Кино
Мы вышли все на свет из кинозала,
но нечто нас в час сумерек зовет
назад, в «Спартак», в чьей плюшевой утробе
приятнее, чем вечером в Европе.
Там снимки звезд, там главная — брюнет,
там две картины, очередь на обе.
И лишнего билета нет.
«Заграница — это миф о загробной жизни, кто там побывал, тот оттуда не возвращается», — грустно шутил Илья Ильф. О том, что происходит в таинственном мире, куда попадают только избранные, можно было судить по косвенным вещественным признакам: трофеям, привезенным победителями; сувенирами, хранившимся с дореволюционных времен; остаткам ленд-лизовских даров.
Но главным источником знаний о евроамериканской цивилизации оставалось кино.
Как позже напишет Иосиф Бродский в эссе «Трофейное»: «Как я утверждаю, что одни только четыре серии „Тарзана“ способствовали десталинизации больше, чем все речи Хрущева на XX съезде и впоследствии. Нужно помнить про наши широты, наши наглухо застегнутые, жесткие, зажатые, диктуемые зимней психологией нормы публичного и частного поведения, чтобы оценить впечатление от голого длинноволосого одиночки, преследующего блондинку в гуще тропических джунглей, с шимпанзе в качестве Санчо Пансы и лианами в качестве средств передвижения. Прибавьте к этому вид Нью-Йорка (в последней из серий, которые шли в России), когда Тарзан прыгает с Бруклинского моста, и вам станет понятно, почему чуть ли не целое поколение социально самоустранилось».
По разным причинам даже в самые свинцовые годы ленинградцы имели возможность смотреть фильмы стран, которые считались врагами СССР. Было несколько источников.
Валентин Тихоненко:«Знаете, как ходили в кино? Когда приходил какой-нибудь американский фильм, то первомайская демонстрация была ничто по сравнению с очередью за билетами на этот фильм. Помню тогда на „Багдадского вора“ или „Королевских пиратов“, нищий мальчишка ходил, по сто рублей предлагал за билет, а это были большие деньги. Причем как-то так получалось, что в центре кинозала собирались те, кто ходил по Невскому, в „Асторию“. Таких было, кстати, немного, человек сто, наверное».
Наибольшим успехом пользовались так называемые трофейные фильмы: кинокартины, захваченные в 1940 году в Прибалтике и Польше, и в 1945-м в Германии. В результате к 1949 году фонд отечественных кинофильмов в СССР составлял всего 2277 единиц, а зарубежных — 13 142 фильма. Трофейные фильмы дублировались и официально выходили в советский прокат с 1946-го по 1956 г. Перед кинокартиной шел обязательный титр: «Этот фильм взят в качестве трофея при разгроме немецко-фашистских войск под Берлином».
Еще в 1940 году на экраны вышел «Большой вальс» позаимствованный на вновь присоединенных территориях (51 миллион просмотров). Первым трофейным фильмом после войны в 1946 году стала немецкая «Девушка моей мечты» с Марикой Рекк. Она стала абсолютным чемпионом проката — 104 миллиона просмотров (при том что советский хит «Подвиг разведчика» собрал 20 миллионов).
Трофейные фильмы давали огромный кассовый доход, и потому, несмотря на ропот идеологических работников, количество кинокартин в прокате возрастало: в 1947 году — 7 картин, в 1948-м — 48, в 1949-м — 44.
