ь этот дом. Мы обсуждали это. Держать насильно вас здесь никто не будет. Вернуться не сможете никогда. Что вы выбираете?
Разве это выбор? Нет его здесь. Посмотрев презрительно на стоявшего рядом Совельева, все что смогла себе позволить, это плюнуть ему под ноги.
— Открывайте.
— Это ваше решение.
Комментировать его слова не хотелось, как и общаться с кем-либо из присутствующих здесь. Молча подошла к калитке в ожидании когда ее откроют, чтобы впустить меня наконец-то вовнутрь.
— Ольга, — требовательно позвал альфа рысей, но я демонстративно стояла к нему спиной, не отрывая взгляд от дочери всем своим видом демонстрируя пренебрежение к говорившему. Мужчина, подойдя ко мне, неожиданно резко развернул к себе лицом, при этом удерживая меня за плечи так, что не дернешься. Понимая, что вырываться бессмысленно, просто отвернулась, смотря в сторону. Я уже была на грани истерики. Меня очень беспокоило поведение дочери. Моей веселой, непоседливой, любопытной болтушки. Она никогда не могла и пяти минут спокойно посидеть на одном месте. А сейчас, после того как мы столько не виделись, Катюша даже не пытается подойти ко мне, сдвинуться с места или сказать хоть слово. Кроме настороженности и ожидания непонятно чего, на ее лице больше ничего не было. В отличие от меня она даже не плачет. А именно последнее ожидается от ребенка после долгой разлуки с родителями.
Совельеву не понравилось демонстративное игнорирование его персоны, поэтому, схватив за подбородок, повернул мое лицо к себе. Теперь выбора не было и пришлось смотреть в глаза этой сволочи. Если он надеялся там найти испуг, то фиг ему. Ничего такого он там не найдет. Только презрение и вызов. Надеюсь, своим взглядом смогла донести все то, что думаю о нем.
— Запомни. Хорошенько запомни все, что я тебе сейчас скажу, так как два раза не повторяю, — рысь как змея зашипел мне в лицо, при этом весь его вид говорил — мужчина в бешенстве. У меня от его пальцев, скорее всего, останутся синяки, так крепко он держал мой подбородок. — Никогда не игнорируй меня. Если я обращаюсь к тебе — внимательно слушаешь, а потом исполняешь все, что приказываю. Молча исполняешь. Разговаривать с кем-либо без моего разрешения запрещаю. Услышу отсюда посторонний шум — выкину со своей территории. Любое нарушение правил и дочери больше не увидишь. И не забывай о том насколько хороший слух у оборотней. Второго предупреждения не будет. Если поняла, кивни.
Как только меня отпустили, кивнула в знак того, что все отлично поняла. Поняла и запомнила.
— Вот и отлично. Сейчас заходим вместе. Стоишь около меня пока не разрешу отойти.
И вот мы уже внутри изгороди. До Катюши рукой подать, но не отхожу от Совельева ни на шаг. Оказывается и я неплохо поддаюсь дрессировке. С одной стороны не боюсь рыси и, наплевав на его правила, побежала бы к дочке, если бы меня ждало физическое наказание за их нарушение. Но… в том то и дело, что со второй стороны большое НО, от одной мысли о котором меня бросает в дрожь. Опять оказаться вдали от моего солнышка, оставить ее одну, точно зная как и в каких условиях ее держат, где-то ждать и надеяться, что ее освободят и все будет хорошо — болше не смогу. Поэтому стояла молча там, где сказали, в ожидании когда наконец-то мне позволят дочку взять на руки.
Я было подумала, что уже увидела все плохое что мне уготовили здесь и хуже ничего не может быть. Но нет. Ошиблась. Совельев решил меня добить окончательно, так, чтобы у меня даже тени от мысли не возникло, что он нормальный и, возможно, все это большой и глупый розыгрыш. Достав тоненький, длинный свисток-трубочку, он поднес его к губам и подул. Собаки и моя дочь с ними тут же легли на животы. Я ничего не слышала и переводила сначала удивленный, а потом возмущенный взгляд с садиста на псов и Катюшу, от злости сжимая все сильнее кулаки и зубы. Дальше хуже: они поднимались, ложились и прыгали. Не меньше получаса собаки и дочь выполняли в полнейшей тишине (во всяком случае, для меня) всевозможные команды.
— Молодцы.
Все жильцы загородки опять сели в линию, а Совельев медленно подходил к каждому, доставая из кармана какое-то лакомство, награждая им животное, после чего слегка трепал его по голове, пару секунд чесал за ухом и шел к следующему. Перед моей дочкой он присел на корточках и, судя по яркой обертке, достал конфету. Стал медленно ее разворачивать, внимательно следя за ребенком, который пожирал глазами сладость. Мне было неприятно и стыдно на это смотреть, но отвести глаз или остановить происходящее не могла. И вот моя малышка, счастливо улыбаясь, открывает ротик в котором исчезает кусочек маленькой детской радости, преданно смотря на своего мучителя. А он, заправив торчащие во все стороны грязные волосы малышке за ухо, начал ласково с ней разговаривать.
— Вот видишь, ты была послушной девочкой и я тебе привез маму. Если и дальше будешь хорошо себя вести и слушаться, я тебе сделаю еще какой-нибудь подарок. Только смотри, не расстраивай меня. Иначе маме придется уехать. Хорошо?
В ответ дочка интенсивно закивала головой показывая, что она все поняла.
