– Так говорит Зарубин, я только пересказал, что слышал.
Удовлетворенно хмыкнув, я коротко буркнул:
– Продолжай.
– Да тут и продолжать больше нечего. Когда стали возвращаться обратно разгрузившиеся корабли, тогда и выяснилось, что что-то не так.
– Ладно, с этим потом, а сейчас разберемся с нашими гостями.
Передо мной разошлись створки, и я уверенно вошел внутрь зала совещаний. Ни на кого не обращая внимания, прошел на свое место за столом и, устроившись в кресле, уставился на занимательную картину. По другую сторону стола толпились два десятка флотских офицеров и пятерка армейских. Самый младший по званию среди них – капитан первого ранга и полковник. А нет, вон еще майор здесь затесался в этом звездном параде.
Они стояли группами по несколько человек, и каждая такая группа что-то бурно обсуждала. Часть из них крутилась возле проекционных экранов, активно жестикулируя, указывала на схемы, которые там были изображены. Но меня никто и не заметил, мне даже стало любопытно, насколько я пустое место.
Развалившись на кресле более вольготно, я стал постукивать пальцем в перчатке по столу. Это продолжалось еще минут пять, прежде чем я не выдержал и решил привлечь к себе внимание, громко произнеся:
– Господа! Господа! – Гомон стал затихать, и все больше глаз поворачивалось в мою сторону, и, когда наступила окончательная тишина, уже без надрыва я спросил: – Господа, а что, собственно, происходит?
По лицам окружающих я видел, что некоторые меня узнали, но были и те, кто смотрел на меня как на непонятный феномен. Сидит тут перед ними некто, без звания, да еще и облачен в броню. Офицеры вдруг расступились, и вперед протиснулся статный мужчина, уже в годах, и с выражением лица человека, привыкшего отдавать приказы.
– Волков, это вы? – с удивлением произнес он.
– А-а-а! – протянул я. – Адмирал Коротков! – Затем перевел взгляд на еще одну появившуюся фигуру. – И адмирал Уильямс. Да, это я, господа. В предыдущий раз я не смог отблагодарить вас за спасение моих людей, поэтому, пользуясь случаем, делаю это сейчас.
Если оба адмирала здесь, значит, четырнадцатый и шестнадцатый флоты тоже здесь в полном составе, а это сила.
– Но вы же погибли? – Коротков никак не мог поверить, что перед ним оживший покойник.
– Как видите, адмирал, жив-здоров. – Я вспомнил о своей травме и на мгновение бросил взгляд на свою ногу. – Ну почти здоров.
– Вы преступник, Волков! – подключился к разговору Уильямс. – Вас нужно арестовать!
Передо мной висели невидимые остальным окна с досье на обоих адмиралов, и я смотрел на этих умудренных опытом людей и думал, как поступить. Проблема заключалась в том, что мне нужны эти офицеры и оба флота. Я пока не знаю, что там произошло в Солнечной системе, но нутром чую, что для решения этой проблемы нужен флот. Наконец я определился с линией поведения и вызывающе ответил:
– Ну это вряд ли у вас получится, господин адмирал.
– Вы забываетесь, Волков, – клюнул на мой вызов Уильямс. – Рядом со станцией находятся сотни военных кораблей, и, если понадобится, мы разнесем ее на атомы.
Я демонстративно повернулся боком и, облокотившись о стол, подпер подбородок кулаком, при этом устремив взор к потолку.
– Ну давайте прикинем, адмирал. Раз здесь присутствуют оба флота, значит, у вас около четырех сотен кораблей, но я не заметил десантный транспорт, а значит, бой за станцию будет снаружи. Давайте рассуждать дальше, я могу выставить порядка тридцати элемийских кораблей первой категории и до семидесяти – второй и третьей.
У адмирала Уильямса заметно заиграли желваки.
– Так как сейчас ваши корабли находятся вперемешку с моими, а элемийские превосходят в ближнем бою земные, то думаю, что вашим лучшим результатом будет потеря от тридцати до сорока процентов флота. – Закончил я и уставился на Ульямса.
– Да как ты!.. – хотел начать извергать из себя проклятья покрасневший Уильямс, но его перебил Коротков.
– Остынь, Тэд, – махнул он рукой и, с шумом отодвинув ближайшее кресло, также уселся, положив руки на стол. – Что вообще происходит и чего вы хотите, Волков?
– Вот это уже конструктивный разговор, – занимая нормальное положение, ответил адмиралу. – Что происходит, нам еще предстоит выяснить, господин адмирал. А вот чего я хочу, так это узнать, что вы здесь делаете? База секретная, и мне не ясно, как вы здесь оказались.
Коротков бросил взгляд на все еще красного Уильямса, затем откинулся на спинку кресла.
– На случай потери связи с флотом мы были обязаны вскрыть пакет с дальнейшими инструкциями, что делать в этой ситуации. В пакете были указаны координаты этого места с поправкой на время и приказ поступить в распоряжение командующего базой «Ковчег».
У меня дух перехватил от таких известий, и я мысленно поблагодарил Климова за подарок, но его еще предстояло распаковать.
– Господин адмирал. А почему здесь только четырнадцатый и шестнадцатый флоты, где остальные?
