Возможно, и сам Рауль не захотел бы возвращаться к прежней легкости, сопровождавшей его всю жизнь. Если бы у него был выбор, то, вполне вероятно, он решил бы отправиться в путешествие с Микой тем же способом, что и сегодня. Пешком и с минимальным запасом вещей.
Однако его желание, чтобы дни, похожие на сегодняшний день, продолжались, не имело никакого отношения к желанию прикоснуться к Мике, хотя Рауль по-прежнему ощущал удивительное тепло, исходившее от нее. Ему было хорошо рядом с ней. Раулю хотелось поддерживать Мику и помогать ей идти к осуществлению ее мечты… и чувствовать, что и она готова поддержать его на пути к его собственным мечтам.
Так вот что значит настоящая дружба?
…Любовь?
Неужели он влюбился в Мику?
Нет. Это недопустимо.
Они могли остаться друзьями. Очень хорошими друзьями. Но не более того.
Рауль знал, что есть люди, которым посчастливилось связать жизнь с лучшими друзьями, но с ним этого не произойдет. Его будущее уже заранее расписано, и он просто не мог представить Франческу своим лучшим другом.
Он едва знал ее. Да, они проводили время вместе, обычно на официальных приемах, она была очень красива, умна и мила в общении. Он мог желать ее, как любой нормальный мужчина желает роскошную женщину, но сможет ли он когда-нибудь относиться к Франческе, как к Мике? Думать о том, что ее желания и стремления так же важны, как его собственные амбиции?
Раулю оставалось лишь надеяться на это.
Возможно, его встреча с Микой должна была научить его тому, что на самом деле важно в отношениях между людьми.
Рауль знал, что никогда не забудет эти мгновения.
И эту особенную улыбку…
– А когда закрывается музей бумаги?
Мика вздрогнула, словно с трудом выйдя из глубоких раздумий, которые не имели никакого отношения к ее будущей статье.
– Точно не знаю. Мне казалось, что у нас еще много времени.
– Может, нам стоит отправиться туда прямо сейчас? Чтобы не опоздать?
– Хорошая идея.
Мика и бровью не повела, но по тону ее голоса Рауль догадался, что сейчас она была от него гораздо дальше, чем совсем недавно, когда ласково улыбалась ему.
Как странно, что он так остро чувствовал все, что происходило между ними. Их связь казалась невероятной. Порой ощущение близости между ними обжигало его, словно яркое солнце, появлявшееся из-за завесы плотных облаков, но в следующее мгновение солнце скрывалось, и ему тут же становилось холодно и неуютно.
Откуда появлялись эти облака? Возможно, причина в том, что он сам слишком распалялся, и они были необходимы ему, чтобы защититься от переполнявших его чувств?
Или же Мика тоже ощущала этот жар и тоже пыталась обезопасить себя?
В чем бы ни заключалась причина, эти облака были им необходимы, чтобы защитить их дружбу, потому что Рауль с каждой минутой все больше рисковал потерять ее.
Он получил настоящее удовольствие от посещения музея бумаги, расположившегося в удивительной мельнице XIII века. Рауль часто посещал музеи и даже взял под свое покровительство самый крупный музей в своей стране. Он часто присутствовал на экскурсиях, обычно в компании местных высокопоставленных лиц и крупных спонсоров. Ему приходилось изображать восторг, даже если на самом деле он его не испытывал. Пожимая кому-то руку или останавливаясь полюбоваться новым экспонатом, Рауль никогда не забывал о правильной позе и выражении лица, чтобы его могли удачно сфотографировать.
Теперь же все было иначе, потому что сейчас экспонаты вызывали больший интерес, чем его персона, и Рауль вдруг понял, что смотрит на Мику с таким же удовольствием, как и на сокровища за стеклом, и все видит немного иначе, замечая подробности, которым никогда раньше не уделял внимания. Он разглядывал огромные деревянные молотки, соединенные с гидравлическим колесом, при помощи которых лоскуты хлопка, льна и пеньки превращались в бумажную массу.
Рауль остановился рядом со старинной кадкой, наполненной грязной водой, в которой отмокала бумажная масса, и наблюдал, как Мика присела на корточки, чтобы сфотографировать вблизи керамическую плитку на стенках кадки. Это была бледно-голубая плитка с красными цветами и изящными зелеными листьями. Смог бы он заметить эти детали, если бы оказался здесь один?
– Я непременно напишу об этом сегодня вечером, – объявила Мика, когда они ждали автобус на Позитано. – И закончу статью о Тропе Богов.
– Не буду тебе мешать, – ответил Рауль. – Я собираюсь найти консьержа и узнать, нет ли в доме свободной комнаты. Так ты сможешь спокойно работать, и ничто не будет тебя отвлекать.
Автобус приближался к остановке, но Мика словно не замечала его. Она посмотрела Раулю прямо в глаза, и он снова почувствовал, как вокруг них сгустились таинственные плотные облака.
Только на этот раз жар, опаливший его, оказался совсем другим. В нем не было страсти. Рауль ощутил жгучий стыд.
Мика догадалась, зачем ему понадобился консьерж, зачем ему понадобилась отдельная комната. Он уходил не потому, что боялся помешать ее работе, а потому, что хотел сбежать от нее, и наверное, она почувствовала себя отвергнутой.
