— Не хочешь вспоминать, не надо.
— Я простил Коэлу вольные и невольные прегрешения против меня, когда увидел, как он падает, простреленный со скалы. О мёртвых либо хорошо, либо ничего.
— Ты всегда был великодушнее меня, — тяжело вздохнул Регнар. — Простил. А я вот не могу…
— Тебе-то он что сделал? Не пойму, чего ты взъелся на него?
— Сейчас расскажу. Ты только не перебивай.
— Ну, не буду. Как скажешь.
— Когда тебя должны были казнить, Коэл заплатил глашатаю, прану Вресту альт Клиру, чтобы он обязательно произнёс ритуальный вопрос — не найдётся ли какая честная девица или вдовица… Ну, ты должен хорошо помнить. — Ланс кивнул. Он начал догадываться о чём сейчас пойдёт речь. — Такая девица нашлась. И вас обвенчали…
— Анне её зовут. — Сказал менестрель. — Я очень ей благодарен. Я помню, как она помогала твою рану штопать.
— Ещё бы ты её не помнил. Это же теперь твоя законная жена.
— Конечно. Да… Только видел я её последний раз у алтаря.
— А что это меняет? И я же просил не перебивать.
— Всё, молчу.
— Так вот, это Коэл подговорил её вызваться. И наверняка денег заплатил. Правда, отпирался он, когда я ему всё в глаза высказал. Мол, не было ничего. Но я точно знаю, что с праном Врестом у него разговор был, а остально несложно додумать.
— Погоди, Регнар! Ты, значит, считаешь, что меня спасать можно только за деньги? А просто так девица с мягким сердцем…
— Да при чём тут сердце?
— Я её люблю! Понимаешь? — Регнар почти кричал. — Я из «Трёх мётел» как во дворец вернулся, ходил и думал, как сделать так, чтобы нам позволили венчаться. Она же простая служанка, а я из Дома Огненной Саламандры! Руку на отсечение даю, Коэл прознал и одним махом сделал так, чтобы и тебя с плахи увести, и мой род от бесчестья спасти. В его понимании, конечно. Теперь ты женат, а я места себе не нахожу.
— Ну, а на меня ты чего злишься, если это Коэл наворотил?
— А не надо было тебе той зимой в Аркайл возвращаться да в наследника престола кинжалом тыкать.
— Я не тыкал.
— Ты же сам признал обвинение.
— Мало ли что мы признаём в жизни…
— Да ты, пожалуй, и сам не помнишь — резал Гворра или нет. Ты же наверняка пьяный был.
— Был. И сильно. Почти ничего не помню из того вечера. Но не убивал я Гворра.
— Какая теперь разница?
— Это точно. Никакой. Но, если ты Анне любишь, зачем ты уехал из Аркайла? Предположим, ты щепетилен в вопросах брака и не можешь себе позволить уводить жену у друга. Но ты же мог быть рядом с ней? Помогать, поддерживать… Не думаю, что ей выделили пансион, как вдове прана, павшего за родную землю. Да что там помогать! Ты мог бы её видеть и говорить с ней! То, чего я лишён уже сколько времени! Зачем ты сбежал?
— Я не сбежал… Я отправился на поиски, — Регнар глянул на менестреля. Впервые за время разговора твёрдо и решительно. Таким он не был знаком Лансу. Привычный маг-музыкант мямлил и со всем соглашался, даже если предложения друзей его совершенно не устраивали. Он плыл по течению. Вернее, не плыл, а ждал в заводи, когда стремнина подхватит его и понесёт. А если выпало оставаться, прибитым к берегу, так ещё лучше. Прежний Регнар никогда бы не отправился на поиски женщины, какие бы сильные чувства не испытывал. Да он и не мог испытывать сильных чувств, вечно сомневаясь и теряясь под ворохом вопросов — зачем, почему, нужно ли это мне? Может, потому над ним так легко издевались? Ну, не издевались, а подавляли, что ли… Не принимали в расчёт его мнение. — Я решил отыскать Анне во что бы то ни стало.
— А она потерялась? Куда она подевалась? Ничего не понимаю! — Только и смог воскликнуть менестрель.
— Как сквозь землю провалилась. Я разыскивал её в Аркайле. Спросил в «Трёх мётлах». Там сказали, что собрала вещи в узелок и ушла.
— А не могли её отправить в темницу?
— Не думаю… За что?
— Ну, возможно, кто-то решил, что таким образом сможет причинить мне боль.
— А смог бы?
— Честно? Вряд ли. Я бесконечно благодарен ей. Но никаких других чувств не испытываю.
— Отрадно слышать. Я ходил к прану Гвену альт Расту. Просил его помочь в поисках. Дал денег. Обещал ещё, если поиски увенчаются успехом.
— И что?
— Да ничего. Он тоже исчез из Аркайла. Во дворце был немалый переполох. Пропажа начальника тайного сыска это не серебряной вилочки.
— Пран Гвен сбежал?! Вот это новость!
— Да, очень скоро поле того, как Мариза надела корону.
— Не сошёлся во взглядах с новой герцогиней? Вот бы с ним поговорить… Кстати, он с твоими деньгами сбежал?
— Да разве это деньги? «Пятьдесят» лошадок.
— Ого! — Ланс присвистнул.
— А по мне так ради этой суммы терять должность и доброе имя нет смысла.
— Доброе имя? Слишком ты высокого мнения о Гвене альт Расте. Ну, да ладно. Особых подлостей по отношению ко мне он не совершал. Пусть его Вседержитель наказывает.
— Мне он всегда казался очень честным и благородным.
— Разве можно сохранить честь и благородство, гоняясь за шпионами и инакомыслящими?
