В районе Шульмежа на путях нашего наступления противник организовал засаду, подбил два танка и две самоходные установки. Продвижение на этом участке замедлилось.
— Штурмовиков бы сюда, — ни к кому не обращаясь, сказал командир танкового соединения.
Погода в тот день была плохая. Надежд на прилет самолетов почти не было. Однако полковник Смоловик, следовавший в колонне с танкистами, вызвал авиацию.
— Подберите добровольцев — самых опытных! — отдал приказание Валентин Иванович, имея в виду ветеранов дивизии.
Добровольцев оказалось много. Выбор командира полка пал на майора Ф. Башкирова. Тот прилетел во главе восьмерки штурмовиков и ударил противотанковыми бомбами по опушке рощи, на которую навели его с земли. Несколько заходов сделали наши летчики на гитлеровскую засаду. К небу поднялись столбы дыма: сгорели пять вражеских танков. Остальные покинули поле боя. Наша танковая бригада возобновила наступление и к полудню овладела городом Шульмеж.
Взаимодействие между наземными войсками и авиацией в Висло-Одерской операции было повсеместным. Благодаря этому уже к началу марта наши танкисты вышли на побережье Балтийского моря и овладели городом Кезлин — важным опорным пунктом обороны немцев на пути из Данцига в Штеттин. Таким образом была расчленена группировка противника в Восточной и Западной Померании.
…На нашем участке фронта в первые дни февраля несколько стрелковых дивизий форсировали Вислу. Но на завислинский плацдарм перебралась только пехота. Дело в том, что зима тогда стояла мягкая. Лед на реке был слаб, и, для того чтобы пропустить технику, в него вмораживали бревна. По такому искусственному настилу кое-как переправляли на плацдарм полковую артиллерию и боеприпасы.
Потом из-за наступившей оттепели и эта переправа перестала действовать. И опять саперы проявили боевую смекалку. Они взорвали лед по всей ширине реки и в образовавшейся полынье навели понтонный мост. Рядом с ним в дно реки спешно забили сваи, и за два дня была построена деревянная переправа. Выполнить все это было очень нелегко, так как ширина реки в этих местах достигала четырехсот метров. Но дело было все-таки сделано. По таким переправам пошли на запад техника, боеприпасы, продовольствие, горючее.
Оттепель, мокрый снег, дождь окончательно вывели из строя наши аэродромы, но мы все-таки ухитрялись летать на завислинский плацдарм, помогая пехоте отражать контратаки фашистов.
Для непосредственной поддержки наземных войск командование воздушной армии стремилось приблизить базирование штурмовиков к линии фронта. С этой целью в срочном порядке были подготовлены взлетно-посадочные площадки, восстанавливались и аэродромы, где недавно базировалась авиация противника.
Для поддержки наших войск, наступающих на Грауденц, наш полк в начале марта перебазировался на аэродром севернее города Торунь и сразу же включился в боевую работу. Расстояние до района Грауденца было небольшое, и экипажи успевали выполнить за день по 4 — 5 боевых вылетов. Соединения же левого крыла нашего фронта в это время успешно продвигались по Восточной Померании, обходя группировку противника с юга и прижимая ее к Балтийскому морю.
Наше командование стремилось не дать гитлеровцам собраться с силами для удара по открытому правому флангу 1-го Белорусского фронта. Оно знало, что противник располагал в Восточной Померании большими силами. Нужно было разгромить его в этом районе, очистить побережье Балтийского моря от Вислы до Одера и овладеть при этом тремя приморскими городами: Данцигом, Гдыней и Цопотом. Эту задачу в основном предстояло выполнить 2-му Белорусскому фронту.
Мы к тому времени базировались на аэродроме под городом Грауденц. При первом штурме этого города-крепости была допущена досадная оплошность. Брать город было приказано известной своими славными боевыми делами 37-й гвардейской стрелковой дивизии. Ее поддерживали 1-я танковая бригада, артиллерийская бригада, а с воздуха — наша 233-я штурмовая авиационная дивизия.
Командовал в то время 37-й гвардейской стрелковой дивизией молодой и энергичный генерал, узбек по национальности, Сабир Рахимов, ныне известный миллионам кинозрителей по фильму «Генерал Рахимов». Свой наблюдательный пункт он расположил в одном из фортов, возвышавшемся за чертой города на кургане. Оттуда хорошо просматривались укрепления гитлеровцев, железнодорожный мост, станция, и весь Грауденц лежал как на ладони.
Да, места для НП лучше не придумаешь. Однако было здесь одно «но». Гитлеровцы рассчитывали, что мы используем высоту для наблюдения, заранее пристреляли форт и теперь буквально засыпали его минами и снарядами.
По-восточному гостеприимный генерал С. Рахимов пригласил сюда летчиков на совместную рекогносцировку. Командир дивизии показывал объекты штурмовки, а мы наскоро рисовали план улиц и площадей, наносили на схемы расположение железнодорожной станции, отмечали линию обороны, огневые позиции минометных и артиллерийских батарей противника.
