Ооокей. Это просто фантастика. Я продолжаю поглаживать свой живот.
— Так почему…? — я почему-то не могу заставить себя встретиться с ним взглядом. — Я имею в виду…
Бек тяжело вздыхает, как будто это не он все подстроил. Как будто это каким-то образом моя вина, и я борюсь с очередным приступом раздражения на него. Мы всегда так ладим, он и я. Он злится, а я съеживаюсь и избегаю говорить о своих чувствах, и тогда мы просто до чертиков раздражаем друг друга, пока один из нас больше не может этого выносить. Поэтому я испытываю облегчение, когда он говорит:
— Я чувствую себя виноватым.
— Виноватым? Почему?
Он поднимает на меня взгляд, а затем встает на ноги, раскидывая повсюду костяную стружку. Он хватает табурет с дальнего конца комнаты и придвигает его к своему месту, а затем жестом предлагает мне сесть.
О. Это объяснение займет какое-то время? Я колеблюсь.
Бек издает разочарованный звук, а затем указывает на табурет.
— Ты сейчас с комплектом. Садись, или я буду чувствовать себя еще более виноватым.
— Я вполне в состоянии простоять дольше пяти минут, — говорю я ему, но все равно сажусь, а затем добавляю: — Спасибо.
Он возвращается на свое место, смахивая крошки костей, прежде чем снова скрестить ноги и взять свой разделочный нож.
— Я пытаюсь поделиться, а ты не облегчаешь мне задачу. — Когда я ничего не отвечаю на это угрюмое заявление, он добавляет: — Я не силен в том, чтобы делиться.
Ни хрена себе, а то я не знаю, Шерлок. Но он старается, так что самое меньшее, что я могу сделать, это выслушать и не злиться по этому поводу. В любом случае, я не хочу быть стервой. Я просто хочу понять.
— Сейчас я здесь. Давай.
Я ожидаю, что он снова начнет вырезать, но он замолкает, выглядит задумчивым, а затем поднимает взгляд на меня.
— Я чувствую вину за то, как прошло наше совокупление для удовольствия.
Ой. Это не то, что я ожидала услышать.
— Это в прошлом.
— Это в прошлом, правда, но если я оставлю занозу в ноге, она все равно будет раздражать и заражать, пока ее не удалят.
Справедливо.
— Я не думаю, что ты должен чувствовать себя виноватым. Я просто думаю, что мы два человека с очень разными характерами и не знаем, как ужиться вместе. Я тебя не люблю. Но ты мне нравишься, и я хотела бы, чтобы мы были друзьями. — Говорить все это кажется таким невероятно трудным. Мои плечи напряжены от беспокойства, и я чувствую, как стресс овладевает моим телом, что странно. Это похоже на то, что я просто запираюсь рядом с Беком, потому что ожидаю, что он не одобрит все, что я скажу. Я думаю, мне потребуется некоторое время, чтобы перестать так делать, но я хотела бы попробовать. — Я не испытываю к тебе ненависти.
— Я тоже не испытываю к тебе ненависти. — Он встречается со мной взглядом, и выражение его лица очень серьезное. — Я чувствую, что плохо с тобой обошелся. Я не был таким добрым и любящим, как Эревен по отношению к тебе. Я был просто… расстроен.
— Мы оба были такими, — тихо говорю я. — Это были не очень хорошие отношения.
— Я очень сильно хотел найти себе пару, — тихо говорит мне Бек. — Я был один очень долгое время. Я хочу пару и комплект. Я думал, что быть с тобой даст мне такой шанс. Но у нас не было такой связи, как у других. Резонанс сглаживает ситуацию, когда все сложно, а у нас не было ничего подобного, что могло бы нам помочь. Я тоже чувствовал, что между нами что-то не так. Это было неправильно, и чем больше я пытался удержать тебя на месте, тем больше мне казалось, что ты отдаляешься. Поэтому я давил все сильнее и сильнее. Я не был добрым. И я потерял тебя. — Он тяжело вздыхает и бросает на меня усталый взгляд. — Я думаю о том, почему ты ушла. Я не виню тебя за то, что ты бросила меня и прекратила наше совокупление для удовольствия. Я был молчалив и нетерпелив, а тебе нужно было понимание, а ты не получала его от меня. Но мне действительно интересно, если бы я был для тебя лучшей парой, ты бы все равно откликнулась на Эревена? Если бы ты была счастлива со мной, твой кхай потянул бы тебя куда-нибудь еще? — Он пожимает плечами. — Мне просто любопытно.
Я понимаю его разочарование, но я рада, что мы расстались, потому что у меня есть Эревен. Все, что было не так в моих отношениях с Беком, правильно с Эревеном. Это трудно объяснить или описать, но это просто так. Однако я не могу сказать этого Беку, не тогда, когда он явно все еще испытывает чувства по поводу того, как все закончилось между нами. Поэтому я просто говорю:
— Я бы хотела, чтобы мы снова стали друзьями.
— Я скучаю по тебе, — говорит мне Бек.
Я облизываю пересохшие губы и качаю головой.
— Нет, не надо скучать. Я счастлива в паре.
Выражение его лица становится грозным.
— Я знаю это. Я не стремлюсь встать между вами. Ты резонировала с другим. Ты никогда не родишь мой комплект. Ты принадлежишь Эревену, а он принадлежит тебе. — Он выглядит оскорбленным тем, что я намекаю на обратное. — Но это не значит, что я не скучаю по тебе.