В 1944–1956 гг. ленинградские зрители посмотрели среди прочего американские фильмы «Гладиатор», «Приключения Робин Гуда», «Приключения Тарзана в Нью-Йорке» (40 миллионов просмотров в СССР), «Тарзан» (43 миллиона), «Тарзан в западне» (41 миллион), «Тарзан находит сына», «Судьба солдата в Америке», «В джунглях», «Дон Кихот», «Черный легион», «Дама с камелиями», «Ярость», «Кармен», «Белоснежка и семь гномов», «Мост Ватерлоо», «Дилижанс» («Путешествие будет опасным»). «Ромео и Джульетта» (США, 1936, Дж. Кьюкор, 4 номинации на «Оскар», первая в мире озвученная экранизация шекспировской трагедии), «Вива, Вилья!», «Горбун Собора Парижской Богоматери», «Отверженные», «Принц и нищий», «Тупик», «Дорога бедствий»…
Иосиф Бродский:«Самой главной военной добычей были, конечно, фильмы. Их было множество, в основном довоенного голливудского производства, со снимавшимися в них (как нам удалось выяснить два десятилетия спустя) Эрролом Флинном, Оливией де Хевиленд, Тайроном Пауэром, Джонни Вайсмюллером и другими. Преимущественно они были про пиратов, про Елизавету Первую, кардинала Ришелье и т. п. и к реальности отношения не имели. Ближайшим к современности был, видимо, только „Мост Ватерлоо“ с Робертом Тейлором и Вивьен Ли».
Анатолий Кальварский:«Ходили бессчетное количество раз на „Судьбу солдата в Америке“, „Come to me my melohi baby“. Вот это мы очень часто играли: заказывали, просили нас играть».
Какие-то картины были подарены или дешево проданы союзниками в годы войны. В 1943 году — «Сестра его дворецкого» с Диной Дурбин, в 1944 — «Серенада солнечной долины» с ансамблем Гленна Миллера (54 миллионов зрителей в СССР), «Бэмби» Диснея. «Серенада солнечной долины» была так популярна, что стиляга Леонид Абрамсон придумал как это можно монетизировать.
Анатолий Кальварский:«Папа Лени Абрамсона выручал нас из всяких деликатных ситуаций, которые возникали при всяких сомнительных половых связях. Он был врач-венеролог, известный. А Леня Абрамсон имел копию фильма „Серенада солнечной долины“. У него был свой проектор, свой звук. Всё можно было смотреть, слушать. Звук был не ахти какой, конечно, но самое главное, что мы слушали этот американский джаз. И мы по вечерам собирались, человек десять-двенадцать, и смотрели этот фильм. Смотрели его раз пятьдесят. И я этот фильм выучил наизусть… „Sun away blues“ пели все стиляги. Он стал гимном стиляг. Это было опознавательным знаком».
Олег Яцкевич:«На сеансы приходило по двадцать-двадцать пять человек с района. Перед „Серенадой“ Леня собирал по 15 рублей, а сеанс начинался с киножурнала „Советский спорт“. О том, что кто-нибудь может на него настучать, Леня сообразил только через пару лет и выгодно продал и проектор, и фильмы».
Даже в восточногерманском боевике 1947 года можно было что-то приметить и использовать в жизни.
Валентин Тихоненко:«Я, например, могу честно сказать, был после войны такой фильм „Облава“, там был американский разведчик, заброшенный в ряды гестапо. Конечно, он был изумительно обаятельный парень, так вот моя фотография (в шляпе) — это его стиль, я с него все срисовал сразу же».
После войны были куплены итальянские фильмы «Неаполь — город миллионеров» (Де Филиппо), «Нет мира под оливами», «Рим в одиннадцать часов», «Дайте мужа Анне Дзакео» (Де Сантис), «Два гроша надежды» (Костеллани), «Дороги Надежды» (Джерми), «Девушки с Площади Испании», (Эммер), «Полицейские и воры» (Моничелло), «Похитители велосипедов» (Де Сика), «Самая красивая» (Висконти) и другие. Из французских — «Их было пятеро», «Рюи Блаз», «Господин такси», «Антуан и Антуанетта», «Фанфан-Тюльпан», «Тереза Ракен», «Папа, мама, служанка и я». Был также куплен первый фильм Анджея Вайды «Поколение».
