Генерал выслушал Эву и медленно отвел взгляд от Романа.
– Хорошо, – сказал он, снова отойдя к окну. – Как мы можем найти Крохина?
– Я полагаю, лучше всего это сделать через Сергачева. Сейчас Крохин думает, что ему ничего не угрожает. Наверняка он будет созваниваться с Сергачевым. Нужно засечь сигнал мобильного телефона и определить, где находится его хозяин. Только действовать надо быстро. Я думаю, партия оружия, которую Крохин и Сергачев продали через Джабраила Аль-Каиде, находится пока в одном месте, в каком-то тайнике, быть может, недалеко от Багдада. Есть возможность накрыть этот склад и арестовать всех участников сделки…
– План хороший, – сказал генерал Хаджиба. – Американцы помогут нам отследить звонок.
Он помолчал, снова остановившись напротив Романа.
– Я полагаю, нам ваши услуги больше не нужны. Лично вас мы не задерживаем. Можете прямо сейчас ехать в аэропорт. Ваш паспорт и вещи будут туда доставлены через час. Ближайший рейс на Москву – через два с половиной часа. Желаю приятного полета…
Эва перевела и несколько озадаченно посмотрела на Романа.
«А вот это не пройдет, господин генерал, – подумал Роман, ожидавший чего-то подобного. – Хватит со мной, как с куклой, играть всем, кому не лень. Настала моя очередь позабавиться».
Он усмехнулся в лицо генералу.
– Эва, переведите, пожалуйста… Генерал, я полагаю, что мои услуги вам все-таки понадобятся. Никто, кроме меня, не знает голос Крохина. Поэтому мое присутствие вам просто необходимо. И еще. Ситуация может выйти из-под вашего контроля. Понадобится человек, который способен договориться с Крохиным. Я хорошо его знаю и смогу найти с ним общий язык. К тому же он может изменить внешность – на это он большой мастер. А я смогу его узнать в любом виде.
Генерал Хаджиба выслушал перевод и недовольно дернул углом рта. Однако в словах Романа была неоспоримая логика, и он не мог этого не признать.
– Хорошо, – бросил он, – вы идете со мной.
Затем он посмотрел на Эву и что-то сказал ей. Она, не переводя Роману, недовольно ему ответила. Тогда генерал обратился к ней уже строже и даже повысил голос. Эва выглядела, мягко говоря, растерянной.
– Что он вам сказал? – спросил Роман, когда диалог на минуту прервался.
– Он потребовал, чтобы до конца операции я оставалась здесь. Он, видите ли, боится утечки информации, – возмущенно сказала Эва на немецком.
– Он имеет резон, – на немецком же возразил Роман. – Он же вас не знает так хорошо, как я.
Эва слабо улыбнулась.
– Скажите генералу, что мне нужен переводчик, – требовательно сказал Роман по-русски.
Эва перевела эту фразу генералу.
Тот издал какой-то шипящий звук, но ничего не сказал и ограничился коротким жестом, приглашая их обоих следовать за собой.
– Спасибо, – на ходу прошептала Эва, одаривая Романа чудесным взглядом, как будто он вызволил ее из ужасного плена.
– Не за что, – так же шепотом ответил Роман.
– Генерал! – окликнул он Хаджибу. – Вы пока дайте приказ вашим людям установить, где находится Сергачев. Мы сэкономим время.
Эва бойко переводила, поспевая за мужчинами. Генерал ничего Роману не ответил, но достал мобильный и принялся кому-то звонить.
«Дело сдвинулось, – подумал Роман. – Дай-то бог, чтобы оно успешно завершилось».
29 сентября, Багдад, 15.40
Уже два часа Роман сидел в специальном автофургоне, напичканном всевозможной электроникой. Вместе с ним здесь находились: два американских радиотехника, Дик и Чак – спецы по телефонным перехватам; полковник Юзеф, один из заместителей генерала Хаджибы; майор Грин, представитель спецслужбы войск США; Эва, на которую все недоумевающе косились, но которую благодаря заступничеству Романа так пока и не решились прогнать.
А может, генералу Хаджибе захотелось, чтобы она была под присмотром его человека.
Эва пристроилась на стульчике в уголке и терпеливо ждала, когда весь этот кошмар закончится. Роман порой сочувственно и виновато посматривал на нее – ведь это по его вине она оказалась здесь, – но пока не мог уделить ей должного внимания. На его голове, так же как и на головах Дика и Чака, были надеты наушники, а в них, да еще в присутствии четверых хмурых мужчин, не особенно полюбезничаешь с девушкой.
Еще до того, как Роман с генералом Хаджибой – и Эва вместе с ними – прибыли в ставку одной из спецчастей США, служба безопасности установила, что Сергачев находится на своем рабочем месте в офисе Росвооружения.
Полковник Диксон, начальник американской спецслужбы, мгновенно разобрался в ситуации и без долгих слов выделил технику и людей. Не далее чем через сорок минут на окно кабинета, в котором находился Сергачев, были направлены мощнейшие антенны, и Роман, как главный эксперт по голосу Крохина, оказался в этом фургоне в качестве слушателя всех переговоров Сергачева.