— Ты действительно скучаешь по мне? — спрашиваю я его. — Или тебе не хватает того, что, как ты думал, у нас было? Тебе одиноко из-за меня или из-за пары, любой пары? — Я немного удивлена, что могу говорить с ним так убедительно. — Потому что я помню, что у нас было, и это было нехорошо. Мы всегда были недовольны друг другом. Я не хочу возвращаться к этому.
— Я… — он хмурится. — Полагаю, я вспоминаю хорошие времена. — Он смотрит куда-то вдаль, а затем бросает на меня печальный взгляд. — Мы много спорили.
— Это был не спор. Ты злился, а я закрывалась. Спор подразумевает, что я проявлю мужество, — говорю я ему. — Почти уверена, что я уклонялась от каждого спора.
— Ты уклонялась, — задумчиво произносит он. — Это было очень досадно.
— Держу пари. Послушай, Бек… ты одинок. Я понимаю. — Я улыбаюсь ему, чтобы смягчить свои слова. — Но это не значит, что нам суждено было стать парой. Мы можем быть друзьями, и это все, чего я хочу.
Он тяжело вздыхает.
— Это все, чего я тоже хочу. Я просто… Я не знаю, зачем я это сделал. Я не пытаюсь поставить тебя в неловкое положение, Клэр. — Выражение его лица честное, когда он низко приседает рядом со мной. — Ты усердно трудилась на благо племени и хочешь приносить другим только радость. Я тоже хотел доставить тебе радость.
Он рисует меня святой, но я не думаю, что это правда.
— Я просто пытаюсь поднять всем настроение, вот и все.
— И посмотри, как ты подружилась с Айшей, — говорит он. — У тебя доброе сердце. Я подумал, ты заслуживаешь награды за то, что была таким хорошим человеком. Поэтому я приготовил тебе подарки.
Я чувствую себя странно, когда слышу это. Как будто подружиться с Айшей было какой-то обременительной задачей, которую я взяла на себя.
— Ты можешь перестать делать мне подарки? Прибереги всю эту щедрость для Боррана и подарков, которые ты должен ему преподнести.
Выражение его лица становится упрямым.
— Я могу дарить тебе подарки, если захочу. Это мой способ сказать, что я сожалею о любом беспокойстве, которое причинил тебе в прошлом, — его взгляд опускается на мой живот. — А следующий подарок — для твоего малыша.
— Когда-нибудь ты станешь кому-нибудь фантастической парой.
— Только не тебе. — Он бросает на меня хитрый взгляд.
— Только не мне, — соглашаюсь я со смехом. Это странно, но я чувствую, что только сейчас обрела друга, и это приятно.
Глава 14
Айша
В ту ночь я почти не спала. Я беспокоюсь, что мэтлаксы вернутся, отважатся на огонь и наши запахи и придут за комплектом. Я беспокоюсь, что Химало станет хуже, несмотря на то, что это легкое ранение в голову. Я беспокоюсь, что комплект проснется голодным и будет нуждаться во мне. Поэтому я не сплю. Я поддерживаю огонь и наблюдаю за тем, как Химало дремлет. Я готовлю еще пюре из кореньев для малыша и кормлю Шасака, когда он просыпается. Он не плачет, как комплект ша-кхай, когда голоден, что странно, но когда он смотрит на меня большими глазами и машет кулачком?
Для меня он — комплект. Маленький, голодный, нуждающийся комплект.
Шасак просыпается незадолго до рассвета, и мне приходится убирать его постель и вытирать его. Его мех легко пачкается, и я понимаю, почему мэтлаксы все время так отвратительно пахнут. Этот комплект будет не так плох, как его собратья, решаю я, и после того как мою его, я прижимаю его к груди и укачиваю, пока он снова не заснет. В пещере тихо, если не считать потрескивания огня, и это дает мне много времени на размышления. Я думаю об изумленном выражении лица Химало, когда я показала ему Шасака. Он не знал, что делать с крошечным мэтлаксом. Я тихо хихикаю про себя, думая о его реакции. Это была не та мгновенная любовь, которую я почувствовала. Он… удивился. Думаю, он думает, что это похоже на домашнее животное Фарли, только хуже. Но это совсем другое дело. Двисти — это животное.
Шасак — это… не ша-кхай, не человек, но все равно народ, не зверек.
Мой кхай начинает петь, когда Химало переворачивается на мехах. Его глаза все еще плотно закрыты, но я слышу нежный отзвук, исходящий из его груди. Это вызывает боль в моем теле, и мне приходится бороться с желанием забраться к нему под одеяло и нащупать его член рукой. Разбудить его, проведя пальцами по всей длине, наблюдая, как его глаза сонно открываются, чтобы посмотреть на меня с таким голодом и вожделением, что у меня перехватит дыхание. Это резонанс, который заставляет меня жаждать его, — говорю я себе. Мое сердце все еще уязвлено тем фактом, что он бросил меня. Он не извинился за то, что оставил меня. Он даже не казался извиняющимся.
Я не могу позволить своему облегчению по поводу его безопасности затуманить мои суждения. Я последовала за ним в снега, потому что хотела получить ответы, и теперь он здесь, передо мной. Я могу получить ответы, которые мне нужны. Все, что мне нужно сделать, это разбудить его. Я могла бы наклониться, пнуть его, пока он спит, и попытаться разозлить его так же сильно, как он меня. Чтобы дать ему понять, каково это.