Но на этом чудеса конструкторской мысли не закончились. В носовой части, вдоль корпуса, были установлены огромные магнитопроводные дуги, снятые с кирианских кораблей. А в задней части, где заканчивалась ободранная корма элемийских крейсеров, продолжалась та самая удлиняющая ферма, внутри которой виднелась труба разгонного тракта релятивистского двигателя. Именно линейный размер этого двигателя и требовал длины восемь километров.
Когда этот экземпляр будет готов, во все вырезанные в кораблях места установят контейнеры с анабиозными камерами, а также закрепят их и баки с топливом вокруг выступающей позади фермы, но так, чтобы создать плавные обводы корпуса, похожего на длинную палку с острием. Полтора месяца назад был совершен первый запуск подобного монстра, и, на удивление всех наблюдавших, он полетел, да еще как!
Тогда Джимми, Хелен и Дуайт наблюдали за запуском, находясь на одном из буксиров, которые оттащили этого монстра подальше от планеты. Целый час происходил разгон реакторов и их синхронизация и под конец этого процесса, оголенная система охлаждения элемийских крейсеров светилась настолько ярким светом, что на корабль без защиты глаз оказалось невозможно смотреть.
Затем сразу три плазменных щита начали обволакивать носовую часть, чтобы защитить корабль от пыли, мелких и не очень камней во время движения с огромной скоростью. Но, по расчетам, мощности магнитных полей установки генерации щита оказалось недостаточно, поэтому и поставили кирианские магнитные контуры. И, когда они запустились, щит приобрел форму колпачка в носовой части, переливаясь голубоватыми оттенками.
Ну и, конечно, апофеозом всего этого представления стал запуск релятивистского двигателя. Сначала в носовой части тракта появилось еле заметное свечение, которое медленно разгоралось. Все ожидали, что этот монстр будет медленно разгоняться, но неожиданно интенсивность выхлопа возросла настолько, что, казалось, зажглась новая звезда, а хвост выбрасываемого вещества распространился на сотни километров. И эта искусственно созданная звезда прямо на глазах начала удаляться под ликование всех, кто был причастен к проекту.
Ликовал и Джимми, ловя себя на мысли, что рад появлению Волкова, хотя год назад сам сдал его общественности и властям. Но виноватым он себя не чувствовал и был уверен, что поступил правильно. Как поступил правильно и сейчас, когда одним из первых вызвался на работу на верфи, поддержав проект Волкова по спасению людей. И благодаря хоть и небольшому, но его собственному вкладу, полтора месяца назад в Солнечную систему отправилась первая партия анабиозных камер, которая даст шанс выжить двумстам тысячам человек.
Да, необходимо построить еще как минимум четыре тысячи девятьсот девяносто девять подобных кораблей, чтобы спасти всех людей, – просто запредельное число, но начало положено. Джимми перевел взгляд в сторону, вдоль орбиты, где в пространстве невооруженным глазом можно было рассмотреть сотни таких же верфей и тысячи снующих между ними огоньков.
На более высокой орбите кучковались сотни астероидов, на которые монтировались снятые с кораблей двигатели. Джимми не знал зачем, эти работы находились в ведомстве флота, в планы которого он не был посвящен.
Осматривая картину происходящего, только теперь Джимми понял, что Волков имел в виду, когда говорил о сплоченности человечества и общей угрозе.
– Эй, парень, ты там не уснул?! – неожиданно громко раздался голос Дуайта.
– Я здесь. – Джимми прокашлялся, выходя из своей задумчивости. – Что случилось?
– Да ничего особенного, – хмыкнул Дуайт и возмущенно произнес: – Уже минуту пытаюсь до тебя достучаться, сообщить, что мы закончили! Но ты можешь там еще полетать, так уж и быть, мы тут посидим, подождем, пока кислород не закончится.
– Ладно, не ворчи. Уже лечу.
Джимми еще раз бросил взгляд на пейзажи снаружи, после чего снова включил подсветку и ткнул по консоли управления, приказывая боту вернуться на предыдущую точку.
⁂
Где-то под поверхностью планеты Оршу.
Зарубин стоял на дне вертикальной шахты, высоко задрав голову. И хотя шахта имела диаметр около ста пятидесяти метров, но казалось, что у поверхности она сужается до размера бутылочного горлышка. Покрутившись еще какое-то время на месте, он перевел взгляд на стенки шахты, где были установлены вертикальные рельсы. У одного такого рельса Тэнг со своими ребятам что-то проверяли, периодически похлопывая руками по огромной тележке, установленной на этот рельс.
Всего таких рельсов было двенадцать, и двадцать четыре тележки, по двенадцать сверху и снизу объекта. Все тележки были закреплены к каркасу, собранному и сваренному вокруг объекта. Зарубин сфокусировал взгляд на Тэнге и улыбнулся, вспомнив, как тот выражался, когда все только начиналось.
