был заготовлен; но сие заваливание чрез несколько времени отменено: ибо признано ненужным и затруднительным».
По валу всего расположено было около трех тысяч человек. Артиллерию ставили не только на бастионах, но и во рву; кроме того, поставили батарею «в яру против губернаторского дома», то есть, приблизительно там, где сейчас вокзал детской железной дороги; всего поставлено было семьдесят орудий разных калибров.
Однако Е. И. Пугачев не повел свою армию прямо на Оренбург, а повернул от Чернореченской крепости на север и занял Сеитову, или Каргалинскую слободу, современную Татарскую Каргалу. Моста через Сакмару под Каргалинской слободой в то время не ставили, но были мосты через эту реку у Бердской крепости, где шла дорога в Самару и на губернаторскую дачу в 12 верстах от Оренбурга, и под Маячной горой по дороге на Черноречье. Оба моста по приказу губернатора были убраны при приближении повстанцев.
Не задерживаясь долго в Каргале, Пугачев с небольшим отрядом 1 октября прибыл в Сакмарский казачий городок, нынешний Сакмарск, где его встречали с колокольным звоном, хотя атаман Данила Донской с частью казаков уехал в Оренбург. Сакмарский городок, в котором была станица Яицкого казачьего войска, первоначально построенный на горе, которая теперь называется «могилки», в описываемое время, возможно, вышел за эти пределы. Место городка «с дух сторон» было неприступным, а в других местах оградой служил деревянный оплот или заплот-ограждение, в котором бревна, плахи или доски располагаются горизонтально, входя обычно в пазы врытых в землю столбов. Городок имел и свою артиллерию. Мимо него тогда проходила «большая Московская дорога», а через Сакмару имелся мост, которым повстанцы и воспользовались для переправы на левый берег, ибо вопреки приказу этот мост не был уничтожен.
Рис. 8. План 2-й Бердской крепости на схеме современных Берд.
Перейдя через Сакмару 1―3 октября, повстанцы направились на юг и заняли Бердскую крепость, или слободу. В 1762 году по описанию П. И. Рычкова в «Топографии Оренбургской губернии» слобода была ограждена «оплотом и рогатками, по углам сделаны батареи, на которых також и при воротах поставлены пушки». В Бердской слободе все, включая и церковь, было деревянным. Очертания крепости на схематическом плане части нынешних Берд (рис. 8) нанесены сплошной линией; батареи показаны четырехугольными, но они могли быть и бастионной формы. Настоящего плана Бердской слободы того времени пока не обнаружено, и очертания даны по описанию, плану-перспективе А. И. Ригельмана, где вдали изображена Бердская крепость, и на основе анализа других материалов. Прерывистыми линиями показано русло Сакмары в XVIII веке. На северо-западе и северо-востоке граница застройки должна была проходить по линиям современны» улиц Баумана и Восстания, на юго-западе, по линии Жигулевской улицы, а на юго-востоке примерно посередине кварталов между Бердской улицей и Красносельским переулком. Ко времени восстания заплота со стороны реки, возможно, уже не было. П. И. Рычков в своей «Летописи осады» вообще не упоминает об укреплениях слободы, не показаны они и на плане одного из сражений в январе 1744 года, которое началось под слободой.
Заняв Бердскую слободу, или Берду, как ее тогда называли, повстанческая армия перерезала все коммуникации города и оставила открытой только дорогу в казахские степи. Началась осада Оренбурга. 5 октября в первой половине дня Пугачев со всем повстанческим войском перешел от Берды к Яику, перевалив через возвышенность на виду всего города, и расположился лагерем на казачьих лугах у одного из озер, возможно, у озера Ближнее Коровье Стойло, то есть там, где сейчас поля совхоза «Овощевод» рядом с садами-огородами. Видя приближение повстанцев с этой стороны, губернатор приказал уничтожить казачью Егорьевскую слободу; так поступали с предместьями с незапамятных времен, чтобы не предоставлять осаждающим укрытий на подступах к крепости. Слобода была зажжена и через три часа почти вся выгорела ― осталась только Георгиевская церковь и около нее один дом. В этот же день начали очищать ров и обносить его рогатками, и в первый раз использовали артиллерию, чтобы удержать повстанцев на расстоянии. Выстрелили «ядрами и картечами 88 зарядов» и бросили три 30-фунтовых бомбы. Выражение «бросить бомбу», употреблявшееся тогда, означало выстрелить пустотелым, наполненным порохом, ядром, из специального орудия ― единорога.
Осада длилась до конца марта, и в ее ходе произошло несколько крупных приступов и вылазок. Места действия их по отношению к современному городу можно приблизительно, а иногда и довольно точно определить, давая ориентиры по современным названиям.
6 октября против повстанцев была послана команда в 1500 солдат с артиллерией, но те вышли из своего лагеря с восемью орудиями, четыре из них они, по описанию П. И. Рычкова, установили «на Сырту... близ одной лощины, которая служила к защищению бывших у пушек людей». Видимо, в этом случае пушки поставили в районе почти исчезнувшего теперь переулка Армейского, там, где он пересекался с улицами Тимирязева и Красноармейской. Остальные пушки поставлены были «в долу, где у них был фронт». Разгорелся бой, из города наблюдатели сосчитали 185 выстрелов повстанческих пушек; в связи с превосходством повстанцев команда вынуждена была отойти в город. С наступлением темноты пугачевцы подтащили одну или две пушки поближе к крепости и произвели несколько орудийных выстрелов, так что ядра их ложились посередине города; одновременно подъезжали верховые еще ближе и стреляли из ружей. Все это должно было происходить в районе между Бассейным переулком и Выставочной, верховые могли подъезжать и ближе.
