Возможно, причиной стало обаяние тихих старых улочек с очаровательными садиками и воздухом, напоенным ароматами лимона и лаванды. А возможно, удивительный покой, наполнявший это место, напоминал о вечном лете, с пчелами, жужжавшими над яркими цветами, и порхающими повсюду пестрыми бабочками. Но к тому времени, когда они добрались до виллы, неприятные воспоминания о Джеймсе, пропаже фотоаппарата и шумных толпах туристов почти сгладились из их памяти. На вилле было совсем немного туристов, и они смогли спокойно побродить в тишине и покое по удивительно красивому старинному особняку, наслаждаясь его великолепием.
Мика была в восторге.
– Как жаль, что я заранее не знала, что мы приедем сюда. В брошюре почти нет информации. Здесь написано только, что вилла была построена шведским врачом Акселем Мунте, который приехал на Капри в 1885 году.
– У тебя впереди еще много времени, чтобы все досконально изучить.
– Мне нравятся эти слова. – Глаза Мики засияли. – Он пишет: «Я хочу, чтобы мой дом был открыт солнцу, ветру и шуму моря, как греческий замок, и повсюду свет, много-много света». Ведь именно так себя здесь и ощущаешь, правда?
Рауль не смог устоять и улыбнулся в ответ. Мика заражала его своей искренней радостью.
– Мы обрели все это сегодня, правда? Солнце и ветер. Хотя я не слышу шума моря, – заметил он.
– Но ты можешь видеть его во всех окнах. А если ты его видишь, значит, можешь слышать. Здесь… – Мика приложила ладонь к груди Рауля, туда, где билось его сердце. – Это песня. Самая прекрасная музыка на свете…
Он накрыл ее ладонь своей рукой и, склонив голову, прижался губами к ее виску. Рауль прекрасно понимал, о чем она говорит, и в этот момент связь между ними была сильной, как никогда.
Возможно, в их жилах действительно течет кровь дельфинов.
Он ощущал запах ее шампуня, свежий лимонный аромат, исходивший от ее волос. Но, кроме этого запаха, он ощущал особенный, присущий лишь Мике, аромат. Сладкий и одновременно пряный. И Рауль знал, что никогда прежде не переживал ничего подобного.
И он никогда не забудет этот удивительный запах.
Они еще долго бродили по вилле.
Одна из комнат была огромной.
– Это похоже на бальный зал, – восторженно выдохнула Мика. Она посмотрела ему в глаза. – Давай представим…
– Представим что?
– Что это наш дом. Что здесь играет маленький оркестр и эта музыка только для нас… – Ее глаза сияли. – На мне платье… красивое бальное платье… Потанцуй со мой, Раф…
Она, словно ребенок, желающий ласки, протянула ему руки, и он просто не мог ей отказать. И начал танцевать. Конечно, Мика никогда не училась бальным танцам, но она двигалась с поразительной легкостью и была послушна его ритму. И хотя в зале не звучала музыка, Рауль знал, что навсегда запомнит этот танец. А может быть, музыка все-таки звучала… та песня, что слышалась в шуме моря…
Мика первая прервала их танец. Она отодвинулась в сторону и, не отпуская его руки, еще раз обвела взглядом зал.
– Представь, каково на самом деле жить в таком месте, – прошептала она. – Как это, наверное, удивительно.
Раулю не надо было ничего представлять. Этот старинный особняк во многом напоминал дворец, в который ему в скором времени предстояло вернуться. Такие же полы, отделанные узорчатыми плитами, греческие колонны и картины, которые украсили бы любой музей. Бальная комната в его дворце, конечно, была намного просторнее, и в ней было отведено место для большого оркестра. И неожиданно Рауль подумал о том, о чем долго не хотел вспоминать. Жизнь в подобной роскоши была для Мики всего лишь сказкой.
Она слишком далека от его мира. И даже роскошное бальное платье не помогло бы ей понять и ощутить то, из чего состояла жизнь людей его круга. Это была совершенно иная реальность.
От этой мысли ему стало невыносимо грустно. Как он мог оставить ее теперь, когда больше не мыслил жизни без нее?
Но как он мог не оставить ее?
Рауль испытывал огромную и горячую любовь к своей стране и к своим бабушке и дедушке. Его судьба уже была предопределена и включала брак, который объединит два маленьких королевства в одно и сделает их сильнее. И это принесет огромную пользу народу этих государств, за которых он должен нести ответственность. Он не мог от этого отказаться. Он не хотел отказываться, но…
Оставив Мику, он причинит боль им обоим.
Он смог бы это выдержать. Ему придется. Но как же Мика? Ведь ей будет очень больно.
Он не знал, хватит ли у него духа так с ней поступить.
Несколько дней или недель – ничто по сравнению с целой жизнью. И как такой прекрасный дар, который он получил от нее, мог обернуться столь огромной проблемой?
Ему показалось, что его сердце раскололось надвое, когда Мика неожиданно коснулась его груди, и боль становилась все сильнее с каждым восторженным вздохом или возгласом Мики во время их прогулки по вилле.
Держась за руки, они направились по вымощенной плиткой дорожке под раскидистыми кистями винограда, увивавшими колонны, любуясь яркими экзотическими цветами, наполнявшими просторный сад.
