Даже знаменитый «сущик» — сушеная рыба, которую заготавливали на зиму крестьяне северорусских губерний, — для своего приготовления требует добротной русской печи. Сюда идет почти любая рыба: окунь, плотва, подлещик, подъязок, уклея, щурята. Вычищенная, вытертая рыба укладывается в жарко протопленную русскую печь на противнях, выложенных соломой, и томится достаточно долго, чтобы, потеряв остатки влаги, противостоять гнили и личинкам мух. Подобные «сушильные цеха» в хозяйстве лесных охотников вряд ли были, а копчение в дыму в условиях леса предохраняло рыбу лишь на короткое время.
Вот и выходит, что здесь, в лесах, рыболовство оказывалось подспорьем, было не главным, а вспомогательным способом добычи пищи. Главным же условием существования человека был сам лес с его многочисленными обитателями.
Лес, без сомнения, является одной из самых удивительных систем на Земле. Лес не просто группа деревьев, не только сообщество различных видов растений, — это своего рода организм высшей структуры, включающий в себя множество других организмов, сообществ и видов. Лес — это деревья, почва, подземные и наземные обитатели: звери, птицы, насекомые, живущие за счет растений, зверей и птиц.
Каждая географо-климатическая зона обладает своей системой леса, в свою очередь зависящей от горных и осадочных пород, на которых возникают и развиваются почвы.
В нашей полосе на сухих песках обязательно растет сосна, на заболоченных глинах и суглинках — береза и ель, на высоких, глинисто-гравийных грядах морен — смешанные леса с дубами, орешниками, елями, кленом и липой. На болотах держится угнетенный березовый и сосновый лесостой, а по их окраинам и возле воды — осинники и ольха. На песчаных грядах — озах, среди болот и на речных террасах помещаются боры-беломошники.
По геологической карте местности можно определить структуру леса, а вместе с тем и его населения, потому что каждому растительному сообществу соответствует своя фауна: микрофауна в виде насекомых и макрофауна — собственно животные. И чем сложнее растительное сообщество, тем больше открывается в нем экологических «ниш» для птиц, насекомых и животных, создающих устойчивую биому — экологически связанное сообщество высшего типа.
Для человека прошлого лес был всем: защитой от врагов и непогоды, складом строительных материалов, неисчерпаемой кладовой пищи и витаминов. Молодые побеги трав и деревьев, луковицы растений, съедобные корневища, грибы, ягоды, кора и заболонь — нежный витаминный подкоровый слой деревьев, листья и стебли — все это разнообразило пищу лесного охотника, вводило в его рацион необходимые микроэлементы, поддерживало его организм белками и клетчаткой в случае затянувшегося голода. Черника, морошка, клюква, земляника, малина, брусника составляют далеко не полный перечень ягод, которые можно было заготавливать впрок на случай зимних болезней, перетирая их с толченой корой, с салом животных, заквашивая с диким медом. К этому следует прибавить корневища водных растений, особенно богатых крахмалом, таких, как рогоз, стрелолист, по всей видимости, кувшинка.
«Растительность, несомненно, является основным элементом органического мира в любой наземной эко-системе, так как одни лишь растения обладают способностью превращать неорганические вещества в органические, вырабатывать живые ткани из таких материалов, как углекислота, вода и минеральные соли», — писал по этому поводу Г. Кларк, один из крупнейших современных исследователей экологии и экономики доисторической Европы. Вот почему чем бы человек ни занимался — охотой, земледелием или животноводством, он прямо или косвенно оказывается в зависимости от растений, все равно, питается ли он сам их плодами и тканью или предпочитает получать их в уже переработанном виде с мясом травоядных животных.
Первый шаг в природу человек делал, устанавливая на избранном месте свое жилище или расчищая от кустов и зарослей сорняков место сезонного стойбища. Это было ядро, тот «дом», от которого шли, затухая, во все стороны волны его влияния.
Следом за непосредственной территорией стойбища наступала очередь окружающего пространства, по меньшей мере, на сто — двести метров.
Расчистка нужна была для защиты от гнуса, от диких зверей, порой из-за военной опасности, в связи с заготовкой дров, строительного материала. Дальше разбегались тропинки, из поколения в поколение прокладываемые к ягодникам, на болота, к грибным местам, на соседние речки, озера, к бобровым поселениям, а позднее — и к огородам, если они не располагались рядом с жилищами.
Выше я упоминал две величины, на которые опираются в своих расчетах этнографы, изучающие хозяйства примитивных обществ: круг с радиусом пять километров для сбора ягод, грибов, плодов, орехов, яиц из птичьих гнезд и круг с радиусом десять километров, определяющий ежедневно контролируемую охотничью территорию вокруг стойбища. Площадь первого из них примерно равна восьмидесяти квадратным километрам, площадь второго — примерно тремстам квадратным километрам. Наиболее важным, безусловно, оказывается большой круг, потому что, сколько бы ни была щедра природа, как бы ни были богаты водоемы, растительная пища и рыба в рационе лесных охотников играют роль лишь витаминного гарнира, тогда как основой их жизни остается пища мясная.
Жилище и охотничье пространство. Взаимосвязь почвы, растительности и животного мира (по А. М. Микляеву).
Какой же добычей мог располагать неолитический охотник на территории трехсот квадратных километров вокруг своего «дома»? Какие животные и в каком количестве там водились?
Чтобы ответить на такой вопрос, в каждом конкретном случае необходимо содружество почвоведа, ботаника и зоолога. Подробная почвенно-геологическая карта местности позволит ботанику относительно точно восстановить картину растительности в целом, после чего, зная основные закономерности растительных сообществ, он сможет указать наиболее вероятные местонахождения ягодников, грибов, съедобных дикорастущих растений, способных заинтересовать человека, а также их продуктивность. В свою очередь зоолог, используя данные ботаника, по такой карте сможет определить видовой состав животных, населявших эту территорию, указать их примерную плотность, поскольку численность и распространение каждого биологического вида строго лимитированы территорией, наличием пищи и присутствием хищников.
Если пищи оказывается много, а хищников — мало, количество животных данного вида начинает быстро увеличиваться, но скоро это вызывает массовые заболевания или приток хищников со стороны. То и другое сокращает популяцию животных до равновесного состояния и возвращает виду здоровье, поскольку, как известно, хищники выполняют в природе роль самых внимательных санитаров, «выбраковывающих» только больных и ослабевших животных.
Занявшись выяснением реальных ресурсов, которыми мог располагать первобытный охотник в лесах Восточной Европы, я оказался в довольно трудном положении. Подобных исследований еще никто не проводил, подсчет животных на разных территориях был весьма приблизителен, к тому же следовало учитывать отличие природных условий древности и нашего времени.
И все-таки кое-какие цифры мне удалось собрать, чтобы их можно было сопоставить с материалом из раскопок.
Кости из раскопок неолитических стойбищ в своей совокупности позволяют представить весь животный мир наших лесов — от лося, медведя, северного и благородного оленей, кабана, бобра, волка до тетерева, глухаря, уток, гусей, ежей, хорьков и землероек, а вместе с тем дают нам в руки исчерпывающие сведения о времени года, когда охотился человек на этих животных, о возрасте животных, их размерах и весе. А количество определяемых особей того или другого вида, — о том месте, которое данный вид занимал в рационе древних охотников.
Первое место здесь, безусловно, принадлежало лосю.
Кости этого великана лесов преобладают среди костей, которые находят археологи на неолитических стойбищах лесной зоны. Лось был живым «складом» запасов мяса — для питания, костей — для изготовления орудий и оружия, кожи — для обуви, упряжи и прочего снаряжения. Согласно воспоминаниям Дж. Теннера, лось был главным условием благополучия индейских племен Северной Америки, кочевавших по лесам вокруг Великих озер.
Лось живет не в каждом лесу. В густом хвойном лесу его почти не встретишь. Он любит вырубки, старые гари, на которых поднимается молодая поросль осинника, сосен, елок, пасется в окрестностях болот, на берегах рек, заросших кустарником; он любит иву, ольху, можжевельник, молодые побеги брусники и черники. Лоси необщительны, держатся в одиночку или небольшими группами, хотя в заповедниках зимой иногда могут объединяться в стада. Лоси кочуют. В суровые зимы, когда снег глубок, они начинают двигаться к югу, в сторону лесостепи, уходят за несколько сот километров от родных мест, а весной подаются назад, к северу, преодолевая в общей сложности около тысячи километров. Вот почему обитатели Севера и Сибири предпочитали охотиться на лосей зимой, двигаясь на лыжах по глубокому снегу, когда животным трудно бежать, они выбиваются из сил и становятся легкой добычей охотника.
Охота на лосей зимой. Наскальный рисунок (Карелия).
В Карелии, возле современного Беломорска, на скалах реки Выг сохранилось прекрасное изображение такой зимней охоты, выбитое неолитическим художником на отшлифованных ледником гранитных «лбах». Художник изобразил охотников, лосей, путь, пройденный каждым из трех лыжников, и место, на котором те настигли свою добычу.
Беломорские наскальные изображения изучали А. М. Линевский, В. И. Равдоникас, позднее — Ю. А. Саватеев, который нашел здесь много неизвестных рисунков. Среди них были изображения сцен морской охоты и морского рыболовства. Но любопытно, что почти все без исключения сцены наземной охоты — на лосей, оленей, на боровую дичь — связаны с зимой: охотники стоят на лыжах и направляются на промысел, по-видимому, из своих зимних поселений.