В следующие дни крупных действий не происходило, но, видимо, в целях разведки ночью 7 октября повстанцы подошли совсем с другой стороны города ― к Яицким воротам, а на следующую ночь несколько человек со стороны кручи прокрадывались к Нагорному полубастиону, наверное, пытаясь проникнуть в город, но их обнаружили и, перепугавшись, даже стреляли из двух пушек с батареи под кручей. Вообще в крепости сильно беспокоились, так как на следующую ночь в ответ на один выстрел от Георгиевской церкви, куда повстанцы подтаскивали пушку, с вала стреляли с четверть часа. Этой ночью пугачевцы окружили город со всех сторон и снова прокрадывались к Нагорному полубастиону.
12 октября из города была предпринята крупная вылазка, чтобы занять высоты; однако повстанцы успели до этого установить свои орудия в районе бывшей водонапорной башни по проспекту Победы и к востоку от нее, протащив их туда по лощине, которая была в районе улицы Степана Разина. По этой же лощине они перебросили пушки и на другую, Бердскую, сторону сырта, чтобы вести перекрестный огонь, но выдвижению артиллерии здесь препятствовал огонь крепости. Разгорелась артиллерийская перестрелка, и войска, сделав около 500 выстрелов из орудий, вынуждены были отойти в крепость, где часть гарнизона постоянно находилась на валу. В связи с последним обстоятельством подле вала были устроены землянки, крытые лубом, потому что уже наступили холода.
18 октября повстанцы сняли лагерь на лугах, подожгли оставшееся и, перейдя через сырт вне досягаемости городских пушек, устроили новый лагерь внизу под Бердой в сторону Маяка так, что из города их не было видно, и 22 октября начали первый приступ. В этот день был сильный туман, и пугачевцы смогли скрытно подвезти к кирпичным сараям пушки, туда, Где начинается спуск на улице Мусы Джалиля. С полудня до трёх часов они беспрерывно стреляли из пушек. Когда к ним хорошо пристрелялись, повстанцы направились на другую сторону крепости мимо Сакмарских ворот к Орским. Продвигались, очевидно, по дуге, там, где теперь переулок Некрасова, кинотеатр «Космос» и Караван-Сарай, улица Корецкой, Колхозная площадь, проезд Богдана Хмельницкого и Выставочная. Их батареи стояли где-то по краю Колхозной площади, возможно, там, где сейчас начало проспекта Победы, «под увалом», ― пишет П. И. Рычков. Согласно его же записям, стреляли и от Георгиевской церкви, а одна граната, выстреленная из единорога против Орских ворот, «пала посредине Артиллерийскаго двора», но «до разрыва не допущена»: ее закидали землей. Канонада длилась - почти пять часов. Повстанцы стреляли все время с низких мест с большим углом возвышения, поэтому их ядра летели далеко и падали даже посередине города; несколько ядер попало в Петропавловскую церковь, выбив по углам кирпичи; сами же они держались на расстоянии, чтобы при стрельбе прямой наводкой ядра не могли долетать до них. После пяти часов отряды восставших отошли в свой лагерь, сделав за день около тысячи выстрелов из пушек; с городского вала произведено было 580 выстрелов, да «бомб брошено пудовых 4, тридцатифунтовых 24». Уйдя в лагерь, повстанцы оставили караулы на высоких местах, как это делалось всегда, когда они находились в лагере. Один пост был на Маяке, другой против Бердской слободы, вероятно, в районе улиц Пролетарской и Новой.
Более серьезный приступ повстанцы предприняли 2 ноября. В ночь они расставили батареи вокруг города: у кирпичных сараев, против Сакмарских ворот (видимо, в районе улиц Корецкой и Постникова), на сырте «позадь часовни, где убогий дом». Батарею поставили у Георгиевской церкви, сделав по обеим сторонам ее стенки, оставляя промежутки для пушек; кроме того, поставили батарею у высокой, построенной из дерна мишени для упражнения артиллеристов в стрельбе. Основываясь на описании П. И. Рычкова, а также особенности рельефа и более позднем графическом материале[24], можно со значительной степенью вероятности сказать, что она была к северу от Туркестанской на месте квартала между улицей Льва Толстого и Красного казачества. Хотя это и далеко от крепости, привлекала, видимо, высота мишени, способствовавшая дальности стрельбы.
Когда наступил рассвет, караулы на валу, заметив повстанцев, стали окликать их, вместо отзыва те выстрелили в трех местах из пушек, и в седьмом часу с обеих сторон началась канонада. Около тысячи человек, пройдя от Георгиевской церкви под горой (церковь находилась у самой кручи к востоку от улицы Электрозаводской), поднялись по лощине, начало которой совпадает с началом улицы Красная площадь, к валу Успенского бастиона, и под огнем пробрались в оставшиеся от слободы погреба, откуда начали вести ружейный огонь и стрелять из луков по защитникам вала. Выбить