Я качаю головой и со стоном приседаю на корточки над мехами для родов. И целительница, и моя подруга здесь, чтобы отвлечь меня во время родов. Моя долгая беременность протекала спокойно, но по мере приближения родов я с каждым днем нервничала все больше. Мой комплект подпрыгивает внутри меня, напоминая, что все хорошо, но я не могу успокоиться. Я думаю о Шамало и обо всем, что может пойти не так. Даже мой бедный Химало был вне себя от беспокойства. Эревен взял его на охоту на целый день, просто чтобы вытащить его из дома, чтобы я могла сосредоточиться, без нависшей пары надо мной.
— Она не лжет, — говорю я Мэйлак, когда по моему животу пробегает еще одна дрожь, и желание тужиться становится сильнее.
— Правда? — У Мэйлак отвисает челюсть.
— Это правда, — говорит Клэр, посмеиваясь. — Клянусь богом, люди так поступают. Рот прямо на члене. Я имею в виду, что ты можешь приложить рот и на другие места, но это самое популярное. Эревену не очень понравилось, когда я исследовала его своим ртом. Ему нравится это в одном месте, и только в одном месте.
— Куда еще ты можешь приложить свой рот? — с любопытством спрашиваю я Клэр. Еще одна дрожь пробегает по моему животу, и я шиплю, потому что эта сильнее предыдущей.
Лицо Клэр становится ярко-красным. Она неуклюже встает со своего места и протягивает комплект, который держит в руках, маленькой девочке, сидящей рядом с Мэйлак.
— Эша, ты не отнесешь Эревэра в дом Джорджи? Думаю, что ребенок Айши появится на свет очень скоро.
Эша встает на ноги, у нее длинные синие ноги и тонкие руки, точь-в-точь как у ее матери в этом возрасте. Она напоминает мне Мэйлак в детстве, и я снова думаю о том, как воспринимала тихую целительницу своей соперницей. Она была хорошим другом на протяжении всей моей долгой беременности, и, как ни странно, я чувствую, что мы стали ближе, чем когда-либо. Эша забирает Эревэра из рук Клэр, крепко прижимает к себе, а затем, уходя, слегка улыбается мне.
— Дай мне пощупать твой живот, — говорит Мэйлак, подходя ко мне. Клэр на третьем месяце беременности, но Мэйлак худощавая, и я завидую ее компактному телосложению. Я чувствую себя раздутым, жирным перьевым зверем. Ее рука прижимается к моему животу, а затем она кивает. — Комплект готов к выходу. Ты можешь родить в любое время.
— Я все равно собираюсь тужиться, — огрызаюсь я на нее. — Все внутри меня пытается вырваться наружу.
Клэр только хихикает.
— И ты, — говорю я ей злобно. — Что такого ты лизнула, что не понравилось твоей половинке?
Смех застревает у нее в горле, и она начинает говорить о человеческой пище, обо всем на свете. Пока она лепечет о чем-то, по моему животу пробегает еще одна дрожь, и я стону, потому что все болит и нуждается в том, чтобы выйти наружу. Напряжение в моем теле ощущается как натянутая до предела веревка.
— Продолжай, — шепчет Мэйлак мне на ухо, положив руку мне на плечо. — Еще один толчок, и мы увидим головку.
Внезапно меня охватывает тревога. Что делать, если мой комплект слишком мал, чтобы принять кхай? Что, если он снова недолго проживет вне утробы матери? Что, если…
Еще один спазм охватывает мое тело, и я кричу изо всех сил. Мэйлак подбадривает меня, и Клэр подходит ко мне, готовая с одеялами для родов подхватить мой комплект.
— Вот и он, — говорит Мэйлак, и я снова напрягаюсь. Затем, кажется, все происходит одновременно, и я чувствую, как тяжелый вес комплекта сползает с моего тела. Клэр аккуратно подхватывает его одеялами и вытирает ему рот, пока я тяжело дышу, у меня кружится голова. Пуповина перерезана, и обе самки быстро двигаются.
— С ним все в порядке? — я спрашиваю. — Он молчит. Так тихо. Он двигается? Дышит?
Клэр легонько постукивает крошечной синей ножкой, а затем воздух оглашается сердитым криком. Мой комплект яростно воет, его легкие сильны. Я счастливо смеюсь, слезы текут по моему лицу. Он настолько возмущен, насколько это вообще возможно, мой комплект. Клэр вытирает его и передает мне, а я в изнеможении откидываюсь на меха.
— Это девочка, — мягко говорит мне Клэр.
Ой.
Я беру свой комплект — мою дочь — на руки и не могу перестать плакать. Она прекрасна, эта сердитая маленькая девочка. У нее большое и здоровое тело, и она сердито размахивает кулачками в воздухе, как будто ее злит холод. У нее кожа глубокого, здорового синего цвета, гордый нос, как у ее отца, и пучок густой черной гривы, венчающий ее голову.
— Она само совершенство, — говорит Мэйлак с гордостью в голосе. — Очень сильная. У нее не будет проблем с кхаем.
Нет, на этот раз у этого комплекта не будет проблем с принятием кхая. Я думаю о Шамало и о том, какой маленькой и слабой она была. Эта дочь так же прекрасна, но сила, заключенная в ней, заставляет мое сердце щемить от радости и небольшого укола грусти из-за того, что этого не было у моей Шамало. Я прижимаюсь к дочери, мои эмоции душат меня так сильно, что я не нахожу слов. Я преисполнена такой любви и надежды. Я счастливо плачу, когда сердитая малышка сжимает мой палец в своих крошечных пальчиках, ее личико яростно морщится, когда она блеет о том, как сильно ей не нравится мир, в котором она сейчас находится.