— Тебе виднее, — насупился маг-музыкант. — Я мало общался со шпионами.
— Да ладно! У меня тоже опыт не богатый, — усмехнулся Ланс. — Я восхищён твоим поступком. Можешь рассчитывать на мою помощь. Хотя, должен признаться, не представляю, как искать девушку на северном материке. Особенно, если она не хочет, чтобы её нашли.
— Я сердцем чувствую — найду.
— Мне бы твою уверенность. Я ведь тоже не просто так вернулся на материк.
— Тоже искать будешь? — понимающе проговорил маг-музыкант.
— Буду. Не знаю, что я ей скажу, когда найду, но буду искать. Ни отдыха, ни покоя не знать мне, пока не разыщу Реналлу. Только я представляю, с каких мест поиски начинать, куда ехать… А ты как в Трагере оказался?
— Анне как-то обмолвилась, что мечтает в Трагере побывать…
— И что?
— Ну, я и решил, что она сюда пошла. Или поехала. Или поплыла на корабле…
— Регнар, ты меня убиваешь иногда своей непосредственностью.
— Сел на каракку, — словно не замечая его слов, продолжал альт Варда, — добрался до Лодда за три недели, а там купил коня. Ещё десять дней и я в Трагере.
— Да ты хоть понимаешь, что если Анне и в самом деле в Трагеру отправилась, то ты её на месяц обогнал? Ты думаешь, она в карете путешествует? Или может себе позволить себе оплатить каюту, как ты? Пешком, Регнар, пешком! Ну, может, сердобольный крестьянин на телеге когда подвезёт.
— Что ты говоришь? — На лице мага-музыканта появилась растерянность. — Что же теперь делать? Как быть?
— Я бы тебе посоветовал идти навстречу, если бы знал, по какой дороге она пойдёт… Скорее всего, через Кевинал, и мы не отследим каждую…
— Мы?
— Конечно! А ты думаешь, я тебя брошу? Теперь, когда мы устранили все разногласия. А ведь мы устранили? — Ланс не слишком верил в то, что сам говорил, но старался высказываться решительно. Он неоднократно подмечал — твёрдые слова и уверенный вид изменяют окружающий мир, подобно волшебству. Этим очень часто пользуются всякие гадалки пророки, когда речь заходит о недалёком будущем сомневающегося посетителя. Наобещай ему богатство и завтра «башенка» с обкусанными краями, найденная на дороге, покажется исполнением самых несбыточных мечтаний. Расскажи неудачнику, что встретив первую красавицу города, он влюбится в неё и сыграет свадьба и попавшаяся на глаза заурядная девица с корзиной петрушки, предстанет перед его внутренним взором таинственной принцессой из древних сказаний. Так слово меняет судьбу. Не зря же сказано в Священном Писании «Вначале было Слово! И было это Слово Вседержителя!»
— Устранили! — Кивнул Регнар. — За это надо выпить!
Ланс улыбнулся.
— Надо. Только ты не переусердствуй.
— Я? Да никогда! Ты же помнишь — я не напивался никогда.
— Вот это меня и пугает. Не знаю, чего от тебя ждать.
— Ланс?
— Да шучу я, шучу. Наливай.
Оказалось, что в кувшине вина как раз на двоих. Ну, то есть, на две кружки. Менестрель вытер губы тыльной стороной ладони, соображая, как бы намекнуть другу, что можно было бы и еды заказать. Трагерская кухня ему нравилась, хотя нельзя сказать, что затмевала все остальные. В каждой державе найдётся блюдо, ради которого стоит её посетить. Когда Ланс вынужденно бездействовал в Эр-Трагере со сломанной ногой, он пристрастился к местным похлёбкам на бульоне из баранины с заправкой из перца и толчёного чеснока на оливковом масле. Подавались они с сухариками из ржаного хлеба. Так же хороши были цыплята, томлённые в красном вине вместе со специями и тонкими полосками копчёной козлятины. Необычно, но вкусно. А бычьи хвосты с красным соусом? Ну, где бы ещё догадались готовить хвосты? Зато яства из рыбы, очень распространённые в прибрежной части Трагеры, менестрель не жаловал. Рыба она и есть рыба. Чуть зазевался, и косточка воткнулась тебе в нёбо. Или в десну. Но сейчас он съел бы и полдюжины сардин, запечённых на углях в глиняной оболочке, да и от густой похлёбки из мидий, морских гребешков и креветок не отказался бы.
И тут, прямо у него на глазах, Регнар зевнул, зажмурился и опустился щекой на столешницу.
— Эй, ты что? — воскликнул Ланс, хватая друга за плечо.
Маг-музыкант спал, блаженно посапывая.
— Ещё бы… Столько выпить, — проворчал хозяин харчевни.
Менестрель смотрел на спящего Регнара. В голове метались мысли, как мелкая рыбёшка при виде щуки. Что теперь делать? Куда его тащить?
— Он за комнату заплатил? — спросил Ланс, обращаясь сразу ко всем и ни к кому.
Сейчас всё зависит от честности крючконосого хозяина. Если у Регнара остались деньги наверху, а никто не видел, как он появился в гостинице, то попробуй ещё докажи, что он не без гроша в кармане…
— Заплатил, я видел, — проговорил один из трагерцев, сидевший с Чиро альт Фонсека. Похоже, он был у них за главного. Седоватый, с костлявым лицом и цепким взглядом чёрных глаз. — Позвольте представиться. Я — Боас альт Фонсека из Дома Золотой Мухоловки, двоюродный дядя этого юнца. Я — комендант здешнего гарнизона. Мы поможем с вашим товарищем, а пока не будете ли любезны пересесть за наш стол? Перекусим, чем Вседержитель послал?