Для Иосифа Бродского важнейшим эстетико-эротическим впечатлением детства стала Сарра Леандер в роли Марии Стюарт в немецкой «Дороге на эшафот»:
В конце большой войны не на живот,
когда что было, жарили без сала,
Мари, я видел мальчиком, как Сара
Леандр шла топ-топ на эшафот. <…>
Пером простым — неправда, что мятежным! —
я пел про встречу в некоем саду
с той, кто меня в сорок восьмом году
с экрана обучала чувствам нежным.
В конце 1950-х — начале 1960-х ассортимент киноманов резко расширился. Если в сталинское время почти все зарубежные фильмы, выпускавшиеся на экраны, были примерно десятилетней давности, то теперь появилось снятое не здесь, но почти сейчас.
Но оттого ли, что наши герои стали старше, а выбор больше, или оттого, что произошел эстетический раскол в рядах поколения, люди, выросшие на «Тарзане», — размежевались.
Рубежом стал не принятый массовым зрителем, но пользовавшийся феноменальным успехом среди молодых ленинградских интеллектуалов мрачный бельгийский фильм «Чайки умирают в гавани». Анатолий Найман рецензировал его в знаменитой стенгазете «Культура», выпускавшейся студентами Ленинградского технологического института, а конкурент Иосифа Бродского Леонид Аронзон называл картину «гениальной».
Кадр из к/ф «Чайки умирают в гавани». Режиссеры Рик Кенерс, Иво Микильс, 1955
Анатолий Кальварский:«Этот фильм на меня произвел совершенно потрясающее впечатление. Я ходил все время под впечатлением от этого фильма, я смотрел его, по-моему, четыре или пять раз».
Вадим Ковский:«Это был как бы первый такой, я не знаю, модернистский фильм, что ли, где были такие странные крупные планы, ноги человека идут по земле, и какой-то мрачный колорит».
Лев Лосев:«Это был жуткий эрзац. Эрзац экзистенциалистского фильма. Непонятно кто в каком-то, естественно, плаще под постоянным проливным дождем ходил непонятно где среди каких-то газгольдеров, среди каких-то портовых сооружений непонятно зачем, и все это, конечно, казалось нам дивным новым искусством».
Эра Коробова:«По много раз мы ходили большой компанией. Почему-то более всего я запомнила, как ни странно, Сергея Вольфа. Потому, что Сережа знал пару аккордов на гитаре, и он все время пел первые два такта этой колыбельной. Но это казалось просто супер».
Общими оставались, впрочем, такие хиты, как американские «Великолепная семерка» (1962, 67 млн зрителей), «Спартак» (1967, 1-я серия — 63 млн, 2-я серия — 59 млн), «В джазе только девушки» (1966, 43,9 млн).
Горожане, вне зависимости от образования и социального статуса смотрели американские «Оклахома», «Война и мир» и «Римские каникулы»; французские «Бабетта идет на войну» с Бриджит Бордо, «Идол» и «Плата за страх» с Ивом Монтаном, «Тень и свет» с Симоной Синьоре, «Колдунья» с Мариной Влади, «Улица Прери», «Отверженные» и «Сильные мира сего» с Жаном Габеном, «Закон есть закон» с Фернанделем и Тото, «Мари Октябрь» с Лино Вентурой, «Все золото мира» и «Ноэль Фортюна» с Бурвилем, «Собор Парижской Богоматери» с Джиной Лоллобриджидой и Энтони Куином, «Мадмуазель Нитуш» и «Не пойман — не вор» с Луи де Фюнесом, «Граф Монте-Кристо» с Жаном Маре; итальянские «Все по домам» с Альберто Сорди «На окраине большого города» с Джульеттой Мазиной, «Самая красивая» с Джиной Лоллобриджидой, «Повесть о бедных влюбленных» с Марчелло Мастрояни, «Генерал Делла Ровере» Витториа де Сика, «Странствия Одиссея» с Кирком Дугласом, Сильваной Монтано и Энтони Куином. Индийского «Бродягу» посмотрели 63,7 миллионов отечественных зрителей. Огромной популяростью пользовались аргентинские картины с Лолитой Торрес.