Автобус резко затормозил около остановки, подняв облако пыли, и, отвернувшись от Рауля, Мика торопливо забралась внутрь.
Возможно, он в последний раз ощутил волшебное чувство единения с Микой.
А может, это и к лучшему? Так ему будет гораздо проще вернуться в свой мир, к привычной жизни, когда придет время. И это время не за горами. Ведь уже прошла целая неделя его месяца свободной жизни.
Но если это к лучшему, то почему его не покидало ощущение, что он лишился чего-то очень ценного?
Глава 5
Это был один из таких дней.
Все началось с первого посетителя, который поднял руку и громко щелкнул пальцами, заставив Мику, спешившую за тарелками для другого столика, замереть на месте.
– Я заказывал яйца-пашот, а не яичницу-глазунью. – Он не смотрел на Мику. – Заберите.
– Прошу прощения, сэр. – Мика взяла тарелку. – Произошла ошибка. Я принесу вам другую тарелку.
– И поживее. А пока принесите мне еще кофе, за счет заведения. Это меньшее, что вы можете сделать после того, как перепутали мой заказ.
– Конечно. – Мика бросила взгляд через плечо, решив, что Элейн наверняка слышал громкий голос посетителя.
Элейн едва заметно кивнул ей, давая понять, что все слышал, и улыбнулся, сочувствуя, что ей пришлось столкнуться с грубияном.
Но Мике пришлось столкнуться не только с грубым посетителем. Она знала, что правильно записала заказ, но человек, допустивший ошибку, не собирался в этом признаваться. Только не этим утром, когда они все сбились с ног, обслуживая многочисленных посетителей.
И конечно, Джанни пришел в ярость.
– Как ты могла не справиться с такой ерундой? – вопил он. – Думаешь, у меня есть время готовить еще один английский завтрак, когда и так полно заказов? – С его лопатки для гриля капало масло, оставляя пятна на квитанциях с заказами.
Он явно выбрал не то утро, чтобы отчитывать Мику. Это утро и так началось ужасно, когда она открыла глаза и вспомнила, что осталась одна в своей комнате. Вспомнила, что Раф предпочел держаться от нее подальше. Неужели это ее вина? Неужели она сказала или сделала что-то такое, что отпугнуло его? Но ей ничего не приходило в голову. Как раз наоборот, вспоминая их вчерашнюю прогулку, Мика думала, что все было прекрасно.
Да, она немного обидела его, когда заявила, что пойдет в музей одна, но ведь они это уже обсудили. И забыли. Она готова была поспорить, что он хотел поцеловать ее, когда они сидели под деревом у водопада. А как он смотрел на нее, когда сказал, что не сомневается, что ее мечта сбудется, и она станет автором книг о путешествиях. Сказал это с таким видом, словно по-настоящему верил в нее.
Словно ему было важно, чтобы она осуществила свою мечту.
Но он использовал ее признание о своей мечте как предлог для того, чтобы ночевать в другой комнате, и это заставило Мику чувствовать себя так, будто ее за что-то наказывают. Но она не чувствовала себя виноватой, и вот теперь история повторяется. От этого ей было вдвойне не по себе.
– Взгляни на заказ, – сказала она Джанни. – Я все записала правильно. Это ты прочитал неправильно.
– Не смей указывать, как мне делать мою работу! – завопил Джанни. – Ты хочешь готовить вместо меня? Хочешь? – Он отошел от гриля и, выкрикивая свой гневный вопрос, приблизился к ней.
Мика напряглась. Она знала, что Джанни не причинит ей вреда, но теперь ситуация сильно осложнилась, и от нее потребуется вся ее выдержка, чтобы справиться с эмоциями. Вдруг Мика почувствовала, как стоявший у нее за спиной Раф перестал загружать посудомоечную машину. Судя по всему, он наблюдал за их стычкой с Джанни. Второй повар и бровью не повел и теперь пытался спасти продукты, оставленные без присмотра на гриле. Маргарет подхватила тарелки и торопливо выскочила из кухни. Приступы гнева у Джанни уже давно никого не удивляли, и в такие моменты никто не хотел попадаться ему под руку, чтобы не потерять свою работу. Не стоило обострять ситуацию, и потому Мика попыталась проскользнуть мимо Джанни и поставить тарелку с неправильным заказом на стойку. Она надеялась, что Джанни успокоится и сделает все, как надо, чтобы удовлетворить посетителя.
Но ей не стоило вступать в спор с Джанни. Не успела Мика поставить тарелку, как он резко подхватил ее. Возможно, тарелка выскользнула у него из рук, а может, он специально швырнул ее. Это уже не имело значения, потому что эффект был тот же. Звон разбитой посуды нарушил внезапно наступившую тишину в оживленном кафе, и краем глаза Мика заметила недовольное лицо Марко, сидевшего за столиком рядом с проходом.
Раф тут же подскочил к ней, и Мика почувствовала, как он ощетинился. Неужели он собирался защитить ее? Она предостерегающе взглянула на него и решительно покачала головой. Все еще больше осложнится, если Раф сейчас что-нибудь скажет или сделает. Это их дела с Джанни. Чем больше людей вмешается, тем больше проблем возникнет.