После присоединения Оршу наконец удалось, с помощью элемийцев, подчинить планетарный ИскИн, который столько лет сопротивлялся захвату планеты. Но Волкову этого оказалось мало, и он поставил задачу поднять планетарный ИскИн на орбиту. Зарубин опустил взгляд и осмотрел верхнюю крышку вместилища ИскИна, на которой он сейчас стоял. Объект весом около тысячи тонн поднять на орбиту с поверхности – та еще задача, но поднять его на орбиту с глубины в несколько десятков километров – задача куда сложнее.
Тогда-то Тэнг и возмущался, когда понял, что ему придется копать шахту таких размеров, соблюдая просто фантастические допуски погрешностей по диаметру и вертикальности. Месяц к Оршу стягивалось все возможное проходческое и строительное оборудование, а после целых три месяца вся эта машинерия копала и бурила, даже взрывчатку использовали, проходя особо твердые породы или перекрытия подповерхностных заводов. Но в итоге задачу выполнили, правда, оставалось еще построить разгонный блок под самим ИскИном, просто невообразимых размеров.
Конечно, можно было воспользоваться технологией электромагнитной катапульты, но на это ушло бы огромное количество ресурсов и времени, которых сейчас просто нет. Поднимать ИскИн по частям тоже не вариант, так как хитрые элемийцы сделали его неразборным. Поэтому старая добрая технология химического реактивного двигателя оказалась предпочтительнее. Потребовалось только рассчитать необходимую тягу и запас топлива, а изготовить детали разгонного блока уже не проблема.
Никто и никогда не выполнял подобных проектов, но командная работа на пределе сил помогла свершиться этому чуду.
– Старший, – услышал Зарубин голос в гарнитуре и скривился.
Ему не нравилось, что его так называют, но многолетнюю привычку так сразу не искоренить даже у людей. Он опустил на глаза специальный визор и обернулся. Рядом стоял элемиец, возглавивший группу своих соплеменников-инженеров, которые помогали с этим проектом. Именно они занимались вопросом отключения ИскИна и его подготовкой для транспортировки.
– Слушаю, Иуторн, – сказал Зарубин, не понимая, в какие из трех пар глаз смотреть.
– Мы проверили все системы планетарного ИскИна. Вычислительная мощность держится на уровне двух тысячных процента, этого должно хватить на несколько суток работы на автономном источнике энергии. Он готов к транспортировке.
Неожиданно силуэт элемийца исказился, прямо сквозь него прошел Тэнг и, остановившись, заявил:
– Все проверили, думаю, что мы готовы к запуску.
Общаясь с виртуальными аватарами элемийцев через средства дополненной реальности, Зарубин порой забывал, что их нет в реальном мире, и прохождение Тэнга через Иуторна вызвало у него мурашки по коже.
– Хорошо, тогда забирай своих людей – и выдвигаемся в центр управления. – Зарубин слегка наклонился в сторону и добавил: – Спасибо, Иуторн, через час начинаем предпусковые мероприятия.
Тэнг обернулся, чтобы посмотреть, с кем это говорит Зарубин, но, никого не обнаружив, уставился на инженера с немым вопросом. Зарубин постучал пальцем по визору и произнес:
– Сам еще не привык.
Как и сказал Зарубин, через час в центре управления, расположенном на поверхности планеты, собрались руководители служб обеспечения запуска. Элемийцев тоже хватало, но здесь уже не требовалось индивидуальное оборудование дополненной реальности, так как центр был увешан стационарными проекторами.
Оператор контроля повернулся и посмотрел на Зарубина, стоявшего в центре круглого помещения, и тот кивнул.
– Начинаем отчет, – громко объявил оператор и начал называть числа, начиная с десяти, и, когда отчет дошел до единицы, прозвучало: – Запуск!
Хотя ИскИн находился на глубине порядка двадцати километров, но запуск химических реактивных двигателей с такой невероятной суммарной тягой вызвал нешуточную тряску, добравшуюся и до центра управления. Зарубин смотрел на большие проекционные экраны и не мог уловить значения показателей. Бросив попытки что-либо прочитать, он взглянул на экран, на котором транслировалась картина с камеры наблюдения, смотрящей прямо на горловину шахты.
Через несколько секунд из-под поверхности появились раскаленные газы, вырвавшиеся из отводных шахт. Продукты сгорания мгновенно поднялись на сотни метров, создавая сплошную стену дыма. Но как только это случилось, тряска слегка спала, и Зарубин смог наконец прочитать телеметрию запуска.
– Есть вертикальное движение! – прокричал оператор контроля, и в центре раздался победный клич и хлопки, но до успеха оставалось еще далеко.
– Десять метров в секунду! – продолжал комментировать оператор. – Двадцать, двадцать пять!
Когда объект преодолел половину пути, он достиг скорости пятьсот метров в секунду. До первой космической, для Оршу, оставалось два с половиной километра в секунду. Но выходить на орбиту не требовалось, а лишь подбросить как можно выше.
– Есть отделение первой ступени! – сообщил оператор контроля.
Тут же за ним прозвучал отчет технической службы:
– Наблюдаю незначительную вибрацию корпуса.
Зарубин быстро пробежался по параметрам, отображаемым на больших проекционных экранах, и коротко бросил: