– Спасибо, это хорошая новость.
Накануне на замерзшем болоте расчистили снег и вырубили кустарник, организовав взлетную полосу не только для маленьких самолетов типа У-2, но и тяжелых ТБ-3, которые ночью привозили продукты и боеприпасы, а обратно забирали раненых и обмороженных. Днем это делать было невозможно из-за вражеских истребителей, снующих по небу в поисках добычи. Однако число тех, кто нуждался в эвакуации, неудержимо росло, и авиация просто не справлялась. Так и лежали бойцы в шалашах и палатках, дожидаясь решения своей судьбы и прижимаясь друг к другу, чтобы окончательно не замерзнуть. Многие уже не могли ходить, теряя последние силы в борьбе за жизнь, и доставка в госпиталь для срочной операции была для них единственным шансом. Медики бригады делали всё, чтобы спасти людей, но лекарств, как и продуктов, катастрофически не хватало.
Вечером того же дня штаб Северо-Западного фронта подчинил батальон Пустовгара Тарасову, в очередной раз грозно приказав немедленно приступить к выполнению основного задания.
И в эту же ночь к болоту вышла группа 204-й бригады во главе с комиссаром, а чуть позже появился Гринев с бойцами.
Договорившись о совместных действиях с Тарасовым, Гринев увел всех своих подчиненных на базу в лес, восточнее небольшой деревушки Малый Заход.
– Мы теперь и сами не лыком шиты. Нечего здесь толпой сидеть, – сказал он на общем совещании. – Рассредоточившись, заставим фрицев искать нас по всему району, тратить силы, а не ждать около болота, как охотники в засидке.
Обмороженных и раненых, которых в обеих бригадах к этому времени насчитывалось более четырех сотен, сосредоточили в шалашах, построенных прямо около взлетной полосы, дав людям надежду.
– Как нога? Может, скажешь санинструктору? – кивнул Иван Илье, поправляя оружие.
– Покалывает, значит, живая, – ответил тот, – так что точно не оставят, да и сам не хочу. Лучше со всеми идти, чем лежать без движения. Иначе замерзну, как Дрюня.
Построившись в колонну, десантники на лыжах двинулись к новому месту. Командование фронта продолжало требовать немедленно начинать боевые действия, время сейчас было совсем не на руку слабеющим бригадам.
Накануне, рано утром, севернее Демянска в районе Лычково попала в засаду 2-я маневренная воздушно-десантная бригада Героя Советского Союза полковника Василенко, также участвовавшая в авантюрном рейде. Подходя к рубежу развертывания для атаки станции с юга, батальонные колонны были с трех сторон накрыты сильным артиллерийско-минометным и пулеметным огнем. Не успев развернуться для наступления, десантники метались по заснеженному полю, неся большие потери. Ночь, огонь, разрывы мин, свист пуль, крики раненых, неизвестность, паника прекрасно справились со своей ролью, заставив бойцов отступить.
Через пару дней Василенко сумел собрать своих подчиненных, получив приказ ударить по Лычково вдоль железной дороги. Однако за минуту до начала атаки отменил приказ и повел людей на выход из немецкого тыла. Наступление изможденных, шатающихся от усталости и страдающих от голода, ран и обморожений бойцов могло закончиться только одним: полным их уничтожением. Практически неуправляемой толпой, в немом исступлении бредущей прямо на вражеские пулеметы, часть бригады сумела выйти к своим. И уже там, на Большой земле, фронтовое начальство в лице комиссара Воронова из действующей здесь оперативной группы «Москва», разъяренное неудачей, не дав солдатам прийти в себя, бросило их в бой в качестве пехоты. После первой же атаки большая часть вышедших десантников навсегда осталась лежать в оплавленных снегах около станции.
Глава 19
Добравшись до места базирования, Гринев приказал выставить охрану, а остальным бойцам – приступить к обустройству лагеря и маскировке. Наладив связь со штабом фронта, он запросил срочно подбросить самолетами продукты и медикаменты.
Строжайше запретив разводить открытые огни, командир бригады, взяв с собой начальника связи майора Брушко, временно назначенного на должность начальника штаба вместо Губина, и небольшую группу солдат, отправился обратно к Тарасову, получив уведомление о грядущем совещании.
Пришлось Ивану снова вставать на лыжи и, периодически отогревая руки в карманах, идти в Невий Мох.
Там, стоя в охране около штабного шалаша, он слышал, как ругались командиры, обсуждая план дальнейших действий.
– Нужно окружить Демянск и начать одновременный штурм со всех сторон. Немцы не смогут организовать круговое сопротивление! Как только кто-то из наших прорвется, вся вражеская оборона начнет сыпаться, поднимется паника, – доказывал свою правоту Манчихин, комиссар бригады Тарасова.
– Седалище разорвем! – парировал ему командир.
– Мне кажется или вы трусите, товарищ подполковник? – с сарказмом вмешался начальник особого отдела бригады Гриншпун.
– Уж вам-то не знать меня, – хмыкнул Николай Ефимович, одарив особиста презрительным взглядом.
– Ну-ну, – прошипел тот, что-то записывая в блокнотик, который всегда держал в руках.
– Новая кляуза?
– Не твое дело, – огрызнулся Гриншпун.
– Так, успокоились оба, – рявкнул Латыпов.
– Брать Добросли, как мне было приказано, я не могу, – принялся открещиваться Гринев. – По плану этим должна была заниматься вся бригада, а сейчас у меня всего два неполных батальона и минометов с гулькин нос.
– Товарищи, – комиссар старался перекричать возникший шум, – как только ударим, фрицы дрогнут. Кишка у них слаба против нашего брата.
– Это авантюра чистейшей воды! – вмешался представитель разведотдела фронта майор Решетняк Тимофей Семенович, прибывший вместе с Латыповым. – Без тщательного вскрытия обороны врага подобная операция приведет к большим жертвам.
– Нет у нас времени на разведку! – парировал Манчихин. – Все сроки сорваны, в штабе фронта недовольны нашими действиями.
– Так! – подполковник Латыпов встал и поднял руку. – А ну-ка успокоились, я скажу.
Он еще немного постоял, всматриваясь в лица офицеров и дожидаясь, пока наступит окончательная тишина.
– Начну с главного. Немцы не побегут. Сиди, – он махнул рукой комиссару, попытавшемуся возразить, – еще раз повторю. Не побегут! Куда им бежать? В лес, в снег с морозом? Да они и дня там не продержатся, околеют. Поэтому будут стоять насмерть, выбить их из гарнизона можно, только уничтожив всех до одного. А для этого у нас просто не хватит сил. Окружив Демянск хиленькой цепью, прорыва не совершить. Поэтому как старший по званию я принимаю на себя общее командование над батальонами. Будем выполнять первоочередную задачу: уничтожение корпусного штаба в Доброслях. Этим займется первая бригада. Также для отвлечения фашистов вы, товарищ Тарасов, организуйте нападение на аэродром в Глебовщине, как-никак это была ваша основная задача. Тем более это рядом. Понимаю, что шансы ничтожны, но постарайтесь хотя бы испортить взлетную полосу, взорвав несколько фугасов.
– Понятно, – кивнул Тарасов.
– Товарищ Гринев со своими бойцами одновременно ударит правее, на Ользи, – продолжал подполковник. – Захватив гарнизон, вы должны одной ротой блокировать дорогу и не дать фрицам возможность подбросить дополнительные силы. Остальными подразделениями атаковать Добросли с юга. Устроим фрицам огненные тиски.
– Сделаем, – поднялся со скамейки Георгий Захарович.
– На том и порешили, – улыбнулся Латыпов. – Я сообщу в штаб фронта наш план, согласуем действия с ними. Надеюсь, наша армия за линией фронта отвлечет гитлеровцев и не даст им снять с передовой часть войск.
– Пойду со своими свяжусь, – хлопнул себя по коленям Решетняк, вставая, – может, какие-нибудь агентурные данные появились или авиаразведка что-то новое добыла.
Обсудив еще несколько вопросов, командиры разошлись. Иван, простоявший всё это время на улице, изрядно замерз, тем более что с наступлением темноты снова резко похолодало. Поэтому, когда из штабного шалаша вышел Гринев и махнул рукой – мол, уходим, Иван даже обрадовался. Всё-таки в движении можно будет согреться.
Быстро построившись, группа по старым следам двинулась обратно. Звезды, миллиардами рассыпавшись на небосводе, тускло освещали путь. Шли молча, слушая далекую канонаду да всматриваясь в темноту. Замерзший снег предательски скрипел под ногами, словно хотел выдать врагу тех, кто нарушил его покой. Но Иван знал, что в такую погоду и так далеко от гарнизона немцы вряд ли сунутся ради случайной засады.
Внезапно раздался легкий рокот, и прямо над головами пролетел самолет, едва не цепляясь за верхушки деревьев.
– Наш! – уверенно кивнул Гринев, рванувший было в сторону.
– Точно, – тяжело дыша, подтвердил кто-то сзади, – видимо, нам хавку подбросит, не разведкой же занимается.
Так и оказалось. Ночью с воздуха сбросили несколько мешков с продовольствием. Старшины, с присущей им неторопливостью, принимали тушенку, сухари и сахар.
– Живем, Ванька, – улыбался Леша Кислицин, пряча выданную банку в вещмешок. – Пошли, ребята в шалаше костерок выложили, в котелок вывалим и горяченького рубанем. Хоть нутро прогреем.
Утром количество обмороженных снова увеличилось. Горестно покачав головой, начальник медицинской службы отправил их к соседям. Тех, кто уже не мог ходить, увезли на связанных между собой лыжах.
Общая атака на вражеские гарнизоны была назначена на 21 марта, однако штаб фронта несколько раз переносил время удара, заставляя командование бригад нервничать. В конце концов было решено начать операцию в 21:00. Поэтому в первой половине дня десантники начали движение, стремясь скрытно выйти на исходные рубежи.
В этот самый день группа вермахта, созданная из трех дивизий, под командованием генерал-лейтенанта Вальтера фон Зейдлица, накануне вернувшегося на Восточный фронт, начала операцию «Наводка моста», цель которой заключалась в деблокировке войск под Демянском. Наступающие с запада фашисты стремились соединиться с товарищами до начала весенней распутицы. Однако, застряв в тяжелых боях с советскими войсками, им пришлось метр за метром прогрызать себе дорогу, сполна хлебнув всей прелести новгородских болот.