жену, обняв за талию, и откровенно залюбовался Милочкой. — Видишь, какие девушки в садах вырастают! Надо и нам с тобой сад заводить, чтобы Ирка не хуже выросла.
Милочка засмеялась.
— А что, неплохая мысль! — загорелась Ляля.
— Конечно, не плохая, а очень даже хорошая, — согласился Миша, думая про себя, что высказал он хорошую мысль совершенно несвоевременно. Им с Лялей предстоят совсем другие хлопоты, но, с другой стороны, почему бы не потрепаться? Он все готовился сказать Ляле о предстоящей поездке, и почему-то язык не поворачивался. Он и сам не мог понять почему.
А Лялина фантазия понесла ее уже на всех парусах — она представила себе и домик, и садик, тетя Наташа с дядей Пашей рядом, им помощь, от них помощь. Так все выходило складно — душа радовалась. Понятно, что хлопот будет множество, но жизнь ведь и есть сплошные хлопоты, куда от них убежишь?
Ляля уже хотела посмотреть и поселок, и окрестности, расспросить, не продается ли симпатичный домик с участком где-нибудь поблизости и сколько примерно стоит такой участок.
Миша попытался ее отвлечь заботами об обеде. Но Ляля от него отмахнулась.
— Пойдем по поселку погуляем, — тянула она мужа. — Ты меня знаешь! Если я чего решу, то…
— На будущей неделе я буду у себя на участке клубнику сажать, — закончил Миша.
Оба улыбнулись.
— Не на будущей неделе, но осенью вполне может быть, — кивнула Ляля.
«Поедем обратно — скажу», — решил Миша.
— Тетя Наташа! Помощь нужна? Или нам с Мишей можно по поселку погулять? — спросила Ляля, возвращаясь в детские незапамятные времена: тогда она тоже всегда спрашивала, что можно, а чего нельзя.
— Гуляйте, гуляйте, — разрешила тетя Наташа. — Обедать будем через часок.
— Ирка! Пошли с нами! — скомандовала Ляля, схватила Мишу за руку и заторопилась за калитку. Ирка вприпрыжку помчалась за родителями.
— А у тебя какие новости, доченька? Давай выкладывай, — обратилась Наталья Петровна к Милочке, дальше терпеть беспокойство ей было невтерпеж. — Из-за чего с Димой поссорились?
Она обняла дочку, усадила на скамейку. И тут на скамейке рядом с мамочкой, которая, как никто, поймет дочку и посочувствует, Мила стала перечислять свои обиды. Оказалось, накопилось их предостаточно за те два года, на протяжении которых она с улыбкой встречала Диму после исчезновений — может, командировок, а может, и нет. Выходило, что Дима — законченный эгоист, только о себе и думает, все у него на первом месте, кроме Милочки, Валерке этому готов весь дом отдать!
Милочка выговорилась, поплакала, успокоилась, а Наталья Петровна все гладила и гладила ее по плечу.
— Представляешь, — внезапно сказала она, — пришла к тебе Ленка Плотникова брать взаймы, ты к ней выбежала в тапочках, а Дима дверь на замок закрыл и уехал.
Ленка Плотникова. У нее муж — игрок. Недавно чуть квартиру не проиграл. И сама она в тапочках. Нет, не она, — Дима в тапочках посреди улицы. А дверь на ключ заперта. И ключи у нее, у Милочки. Кошмар. Другими словами не скажешь.
— Ты так думаешь? — спросила мать потрясенная Милочка.
— Да, именно так и думаю, — с какой-то грустной суровостью подтвердила Наталья Петровна.
Картины одна другой страшнее, разворачивались перед глазами у Милочки.
— Мам, может, у него и ключей от квартиры с собой нет?
— Может, нет. Не знаю.
— Может, и денег нет тоже?
Представив себе Диму в тапочках, сидящего на лестнице возле запертой двери, Милочка чуть не впала в истерику.
(Ночь уже наступила, а Дима все сидел на лестнице, пригорюнившись. Мобильник дома остался. Денег в кармане ни копейки.)
— Мам, он меня не простит. Я бы такого не простила.
— Простила бы. Если любишь.
— А если не… — Свое предположение до конца она не высказала, и глаза ее наполнились слезами. — Посоветуй, что мне сейчас-то делать?..
— Позвони ему по мобильнику, — посоветовала Наталья Петровна. — По крайней мере узнаешь, в тапочках он или не в тапочках.
— Что же я ему скажу? — испугалась Милочка. — Он со мной разговаривать не захочет.
— Давай я позвоню, спрошу, где задержались? — пришла на выручку дочке Наталья Петровна. — Если дома, сумочку тебе соберу, поедешь, мужа супчиком из белых грибов побалуешь.
Наталья Петровна пошла в дом за мобильником.
— Ну, давай телефон, — сказала она, снова садясь на лавочку. — Или лучше сама набери.
Набрали, но абонент был временно недоступен.
— Что же делать, мам? — Весь Милочкин покой, ощущение правоты мигом улетучились. — Наверное, поехать лучше. Посмотрю, где он там.
— Поезжай, поезжай, — со вздохом сказала Наталья Петровна. А сама уже была не рада, что расстроила дочку. — Возьми грибов на всякий случай, супчик сваришь. И позвони обязательно.
— Ладно, поехала. Только супчиков мне и не хватало. А позвонить позвоню.
Но Наталья Петровна грибы все-таки сунула. Как не сунуть — отборные боровички всегда пригодятся. Посмотришь, и душа радуется.
Серебристая «ауди» плавно выехала за ворота и, набирая скорость, помчалась по проселку.
Глава 10
Сева довольно потянулся. Хорошо поработали, теперь можно и отдохнуть. Ребята молодцы, схватили главное. А Вера — дурочка. Севе так хотелось, чтобы она им позировала. Ну и бог с ней. Он опять потянулся, взглянул на часы и пошел ставить чайник. Сейчас Саня придет кофейку с коньячком попить. Опять у Сашуры какие-то интересности.
Сашура не заставил себя долго ждать, пришел не один, вместе с молодым человеком — шея длинная, уши торчат, под мышкой папка. Севе сразу все стало ясно, очередной молодой гений. Ну ладно, гений подождет с полчасика, а они с Санькой пока потреплются.
С Саней они обнялись, с молодым человеком познакомились. Оказалось, зовут его Витя. Скорее всего посадский самородок. Ну что ж, бывают и самородки на свете.