– Не знаю, – пожал плечами Коротков. – Возможно, потому, что, по известным вам причинам, оба наших флота недавно находились на ремонте и доукомлектации, где мы и получили эти пакеты.
– Ну что ж, – я растянул самую доброжелательную улыбку, – добро пожаловать, я и есть командующий базой «Ковчег».
⁂
На большом проекционном экране появился трехмерная диаграмма с волнистой структурой, больше похожей на изображение холмов и небольших гор. Диаграмма была динамичной, и холмы становились равнинами, и наоборот, а еще весь этот ландшафт еле заметно двигался.
– Это диаграмма гиперпространственного фона, – стоя перед экраном, распинался Зарубин. – Не буду вдаваться в подробности, действие каких сил здесь изображено, скажу только, что эти пики, – он указал на холмы, – показывают уплотнение гиперпространства, и, как видим, оно подвижное и неоднородное. Но это всего лишь удобное для понимания представление истинных процессов, происходящих внутри. В момент, когда мы проделываем воронку, происходит следующее. – Зарубин повернулся к экрану и произнес: – Запустить файл П361.
В центре неоднородного ландшафта вдруг появилась маленькая точка, края которой слегка расширились в стороны, а затем устремились вниз. Холмы, расположенные рядом, изменили свое прежнее движение и стали закручиваться вокруг этого отверстия. А в самом эпицентре возникла круговая слоистая структура, больше похожая на обрывистую рябь на воде. Через секунду эта рябь также провалилась вниз и, словно бутон цветка, раскрылась лепестками с острыми краями. В этот момент края трубки, образованные отверстием, начали расходиться в стороны, прижимаясь к краям цветка и образуя конус с вершиной сверху. И все это разом продолжало вращаться.
– Все это очень занимательно, Виктор Степанович, – прервал я своего инженера, – но давайте ближе к сути.
Все сидящие за столом дружно закивали, включая и делегацию от четырнадцатого и шестнадцатого флотов во главе с адмиралами.
Короткова и Уильямса с ходу не удалось убедить подчиниться мне. С одной стороны, предоставленные мной записи разговора и документ от Климова подтверждали, что именно я командующий «Ковчега», да и действия персонала базы не давали в этом усомниться. С другой стороны, я преступник, который был осужден за преступление против человечества, и перед ними стоял нелегкий выбор: подчиниться приказу или… А что «или», я даже не знаю. Они, конечно, могут увести флоты к одной из колоний и дальше действовать по обстановке. Тем более, тех, кто отдавал приказ, может уже не быть в живых.
Так или иначе, но адмиралы предпочли задержаться и взяли паузу для принятия решения. Кроме этого, они изъявили желание присутствовать во время выработки плана действий. И вот, когда вся моя команда собралась, оба адмирала сиротливо устроились у стеночки, не забыв захватить с собой свиту из шести человек рангом пониже.
– Да, да, – продолжил Зарубин. – Я продемонстрировал это для понимания того, что покажу дальше. – Он снова повернулся к экрану: – Запустить файл А13. – И, не дожидаясь воспроизведения, добавил: – Элемийские системы контроля гиперпространства превосходят наши в разы, именно поэтому мы смогли зафиксировать появление аномалии на таком расстоянии.
На уже продемонстрированной диаграмме с левого края появились надвигающие снизу знакомые лепестки, а вместо холмов, вытянутые, почти похожие на ленты образования, которые переплетались между собой в спиралевидную структуру. Но радиус, по которому все это вращалось, превосходил обычную воронку на порядки.
– Система наблюдения за гиперпространством зафиксировала мощный всплеск этой аномалии чуть больше месяца назад. Всплеск оставался наблюдаемым около часа.
– А можно точнее?! – возмутился адмирал Коротков. – А то «чуть больше», «около», – передразнил он Зарубина. – Мы что, здесь на кофейной гуще гадаем? Есть точные данные?
Пока Зарубин отчитывался перед адмиралом, мне пришла мысль, что где-то я это уже видел. Наклонил голову вбок так, чтобы для меня вся эта структура оказалась в вертикальной плоскости, потом подумал, что выгляжу по-идиотски, и выпрямился. Но изображение уже было скопировано в мой интерфейс. Еще пару секунд я всматривался в это непонятное нечто, а затем вывел рядом такое же изображение, только в зеркальном отображении. Понадобилась еще пара секунд, прежде чем я вспомнил, где встречал подобное.
Очень похожую структуру я видел, когда возвращался на «Малыше» к базе Арахна. Тогда инженерное судно «Коперник» промчалось сквозь гипер, не погружаясь в него полностью. Имплант услужливо выудил изображение из моей памяти и разместил рядом. Да, размеры несопоставимы, но внешне очень похожи. А в это время общение Зарубина и Короткова переходило на повышенные тона.
– Я не знаю, что это! – выпалил красный Зарубин. – И не могу сказать, природный это феномен или искусственный! Вся гиперпространственная теория для нас сравнима с выражением «ветер дует, потому что деревья качаются».
Коротков тоже надулся и, судя по всему, сейчас накинется на Зарубина с кулаками. Самое время, чтобы вступиться за своего инженера.