— Есть, сэр! — Она отсалютовала мне и ушла, совершенно равнодушная к моему гневу. Как и матросы в баре на Надежде, она была обо мне хорошего мнения. Но я-то знал себя лучше и добавил к длинному списку своих неудач Филипа Таера и Ардвела Кроссборна.
Через несколько дней лейтенант Шантир сообщил, что к нему снова прислали Филипа Таера. Шантир выглядел совершенно несчастным.
— Я не нуждаюсь в ежедневных докладах, лейтенант. Исполняйте свой долг, и все.
— Слушаюсь, сэр, хотя долг мой не из приятных.
— Если даже речь идет о мистере Таере?
— Да, и независимо от того, заслужил ли он наказание.
— Это обязанность первого лейтенанта, мистер Шантир. — Я просиял. — Но, может быть, у вас болит рука? Он подумал:
— Болит, но не настолько, чтобы обращаться к врачу.
— Хорошо. — Я вызвал Алекса. — Мистер Тамаров, у старшего лейтенанта разболелась рука. Прикажите перенести бочку в вашу каюту. Теперь это будет вашей обязанностью до моего следующего распоряжения.
Мистер Шантир печально покачал головой. На лице Алекса не отразилось никаких эмоций. Он молча отдал честь и вышел.
Каждый день, в самое разное время, я заходил в ангар и всегда заставал там лейтенанта Кроссборна за работой.
Однажды я дежурил с Филипом Таером. Он осторожно вошел на мостик и опустился в кресло.
— Доброе утро, сэр, — кротко сказал он и стал смотреть на экран.
— Доброе утро. Сегодня, мистер Таер, вы потренируетесь на стыковке.
— Слушаюсь, сэр.
Я вывел на экран упражнение, и он углубился в расчеты. Но, не проделав и половины, обратился ко мне:
— Это несправедливо, сэр.
— Что именно?
— То, что он со мной делает. Я не в силах этого выдержать. Пожалуйста, сэр.
— Вы о чем, мистер Таер?
— О мистере Тамарове. Он просто достал меня!
— Жаловаться на вышестоящего офицера, Филип?
Он сразу пошел на попятную:
— Не то чтобы жалуюсь. Просто информирую вас.
— Ну нет, мистер Таер. Так не пойдет. Передайте привет мистеру Тамарову и скажите ему, пожалуйста, что ваше поведение действует мне на нервы. Выполняйте.
— Я только что был там, — взвыл он, — он снова выпорет меня! Нет, сэр! Пожалуйста, нет!
Я повысил голос:
— Добавляю шесть штрафных баллов за непослушание, мистер Таер. Еще одно слово, и будет еще шесть.
Он поплелся с мостика навстречу своей судьбе. Никогда больше я не слышал от Филипа ни слова жалобы. В те редкие дни, когда нам доводилось встречаться, он выглядел несчастным. Меня это не трогало.
Наступило, наконец, время последней навигационной проверки перед скачком на Надежду.
— Машинное отделение, приготовиться к выходу из синтеза.
— Есть приготовиться к выходу из синтеза, сэр.
Я ждал.
— Машинное отделение к выходу из синтеза готово, сэр. Передаем управление на мостик. — Из динамика звучал знакомый и ровный голос шефа.
— Понял, управление передано на мостик. — Я установил палец на верхнюю часть экрана управления двигателями. За мной наблюдал Дерек. — Посмотрим, где мы находимся. — Я провел пальцем от пометки «Полный» до «Стоп».
— Подтвердите отсутствие посторонних объектов, Дерек.
Обычная проверка. Не очень нужная, но предусмотренная правилами. Дерек склонился над приборами.
— О! Посторонний объект, сэр, по курсу двести десять, дистанция пятьдесят две тысячи километров!
Я разинул рот:
— Что?
— Посторонний объект, сэр.
— Не может быть. Мы в межзвездном пространстве. Возможно, отбившийся астероид. Каких он размеров?
— По моим данным, двести шестнадцать метров, сэр, — это Дарла.
— Для планетоида маловат. Каков его состав?
— Металл, — ответила Дарла. — Слишком далеко, не разглядишь, но, судя по спектру излучения, металл. Я нажал на кнопку связи;
— Мистера Хейнца на мостик. И мистера Шантира тоже. — Я забыл, что Ларс Шантир с температурой лежит в лазарете. — Отставить, мистер Шантир. Прошу на мостик мистера Хольцера.
Вакс явился и стал входить в курс дела.
Следом за ним на мостик, запыхавшись, вошел пилот:
— Доброе утро, сэр. — Он взглянул на сенсоры, — хотите посмотреть поближе, сэр?
— Доброе утро, пилот. Думаю, да.
— Мы совсем близко, надо бы проверить, — сказал Вакс, хотя я не спрашивал его мнения. — Возможно, это золотой слиток, сбивший расчеты Дарлы.
— Замолкни, парень, — рассердилась Дарла. — Я еще не забыла, как ты последний раз оскорблял меня!
— Спокойно, Дарла. Он не имел в виду ничего плохого. Пилот, переведите нас на курс перехвата.
— Есть, сэр. Минутку, — Хейнц был сама приветливость, и я почувствовал укол совести. Он включил свой микрофон. — Машинное отделение, подготовить вспомогательные двигатели.
— Вспомогательные двигатели к включению готовы.
— Вас понял. Вперед на одну вторую полной тяги. Руль на два-десять, наклон двадцать градусов.
— Есть, вперед на одну вторую. Два-десять при двадцати градусах.
Лишь через два часа пилот начал наконец торможение. Я откашлялся:
— Мистер Хольцер, займитесь, пожалуйста, вычислением для последнего скачка. Не будем терять времени.