За два часа он изучил его голос до тонкостей. Это был голос уверенного в себе человека. Чиновник старой закалки, много знающий и много умеющий. Говорил он веско, не торопясь, уважая собеседника, но в первую очередь преследуя свои интересы. Роман ведь его так и не видел – Крохин очень постарался полностью скрыть Сергачева от него. И теперь, пользуясь случаем, Роман пытался нарисовать себе его портрет.
Судя по голосу, Сергачеву было немного за пятьдесят. Глубокий тембр говорил о широкой грудной клетке и развитых плечах. Неторопливая, скла€дная речь свидетельствовала о хорошем пищеварении и ладу с самим собой. Звучащая в обращении с женщинами особого рода ласковость изобличала старого ловеласа.
В общем, все понятно. Человек далеко еще не старый, любитель пожить в свое удовольствие – он знал цену деньгам. Большим деньгам… Они с Крохиным, наверное, быстро нашли общий язык. Договорились о процентах, распределили обязанности. Возможно, Сергачев чуял, что его взяли под колпак, и обратился к Крохину. А возможно, тот сам предложил свои услуги. Как бы то ни было, они начали работать в паре. И многого, надо полагать, добились, если Крохин решил исчезнуть столь радикальным способом…
Исчез – и пока не появлялся. Роман переслушал кучу разговоров, международных, местных, внутренних, узнал массу контактеров Сергачева, но Крохина среди них не было. Как только в кабинете Сергачева раздавался звонок или он сам кому-то звонил – Дик и Чак вопросительно смотрели на Романа. Тот, если Сергачев разговаривал с мужчиной, какое-то время слушал, затем отрицательно мотал головой.
Дик и Чак, привычные к многочасовому сидению в своем фургоне, расслаблялись и играли друг с другом в «Control Strike». Американский и иракский особисты тоже держались невозмутимо. Фургон был оборудован всем необходимым. В нем имелись холодильник, забитый едой и напитками, микроволновая печь и биотуалет. Мощный кондиционер поддерживал температуру не выше двадцати градусов. Живи – не хочу.
Одна лишь Эва чувствовала себя неуютно. Да оно и понятно. Окон в фургоне не было, заняться нечем. Ее порывистая натура изнывала от вынужденного безделья и невозможности хотя бы пройтись.
– Ребята, – не выдержал, глядя на нее, Роман, – пустите девушку к какому-нибудь компьютеру… У вас здесь столько всего.
Дик и Чак, посоветовавшись на своем инопланетянском языке, разрешили ей сесть за самый маленький компьютер. Но Эва была рада и этому.
Крохин объявился только в начале шестого. Роман уже начинал опасаться, что до конца рабочего дня так его и не услышит. И что потом делать? Гоняться за Сергачевым по Багдаду? Но он может ездить долго, а во время передвижения очень сложно засечь сигнал.
Поэтому все это могло затянуться, чего ему очень не хотелось.
Сергачев сам позвонил Крохину. Услыхав знакомый молодцеватый голос, Роман резко выпрямился и кивнул выжидательно смотревшим на него техникам.
Те моментально включили свою аппаратуру и прильнули к экранам компьютеров, щелкая клавиатурой. Полковник Юзеф и майор Грин взяли по запасной паре наушников и обратились в слух. Эва забыла о компьютере, где она увлеченно копалась в фотошопе, и принялась наблюдать за действиями Дика и Чака.
Но Роман ничего не замечал. Он уже весь был там, в разговоре…
– Как наши дела? – спросил после короткого приветствия Сергачев.
– Отлично, – ответил Крохин. – Все идет по плану.
– Когда будет переправлен товар?
– Сегодня ночью.
– Ты уже вызвал грузовики?
– Конечно. Через два часа они будут у нас.
Крохин, как всегда, излучал абсолютную уверенность. Человек был рожден победителем, это чувствовалось во всем, что он делал.
– Прекрасно, – бархатистым баритоном сказал Сергачев. – Отличная работа.
«Вот кто настоящий учитель Крохина, – подумал Роман. – И ученичок достойный…»
– Как твой напарник? – осведомился Сергачев не без издевки. – Еще здесь?
Роман понял, что речь зашла о нем.
– Пока здесь, – засмеялся Крохин. – Мечется, как мышь в мышеловке, не знает, куда кинуться. Но ему уже сообщили из Москвы «отход», и сегодня он улетает.
– А он не выкинет какой-нибудь фортель?
– Не выкинет, – заверил Крохин. – Я за это ручаюсь. Я слушал его переговоры с Москвой. Он все сказал именно так, как мы и запланировали. Слово в слово.
– А там поверили?
– Еще как поверили.
– Лихо ты его обработал.
– Старался!
– Молодец, – заключил Сергачев. – Я не забуду того, что ты для меня сделал…
– Лучшая благодарность – это лишний нолик в счете, – засмеялся Крохин.
– Ну, с этим проблем не будет, – заверил его Сергачев.
– Я надеюсь.
– Ладно, заканчивайте там. Утром сообщи, как все прошло. Только не очень рано.
– Понял. До завтра?
– До завтра.
Разговор прервался.
Роман снял наушники и почувствовал, как жарко горят его уши. Не то от наушников, не то от стыда…
А Дик и Чак старались вовсю. Особисты с двух сторон нависли над ними. Роман очнулся и тоже подался к мониторам.
– Ну что? – спросил он, ничего не понимая в мелькающих на экранах стрелках и пунктирах. – Времени хватило?