— Катя, на место.
Дочь испуганно дернулась и, вжав голову в плечи, побежала в свой угол.
— Встать.
А это уже приказ мне. Фууу, как от него разит перегаром. И как только добрался до дома? Нет чтобы сделать хоть одно доброе дело, например, сдохнуть по дороге домой свернув себе шею.
— Вы что же, с Фроловым думали, что сможете обхитрить меня? Не дорос этот щенок еще, чтобы мне нос утереть. Я уже был альфой, когда он только учился под стол пешком ходить. Сопляк! Прежде чем наживать врагов, силенок надо набраться и ума. Знаешь, этот выскочка многим старейшинам за последние годы поперек горла встал. Вечно лезет куда не просят. Думает, ему больше всех надо? Ничего, теперь остепенится.
Так вот в чем дело. Совет просто решил Дмитрия поставить на место. Его стая довольно быстро развивалась и набирала силу. И он соответственно тоже. Фролова просто испугались. До нашего появления на Дмитрия никто не мог повлиять. А сейчас, как только обнаружили его слабое место, сразу же и ударили по нему, не обращая внимания на то, что от этого страдает маленький ребенок. Им наплевать. Конечно же, своя рубашка ближе к телу. И если я правильно понимаю, благодаря моему волку у многих она начала трещать по всем швам.
— Знаешь, Совет оправдал все мои действия. Я имею право на месть. Мне полностью развязали руки. В отличие от твоей шавки. Теперь, любой, кто попытается ему помочь забрать ребенка, станет вне закона. Даже члены его клана. И что он теперь сделает? Один-то? Так что сидеть твоей дочке на псарне до конца ее дней. И ты мне должна быть еще и благодарна. Все же она жива, имеет крышу над головой и что пожрать в своей мыске. И девчонку никто даже пальцем не трогает. Во всяком случае, пока она маленькая. Ну так что, не хочешь меня отблагодарить?
Совельев тыльной стороной ладони провел по моей щеке, ключице, вырезу футболки, а потом брезгливо вытер руку об штаны. Я с трудом удержалась, чтобы не зарядить ему пощечину.
— Не сейчас. Позже. После того как отмоешься. Если согласишься на мое предложение. Интересно какое?
Нет. Не хочу ничего ни слушать, ни слышать. Но кому здесь интересны мои желания? Я уже начала догадываться, что на уме у этого садиста. Как-то мало верилось после всех этих недель, что я тут провела, что хоть немного интересна ему. Скорее всего, он хочет сделать еще больнее Фролову, заполучив в постель его пару. Как же он мне противен. Хочется и послать рысь, и ударить чем-то тяжелым промеж глаз так, чтобы голова отвалилась. Но я стояла молча, не шелохнувшись в ожидании продолжения. У меня просто нет выбора.
— Молчишь? Правильно. Не люблю болтливых самок. Ну так слушай. На днях я организую праздник в честь моей победы и в конце, если хочешь улучшить свои условия проживания и главное своей дочери, ты согласишься стать моей. После этого вы обе сможете переехать в дом. Мы организуем все по всем правилам и оборотней, и людей. Проведем слияние и распишемся. Я даже удочерю Катю. Насколько знаю, в свидетельстве о рождении в графе 'отец' у нее прочерк. Вот и заполним это место. Ты же понимаешь, что свою падчерицу я не буду держать в сарае?
— Но… — я не совсем разбиралась в законах оборотней, но некоторые моменты в предложении рыси у меня вызывали сомнения. Я молчу про то, что само предложение вызывало отторжение.
— Что такое? — Совельев нахмурившись нависал надо мной, подавляя своей мощью. — Что из того что я сказал непонятно?
— Вы сказали про слияние. Вы же ко мне ничего не чувствуете. Кроме того, я пара волка. Разве можно проводить этот обряд, если он не так давно проводился с другим оборотнем? Да и у вас после этого не будет шансов найти настоящую пару и завести детей.
Не то чтобы я за него переживала, точнее мне вообще было плевать, что с ним будет, просто мой мозг искал пути к отступлению.
— Это твой Фролов после потери пары может предать ее память и связать свою жизнь с другой самкой. Мне же никто не нужен. Ты права, ты хоть и ничего, но я к тебе ничего не чувствую. Но не переживай, на то, чтобы удовлетворить мои потребности, сойдешь. В свою очередь ты же хочешь обеспечить своему ребенку нормальную жизнь? Так что думай. Возможность уйти сейчас у тебя есть. После добровольного согласия связать со мной жизнь — останешься здесь навсегда.
— А что будет с Димой?
Рысь довольно оскалился.
— А что с ним станется? Будет искать новую пару. Ему не привыкать. Я даже мешать больше волчаре не буду. Правда его статус среди оборотней значительно снизится. Все же он не смог отстоять ни свою женщину, ни щенка.
— А что будет со мной после повторного слияния?
— Не знаю, не слышал про такие прецеденты. Так что ты будешь первой. Думай, у тебя есть несколько дней. Примешь решение, зови.
Развернувшись, Совельев ушел, а Яков и еще один из оборотней начали чинить ограду. Медленно сползая по стеночке, я опустилась на землю и расплакалась. Не хочу. Лучше здесь как собака буду жить, только не с этим поддонком. Ко мне подбежала Катюша и стала утирать слезы, целовать и гладить по голове в попытке успокоить. Господи, за что нам это все?