— Есть, командир. — Вакс нехотя оторвал взгляд от навигационного экрана и стал набивать цифры на своем пульте.
Мы быстро сближались.
— Максимальное увеличение, Дарла.
— Как прикажете, босс. — На экране замелькало. Это корабль — сомнений нет.
— Господи Боже! — Пилот вскочил с места. Вакс застыл, оторвавшись от своих вычислений.
— Один из наших! — прошептал пилот. Я сглотнул. Только не это. Ведь там люди.
— Сфокусируйтесь на диске, Дарла.
— Бесполезно. Мы и так были на максимуме увеличения.
По мере приближения изображение увеличивалось. Дарла послушно сфокусировала свой взгляд на диске корабля.
Глубокая рана шла через все три уровня вниз, к машинному отделению, как будто часть корпуса корабля испарилась. Весь диск был доступен для вакуума.
На сером металлическом корпусе корабля видно было название.
— «Телстар», — прошептал Вакс. — Исчез, как «Селестина». Света нет, двигатели заглохли. Никаких сигналов.
Но кто-то мог остаться в живых.
— Пилот, подойдите к кораблю. Мистер Хольцер, организуйте высадку. Трое матросов. Возьмите шлюпку.
— Есть, сэр. Прикажете лететь с ними?
— Нет.
— Тогда лейтенант Тамаров?
— Нет, я, — заметив, что Вакс изменился в лице, я добавил: — Хочу увидеть все собственными глазами.
На какое-то время в памяти возник образ командира фон Вальтера и толпы туристов, посещавших мемориал, оставленный им на «Селестине». Я постарался прогнать эти мысли, испытав стыд.
— Не покидайте корабль, сэр, не подвергайте себя опасности, — настаивал Вакс.
— На этот раз он останется в хороших руках. Мистер Шантир, Алекс и ты. Больше ни слова!
— Есть, сэр, — только и мог он сказать.
— Что бы ни случилось, лейтенант Хольцер, вы не должны покидать корабль.
— Есть, сэр, — мрачно ответил он. Я улыбнулся:
— Все в порядке Вакс. Я прихвачу с собой дозиметр и буду держаться подальше от острых металлических зазубрин. А нянек мне не надо.
Пилот осторожно приблизился к «Телстару» на расстояние двухсот метров и, манипулируя маневровыми двигателями, привел корабль в состояние покоя относительно потерпевшего крушение судна.
— Вакс, будьте готовы к синтезу, как только я вернусь. Дерек, поможете мне надеть скафандр.
Мы спустились на второй уровень. В ангаре для баркаса я вынул из шкафа стандартный скафандр и стал было его надевать, но раздумал. Возможно, мне захочется осмотреть внешний корпус «Телстара».
— Дерек, дай мне скафандр.
Скафандр был громоздким, но более мобильным благодаря реактивным двигателям. В обычном скафандре я мог лишь ходить, ступая магнитными подошвами по внешнему корпусу «Телстара», а в этом — для лучшего обзора отлететь в сторону. Скафандр мне полюбился еще со времен Академии, не то что обычный, который всегда меня раздражал.
Я влез в полужесткую, усиленную алюмалоем оболочку скафандра. Дерек подал мне шлем. Я вставил его в пазы и повернул на пол-оборота. После того как Дерек застегнул застежки, дважды все проверил. На всякий случай. Чтобы вдруг не остаться без воздуха.
Крякнув от натуги, Дерек взгромоздил мне на спину комплект баллонов и пристегнул его к расположенной сзади алюмалоевой опоре. Затем мы укрепили баллоны с топливом. Сенсор в шлеме скафандра загорелся зеленым светом. Я был готов к выходу. Дерек положил руку мне на плечо и тихо сказал:
— Будьте осторожны, сэр. Пожалуйста.
Я стряхнул его руку:
— Не забывайте, что вы офицер Военно-Космического Флота, мистер Кэрр.
Даже из самых лучших побуждений гардемарин не вправе прикасаться к командиру, независимо от того, сколько отпусков они провели вместе. Дерек иногда терял чувство такта.
Три матроса были уже одеты и ждали меня. Мы прошли через шлюз и забрались в шлюпку.
— Откройте люк, — приказал я Ваксу по внутреннему радио.
— Вас понял, сэр. — Его голос прозвучал в динамике скафандра так громко, что я подскочил.
Все матросы прошли практику вождения легких судов. Я выбрал самого опытного.
— Вперед, мистер Говард.
Выпустив пару струй из реактивного двигателя, мы мягко выплыли из люка и заскользили через пустоту. С мостика «Гибернии» казалось, что до «Телстара» рукой подать, но в действительности это было не так, в чем мы убедились, сев в шлюпку.
— Рулите вдоль диска, мистер Говард, — сказал я, когда мы приблизились к погруженному в тишину кораблю. На малой скорости мы пролетели мимо дыры в корпусе. Металл по ее краям был оплавлен. Откуда появилось столько тепла?
— Уровень радиации, мистер Брант?
Матрос не выпускал из рук дозиметр.
— Радиации вообще нет, сэр.
Странно. Если двигатели «Телстара» взорвались, должна быть остаточная радиация.
Во время катастрофы двигатели синтеза наверняка не работали. Иначе мы не обнаружили бы «Телстара» в нормальном пространстве. Как и мы, «Телстар» вышел из синтеза в заданной точке, чтобы определить свои координаты, прежде чем проследовать мимо Надежды на Шахтер. Учитывая шестипроцентную ошибку в расчетах, «Телстар» мог выйти из синтеза в любой точке в радиусе восьми миллионов миль по отношению к тому месту, где появились мы. Нам просто повезло, что мы на него наткнулись.