— Тут не так уж плохо, — шепчу я ей. — Я сделаю так, чтобы тебе было хорошо. И подожди, пока не встретишься со своим отцом. Ты полюбишь его. Он тебя так избалует.
— У тебя есть молоко? — спрашивает Мэйлак, ее рука все еще на моем плече, когда она посылает свое исцеление через меня.
Я киваю. Есть. Я расстегиваю перед своей туники и прижимаю комплект к груди. Она прижимается к моему соску, а затем вцепляется в него, и слезы снова текут рекой.
Я не перестаю плакать, даже когда мое тело выводит послед или когда женщины помогают мне привести себя в порядок. Я плачу, глотая чай, и ем в промежутках между всхлипываниями. Я испытываю боль, и в то же время я счастливее, чем когда-либо. Моя дочь само совершенство. Мне не терпится показать ее отцу.
— Ты уже знаешь, как ее назовешь? — спрашивает Клэр, укутывая меня в одеяла. Мои глаза начинают слипаться от сна, но я не отпускаю свою дочь. Я собираюсь обнимать ее весь день и всю ночь… и, возможно, до тех пор, пока она не достигнет возраста Фарли.
Я устало киваю Клэр.
— Я думаю, что да.
Она улыбается, не настаивая, и сжимает мою руку.
— Я так рада за тебя, подруга. Твоя дочь прекрасна.
— Она такая и есть, не так ли? — Я дотрагиваюсь до крошечных рожек у нее на голове. Все в ней идеально.
В дальнем конце коридора раздается отдаленный крик и еще больший шум. Клэр встает на ноги, неуклюже из-за своего большого живота, и указывает на дверь.
— Это наверняка возвращающиеся охотники. Если это так, я отправлю Химало в твою сторону.
Я рассеянно киваю. Я слишком поглощена красотой своей дочери, восхищаясь крошечными ноготками на кончиках каждого пальчика. Я думаю, Химало должен быть здесь. Он захочет обнять ее и поприветствовать в этом мире. Ему нужно прижать ее к груди и почувствовать, как его сердце выздоравливает, как и мое.
— Я никогда не забуду твою сестру, — шепчу я своей новорожденной дочери. — Но это не значит, что я буду любить тебя меньше. Я дам тебе все, чего не смогла дать ей… и даже больше.
Экран приватности отбрасывается в сторону, и в комнату врывается Химало. У него дикие глаза, и он весь в снегу. Его обычно гладкая грива растрепана.
— Айша?
Я прикладываю палец к губам, а затем подзываю его вперед, чувствуя себя умиротворенной и такой полной любви.
— Подойди поприветствовать свою дочь.
Он падает на колени там, где стоит, как будто все силы покинули его тело.
— Девочка?
Я медленно киваю. Мы мечтали об этом дне в течение трех сезонов, но во всех наших мечтах мы представляли себе мальчика.
— Я хочу назвать ее Шема, — говорю я ему. — Тебе это нравится?
Он, шатаясь, продвигается вперед в мою сторону, а затем садится на корточки. Он смотрит на нее в моих объятиях широко раскрытыми глазами.
— Она такая большая.
Я хихикаю, потому что так оно и есть. Она здорова и крепка, моя Шема.
— Ты хочешь подержать ее?
— Больше всего на свете. — Его голос хриплый, а руки дрожат, когда он протягивает их. Я осторожно передаю ее ему, чувствуя острую боль потери, когда он забирает ее из моих рук. Это исчезает в тот момент, когда я вижу неподдельную радость на его лице, слезы, блестящие в его глазах, когда он смотрит на нее сверху вниз.
— Привет, Шема, — шепчет он. — Я твой отец.
Мое сердце переполнено.
Пары и их дети
Вэктал — вождь племени ша-кхаи. В паре с Джорджи.
Джорджи — человеческая женщина (и неофициальный лидер человеческих самок).
Тали — их маленькая дочь.
Ребенок — вторая дочь, пока без имени.
___________________
Мэйлак — целитель племени. Связана браком с Кэшремом. Сестра Бека.
Кэшрем — ее пара, кожевенник.
Эша — их маленькая дочь.
Мэйкэш — их новорожденный сын.
________________
Севва — старейшина племени, мать Рокана, Аехако и Сессы
Ошен — старейшина племени, ее супруг.
Сесса — их младший сын.
____________________
Эревен — охотник, пара Клэр.
Клэр — пара Эревена. Беремена вторым ребенком. Была с Беком недолго.
Эревэр — их первый сын.
__________________
Лиз — охотница и пара Рáхоша.
Рáхош — пара Лиз. Охотник и брат Руха.
Рáшель — их дочь.
Ребенок — второй ребенок.
____________________
Стейси — в паре с Пашовом. Мать сына Пейси, беремена второй раз.
Пашов — сын Кемли и Боррана, брат Фарли и Салуха. Пара Стейси.
Пейси — их маленький сын.
____________________
Нора — супруга Дагеша, мать близнецов Анны и Эльзы.
Дагеш — ее пара. Охотник.
Анна и Эльза — их маленькие дочери-близнецы.