Прикрыв глаза потянулась к Дмитрию. Где же ты? Когда придешь? Нам очень плохо и тяжело. В ответ звериная тоска. Такая, что самой захотелось в голос завыть. Он в ипостаси и очень далеко. Почему он так далеко? На душе стало еще тяжелее. Устала! Как же я устала! Когда это все закончится? Неужели нам никто не поможет? Самой мне не справиться, не убежать. Не могу больше. Слезы не переставая текли по щекам, капая с подбородка вниз. Я их не могла остановить, да и не хотела. Прижав к себе дочь, с головой погрузилась в пучину отчаянья.
23
Не помню когда и как заснула. Проснулась от шороха. Кто-то недалеко скреб землю. Не показывая вида, что уже не сплю, принюхалась. Да, да. За то время, что я прожила у рысей, научилась их отличать по запаху. Неосознанно нахмурилась. Запаха не было. Но я же четко слышу как кто-то копошится недалеко от нас. Заснула я там же где и сидела, с Катюшей на руках. Починив ограду, оборотни не стали нас сегодня уже закрывать. Смысл? Скоро и так рассветет. Разве что на калитку замок повесили.
Не выдержав, открыла глаза. Таисия? Удивленно уставилась на девушку. Что это она за подкоп делает? По времени мы уже все равно не успеем сбежать.
— Не хочешь помочь? — возмущенный вопрос окончательно вытянул меня из сонного состояния. Отнеся дочь в сарай пошла помогать.
— Тась, а что ты делаешь и зачем? — поинтересовалась, наблюдая как медведица ножом вспахивает землю под оградой, а потом руками ее выгребает.
— Быстрее, помогай давай пока не заметили. Копай со своей стороны. Надо чтобы баночка пролезла, — и девушка продемонстрировала мне металлическую упаковку из-под кофе. Не знаю зачем она мне, но пока Таисия нам только помогала. Пошарив вокруг глазами, нашла палку и начала ею рыть со своей стороны. Земля оказалась очень твердая и поддавалась с трудом.
Как только предмет оказался у меня девушка начала убирать все следы нашей непонятной деятельности, перед этим бросив:
— Разровняй землю и закопай банку где-нибудь в сарае, быстрее.
Я вроде бы и быстро справилась с заданием, но когда вернулась к ограде Таисии уже не было. Буду надеяться, при следующей нашей встрече тет-а-тет она мне все объяснит. Интересно, где она была все эти дни?
Утром, несмотря на то, что альфа дома, дрессировки не было. Отсыпается хозяин местных угодий после пьянки. Хочется надеяться, что ему будет очень плохо когда проснется.
Завтрак нам принесла Тася. Так что мы не то чтобы поели как нормальные люди, но все же насытились получше, чем в предыдущие дни когда ее не было. Подойдя достаточно близко к девушке, удивленно на нее посмотрела. Я не могла понять в чем дело. От оборотницы ничем не пахло, так же как и ночью. Разве что от одежды, да и то не ею, а средством которым стирали вещи. Можно было бы предположить, что мое обоняние ухудшилось от плохого питания или нервного стресса, так нет, остальные запахи очень хорошо ощущаю. Продолжая растерянно смотреть на девушку, вопросительно приподняла бровь. Но она отрицательно качнула головой. Значит не сейчас.
К моему разочарованию Совельев, когда решил предстать пред наши очи, выглядел хорошо. Я бы даже сказала отлично. Веселый, цветущий и довольный собой. О том, как я выгляжу, думать не хотелось. Помимо того, что грязная, оборванная, лохматая и замученная, сегодня еще и с красными после слез глазами и опухшим носом. Но чем хуже выгляжу, тем лучше. Вдруг он передумает. Хотя… его цель не мои прелести, так что можно на это не надеяться. Тяжело вздохнув, ушла в дальний угол сарая. Не хочу его видеть. Прикрыв глаза опять потянулась к Фролову. Где ты? Мне надо знать, что делать дальше. Сможешь ли нас вытянуть? Насколько правда то, что сказал этот гад. Если судить по его довольной физиономии, то, скорее всего, все что он рассказывал, правда. А если так, то мы с волком остались одни против целой стаи рысей. Как долго я протяну с Катей в сарае в обществе собак? До холодов? Дадут ли нам теплю одежду? Но меня даже не это пугало, а то, как с каждым днем менялась Катюша. Как она играла с собаками. Как преданно смотрела на Совельева. Как ждала, что он ей что-то даст. Рысь ее приручил, подчинил и дрессирует, превращая в послушную собачонку. Тех редких минуток, когда я могу с ней поговорить и попытаться что-то объяснить, очень мало. Я вижу как моему солнышку с каждым разом тяжелее подобрать слова, чтобы выразить свою мысль. И это меня убивает. Она ребенок. Маленький ребенок, который уже несколько месяцев деградирует в своем развитии. А ей уже скоро четыре. Боюсь, даже если (точнее когда) это все прекратится, мне очень долго придется разбираться с последствиями.
Я готова жить и даже умереть в этих условиях, но не готова смотреть как вместе со мной погибает мой ребенок. Не представляю, как соглашусь на связь с мерзавцем. При этом мое сердце кровью обливается когда я вижу как Катюша превращается в маленького Маугли. Согласиться, а потом сбежать? Вот только как? Если этот меня пометит, то будет чувствовать на любом расстоянии. Попытаться убить? Даже не представляю как это сделать. Он сильнейший в своей стае иначе не был бы альфой. Я на его фоне слабая человечка. Был бы пистолет — пристрелила бы, как бешенное животное. Но его нет. Так же как и ножа чтобы перерезать горло. Да даже камней и тех в сарае нет. Разве что палки. Но ими я его только рассержу.