Ни до, ни после Грауденца за всю свою военную жизнь никогда больше не приходилось мне так близко видеть артиллерийский огонь с фронта. Тут я убедился, насколько скорость распространения света больше скорости звука. С высоты мы отчетливо видели, как из стволов фашистских орудий вылетало пламя, потом до нашего НП доносился грохот пушечных выстрелов. И лишь спустя несколько секунд слышался сверлящий звук полета тяжелого снаряда. До его разрыва у нас еще было время подумать, куда угодит эта слепая «чушка».
Генерал Рахимов обратил внимание на капитана Григория Светличного. Только в момент разрыва снарядов он чуть наклонял голову, а все остальное время старательно рисовал схемы.
— Давно воюет? — осведомился генерал, кивнув в сторону Светличного. При этом Рахимов всем своим видом подчеркнул, что он весьма уважает в людях храбрость.
— От Москвы! — ответил кто-то из летчиков.
Ветеран 312-го штурмового авиационного полка Григорий Светличный беспощадно бил врага под Москвой осенью 1941 года. В дни октябрьского наступления противника на Москву на только что выпущенных первых штурмовиках Светличный со своими ведомыми уничтожил десятки фашистских танков, сжег сотни неприятельских автомашин.
Г. Л. Светличный и Н. Д. Алферов
11 ноября сорок первого года, когда фашисты вторично попытались овладеть Москвой, Светличный со своим звеном обрушился на подходившую к фронту мотоколонну противника. Десятки автомашин были исковерканы нашими бомбами. Более сотни убитых гитлеровцев остались на шоссе. Во время этого налета разрывом зенитного снаряда Светличный был тяжело ранен. Но, несмотря на острую боль и большую потерю крови, Григорий привел поврежденный самолет на свой аэродром и произвел благополучную посадку.
У пилота еще не зажили раны, когда он снова сел в свой самолет. Отважный штурмовик громил врага под Гжатском, Смоленском и Ельней, Орлом и Витебском, Минском и Белостоком, на наревском плацдарме. Два ордена Ленина и Золотая Звезда Героя украшали грудь этого замечательного летчика.
В первый день штурма Грауденца мы нанесли врагу очередной удар с воздуха. Штурмовики точно сбросили бомбы на вражеские батареи, эрэсами, пулеметно-пушечным огнем обстреляли окопы и траншеи противника. Метко била и наша артиллерия, прокладывая путь пехоте и танкам. Вскоре наши подразделения ворвались на железнодорожную станцию.
Но тут произошли заминка: нарушилась связь с пехотой. Подразделения задержались на станции. Танки самостоятельно пошли вперед. Но на улицах города гитлеровцы встретили их своим новым в то время оружием — огнем фаустпатронов. Фашисты стреляли из подвалов, окон домов. Атака танков захлебнулась. Когда же пехота возобновила наступление, в боевых порядках не оказалось танков. Так из-за плохой организации взаимодействия неудачно сложился этот бой. Город остался в руках фашистов. Каменные здания гитлеровцы превратили в огневые точки. На улицах были сделаны завалы, все перекрестки заминированы.
Не раз после того летали мы на Грауденц, подвергая методической штурмовке узлы сопротивления в различных районах города. Тысячи снарядов выпустили по его укреплениям наши артиллеристы. Лишь 6 марта Советское информбюро сообщило, что войска 2-го Белорусского фронта овладели городом и крепостью Грауденц мощным узлом обороны немцев в нижнем течении реки Висла. В ходе боев было взято в плен 5000 немецких солдат и офицеров ко главе с комендантом крепости генерал-майором Фрикке и его штабом, а также захвачено большое количество вооружения и военного имущества.
После освобождения Грауденца генерал-майор Рахимов снова пригласил нас на НП. Он сердечно поблагодарил за хорошую боевую поддержку. Здесь нам довелось увидеть результаты своей работы. Прямыми попаданиями бомб штурмовики разбили штаб генерала Фрикке, три тяжелые батареи фашистов, мост через Вислу, железнодорожную станцию, забитую эшелонами, склады с боеприпасами, уничтожили много живой силы.
Главным итогом Висло-Одерской операции и нашего наступления на варшавско-берлинском направлении было освобождение Польши. Наконец-то истерзанный и измученный польский народ вздохнул свободно. За годы оккупации он испытал невероятные муки и страдания. Гитлеровцы унижали и оскорбляли национальное достоинство народа, уничтожали его культуру. Долгих пять лет кровавый террор господствовал в этой стране. Каждый день оккупации стоил жизни тысячам поляков.
Вся Польша была покрыта сетью концентрационных лагерей. В них погибли от голода, холода и болезней, были замучены и казнены сотни тысяч поляков-антифашистов, советских военнопленных, а также много граждан из других европейских стран. Ныне всему миру известен Освенцим — лагерь смерти близ Кракова. В бараках этого лагеря одновременно содержалось до 250 тысяч узников. Каждый день фашисты доставляли сюда от трех до пяти железнодорожных эшелонов с узниками. В газовых камерах и крематориях ежедневно уничтожалось 10-12 тысяч ни в чем не повинных людей. Всего же за годы войны гитлеровцы истребили там более четырех миллионов человек.