Они прошли мимо гранитного сфинкса, к которому Мика захотела прикоснуться, и в этот момент Рауль ощутил, как сердце облилось кровью от внезапной щемящей тоски.
Такие маленькие, ласковые руки. Такое легкое, невесомое касание. Казалось, она все еще танцует.
Но, наверное, так оно и было. Она танцевала своим путем по жизни, словно волшебное создание.
Он помнил прикосновения этих рук к своему телу. В такие моменты ему казалось, что он становится лучше и сильнее. Он так много узнал о себе за последние недели, и все это было благодаря чувствам, объединившим их с Микой. Благодаря ее любви.
И неужели, расставшись с Микой, он потеряет и ту часть себя, которую обрел благодаря знакомству с ней?
Они вышли на круглую смотровую площадку, откуда открывался великолепный вид на Неаполитанский залив.
– Этим видом можно любоваться бесконечно, – восхищенно произнесла Мика. – Могу поспорить, что отсюда наверняка можно разглядеть Лезиль Дофин, если хорошенько присмотреться.
Рауль стоял за спиной у Мики и смотрел на раскинувшийся перед ним простор поверх ее головы. Она прижалась к нему, а он обвил ее руками и глубоко вздохнул.
Конечно, часть его души навсегда останется с Микой. Огромная часть. Но ему оставалось надеяться, что он не потеряет то, чему она его научила. Это новое знание навсегда запечатлелось в его сердце. Взгляды на жизнь. Все это пригодится ему в будущем, и он станет королем, которым его народ будет гордиться.
Вглядываясь в морскую даль, он знал, что его острова лежат там, в легкой дымке. Рауль неожиданно ощутил неуловимую тоску по дому и в это мгновение понял, что он наконец готов.
Пора возвращаться к своей жизни.
И это означало, что больше нельзя откладывать серьезный разговор с Микой. Настало время рассказать ей всю правду.
Он отчаянно пытался придумать, с чего начать, пока они возвращались к катеру, но слова, крутившиеся в его голове, мгновенно исчезали, стоило лишь Мике взглянуть на него.
Лучше он сделает это, когда они вернутся в ее комнату, решил Рауль. Рассказав ей все, он, по крайней мере, сможет уйти в свою комнату, дав ей возможность все обдумать. Ужасно, если в такие минуты они будут находиться в толпе других людей.
А народу вокруг было очень много. Казалось, толпа увеличилась, и стало еще труднее пробираться к канатной дороге, а оттуда к пристани. Появление знаменитостей на Капри определенно вызвало сильный ажиотаж. Повсюду сновали папарацци, и Джеймс был не единственным фотографом на катере, когда они возвращались в Позитано. Он по-прежнему фотографировал. Рауль опустил на лоб козырек бейсболки и надел темные очки. Судя по всему, скользкий тип пытался сфотографировать Мику, но Рауль все равно чувствовал себя неуютно.
Кто знает, возможно, именно в этом парне она найдет утешение, когда он уедет?
Сложная дилемма не давала ему покоя.
С одной стороны, он не мог забыть о своем долге перед страной.
С другой стороны, нельзя сбросить со счетов его любовь к Мике и горячее желание остаться тем человеком, которым он стал с ней.
Должен же быть какой-то выход из этой ситуации, который не причинит им обоим боли.
И возможно, он существовал…
Безумные мысли вихрем кружились в его голове. Он еще не женат. Он даже не был официально помолвлен, хотя весь мир с нетерпением ожидал объявления о помолвке. Захотела бы Франческа выйти за него, узнав, что он всем сердцем любит другую женщину?
Его бабушка и дедушка обожали друг друга. Неужели они будут против того, чтобы он женился на любимой женщине и обрел счастье?
Ему нужно время, чтобы все обдумать.
Похоже, Позитано сегодня пользовался такой же популярностью у туристов, как и Капри, и, к его удивлению, «Хлеб насущный» сегодня стал одним из самых популярных кафе. Еще издалека была видна очередь людей, выстроившаяся перед входом.
– Что происходит? – В голосе Мики прозвучало беспокойство. – Возможно, Марко нужна дополнительная помощь. Они не справятся с такой оравой народу.
Когда они приблизились, Рауль вдруг почувствовал, как волосы у него на затылке встали дыбом. Он увидел камеры и сразу понял, кто все эти люди. Бросив взгляд через плечо, он заметил за спиной Джеймса и в этот момент понял, что все пропало.
Слишком поздно прятаться. Мика крепко держала его за руку и, сама того не зная, вела его на вражескую территорию. Он почувствовал, как она стиснула его ладонь, догадавшись, что происходит нечто странное. В том, что Марко отчаянно жестикулировал во время разговора, не было ничего удивительного, но почему на улицу вышел и Джанни с газетой в руках? Остальные работники кафе тоже толпились у входа, наблюдая за происходящим, – бариста Элейн и почти все официантки.
Они подошли достаточно близко, чтобы услышать слова Марко:
– Его здесь нет. И сколько вам еще повторять, что вы ошиблись? Уходите, вы отпугиваете посетителей.