— Молодец. Ты помнишь главное требование?
Катюша приложила пальчик к губам.
— Какая же ты умница. А теперь можешь подойти к маме.
Меня тошнило от притворной, наигранной ласки рыси. Хотелось оттолкнуть оборотня от дочери и высказать ему все, что думаю по поводу его актерского мастерства, но промолчала. Не сейчас. Чуть позже. Тем более, что наконец-то получила возможность обнять свое счастье. Катюша подскочила ко мне и я, схватив ее, прижала к себе. Слезы опять побежали по моим щекам. В этот раз от радости. Мы вместе. Никогда больше не отпущу ее от себя. Всегда буду рядом. Чего бы это мне ни стоило. Какой же моя малышка стала худенькой и легкой. Ничего, вернемся и я ее откормлю. Вот только когда это будет? Прижимая к себе дочь, целовала ее не обращая внимания на грязь, гладила по волосикам, не обращая внимания на колтуны и блох. Мне было все равно. Вот только для полного счастья хотелось услышать ее голосок. Но мы молчали обе. Нельзя. Не сейчас.
Тем временем в калитку зашла Таисия и начала что-то наливать по грязным мискам из ведра, по-видимому, еду для собак. Катюша спустилась вниз и потянула меня за руку вперед, остановившись у одной из посудин. Девушка ей тут же дала ложечку и дочка, сев на землю, начала быстро есть, разливая все вокруг, пачкая и без того грязную оборванную одежку и следя за собаками, которые, заканчивая со своим завтраком, поглядывали на порции соседей. Одна из псин, опустошив свою миску, бросилась в нашу сторону. Катюша оскалившись зарычала на нее, при этом продолжая быстро работать ложкой. Я смотрела и не верила. Перевела взгляд на Совельева. Неужели это обычная картина? Мужчина расслабленно стоял чуть в стороне, наблюдая за происходящим, при этом не собираясь вмешиваться. Вот уже и вторая собака скалится на Катюшу. Дочка, отвечая им тем же, начала медленно отползать от своей тарелки. Пару секунд и все миски пустые, а псы сидят, преданно смотря на альфу.
Даже если бы мне разрешили сейчас разговаривать, находясь в шоке от увиденного, не смогла бы ничего сказать. У меня просто не было слов. Как? Вот как так можно? Обвиняюще посмотрела на Совельева, но он, не обращая на меня никакого внимания, отдавал новые команды свистком. Собаки бросились к калитке и покинули загон. Рысь вышел вслед за ними. Мы остались втроем — я, Катя и Тася. Девушка, собрав грязные миски, пошла вглубь сарая. Катюша потянула меня туда же. В углу оказался небольшой умывальник. Таисия сполоснула посудины, стала набирать в них воду и относить на место, где до этого сидели собаки. Каждую по отдельности. Дочка внимательно за ней следила. Так хочет пить? Оглянулась вокруг, надеясь найти чашку или кружку. Ничего такого не было.
Перед тем как нести третью посудину, Тася что-то всунула в руки моей малышке, при этом предостерегающе посмотрев на меня и приложив палец к губам. Я удивленно посмотрела на Катю. У нее в каждой руке оказалось по пирожку. В один она тут же впилась зубами, протянув мне второй. Отрицательно качнув головой, показала ей знаками, чтобы ела сама. Это что же получается, Таисия подкармливает Катюшу? Получается что так. Дочка явно знала, что ей сейчас что-то дадут. Значит, это не первый раз. Не из-за этого ли девушка отказалась возвращаться к брату? Как бы с ней поговорить? Сделав несколько шагов вперед слегка дотронулась до руки Таси, но она отрицательно качнула головой, взглядом показывая на площадку за изгородью. Там рысь гонял собак и своих подчиненных. Оборотни, как в человеческом облике, так и во второй ипостаси, тренировались, отрабатывая что-то вместе с псами, и все это происходило в тишине.
Закончив, Таисия ушла. Правда ненадолго. Вернувшись минут через десять, она отвела меня в дальний угол, поставив там только что принесенное ведро рядом с горшком, опорожнив перед этим последний. Чем дальше, тем веселее. От осознания того, что меня ждет в ближайшее время, стало страшно. Как выдержать такое? Но выбора нет. Точнее, его нет если хочу быть с дочерью. А я хочу. Погрузившись в свои мысли замерла, прижав к себе Катюшу. Слез больше не было.
Вздрогнув от неожиданного прикосновения к плечу, обернулась посмотреть, кому еще что от меня надо? За спиной стояла Таисия, показывая взглядом на земляной пол. Не совсем понимая, что она от меня хочет, перевела на него взгляд. 'На днях альфа уедет, тогда сможем поговорить. Надеюсь, у вас есть план как отсюда убраться?' Поняв, что я прочитала ее вопрос, девушка быстро начала стирать надпись ногой, вопросительно посмотрев на меня. Расстраивать ее не хотелось, поэтому кивнула, подтверждая, что план есть. Вот бы только самой быть этом уверенной настолько, насколько показала. Чем дольше нахожусь в этом доме, тем больше у меня появляется сомнений, что у нас получится сбежать. Фролов, на тебя вся надежда. Самой мне отсюда не выбраться. На секунду закрыв глаза, постаралась почувствовать как там мой волк. Тоска тут же затопила душу. Тоска, злость и бешеное упрямство. Он не собирается сдаваться и отказываться от нас. И мы так же. Все будет хорошо. У нас все получится.