Я продолжал указывать на прибывшие корабли, а Туров с удивлением на меня посматривал.
– Вон тот странный полумесяц имеет пусковые аппараты, которые выталкивают торпеды через гипер. Правда, не через полноценный переход, а используется эффект, который мы наблюдали во время инцидента с «Коперником». Технология недоделанная, и на большом расстоянии происходит то же, что случилось с «Коперником», но совместно можно вполне довести ее до ума. Я могу долго перечислять интересные возможности этого так называемого зверинца.
Не выдержав, Туров спросил:
– Откуда ты все это знаешь?
– Разведка донесла, – с улыбкой ответил я.
– Ну да, ну да, – ухмыляясь закивал Туров. – Так ты идешь, или всех разогнать?
– Конечно, идем, не стоит гостей заставлять ждать. – Хлопнув Турова по плечу, я направился на выход.
Войдя в просторный цилиндрический зал, я прошел в центр и осмотрелся. За наскоро собранными партами сидели представители иных цивилизаций. Их было всего двадцать семь, с кем-то люди уже имели дело, а некоторых я видел впервые. Но это были те, кто согласился выслать представителя и до кого мы смогли добраться в радиусе двух тысяч световых лет. Не густо, конечно, но хоть что-то.
Свет в помещении померк, и в воздухе прямо надо мной появилось изображение гиперпространственной структуры, которую мы называем барьером.
– Мы позвали вас сюда, чтобы обсудить нашу с вами общую угрозу, – начал я говорить, немного поворачиваясь вокруг своей оси. – В этом пузыре, – я указал на изображение сверху, – сейчас в смертельной опасности находится миллиард моих соплеменников. Раньше от тех же причин погибла цивилизация, которую вы наверняка знаете.
После моего предложения рядом появился элемиец, и в зале поднялся странный шум. Не громкий, а просто непонятный, который я счел за недовольство. Многим элемийцы попили кровушку, отсюда и догадки насчет недовольства.
– Но это не важно, – продолжил я, – а важно то, что это может случиться с каждым из вас.
– Откуда вы знаете?! – вскочил и выкрикнул тал с первого ряда, представитель тех, кого люди прозвали котами из-за их схожести с известными животными. – Мы считаем, что это вам, людям, и этим «тронгам», – он указал на элемийца, – наказание за ваше высокомерие. Обе ваши расы оказались неуемны в своем стремлении к экспансии любой ценой. Мы сидели в своих родных системах, и нам не было дела до того, что происходит снаружи. Это они, – тал снова указал на элемийца, – и вы, люди, пришли к нам в дом под предлогом лучшего мира и устроили резню! Теперь, когда вы получили заслуженное наказание, хотите, чтобы мы вам помогли. И я отвечу, что лучше мы, как и прежде, отсидимся в своих системах и не станем умирать за вас.
Снова поднялся гул, но который отличался от прежнего, что можно было интерпретировать как одобрение. Похоже, диалога не получится и нужно сразу переходить к козырю.
– Справедливо, – ответил я, – но я прошу вас умирать не за нас, а за себя. – Я махнул рукой – и надо мной появилось изображение всей Галактики с картиной маркировки убегающих звезд. – Кто-то похищает наши звезды из Галактики вместе с планетарными системами. Это происходит на протяжении миллионов лет, и фактически наша Галактика уже потеряла больше ста тысяч звезд, но этот процесс продолжается и сейчас.
Я снова махнул рукой – и Галактика Млечный путь начала отдаляться до тех пор, пока не стала видна местная группа галактик.
– Нам удалось обнаружить подобные потоки звезд и у других соседних галактик. – На изображении стали появляться выноски и маркеры, подтверждающие мои слова. – И, судя по всему, они двигаются к самой крупной галактике, мы называем ее IC 1101.
На изображении прямоугольником выделилась озвученная галактика, после чего она оказалась в центре видимой области. И выглядела она как гигантское скопление звезд, никаких рукавов, один сплошной диск из близко расположенных звезд. А я продолжил:
– Она крупнее нашей в шестьдесят раз и в двадцать раз массивнее, и теперь мы можем предположить почему.
На этот раз в помещении царила тишина, а я ждал хоть какой-то реакции, и через секунд двадцать она последовала. Поднялся представитель цивилизации хамо, отличающийся почти прозрачной кожей, через которую были видны внутренние органы, но сейчас он был облачен в защитный скафандр и только красные глаза светились через прозрачное стекло шлема.
– Вы хотите сказать, что кто-то ворует звезды нашей Галактики, чтобы собирать их в своей?
Хамо мы обнаружили недавно, поэтому переводчик плохо передавал эмоции, но у их представителя очень быстро ходила туда-сюда грудь, что вполне можно отнести к волнению.
– Именно, – кивнул я. – И не только наша Галактика подвергается грабежу.
– Но зачем? – переспросил хамо.
– Мы не знаем, – спокойно ответил я. – Да и не важно это. Важно то, что вы можете продолжать сидеть в своих системах, пока будет происходить опустошение нашего с вами дома. А продлится оно еще миллионы лет, так что время есть. – Я сделал небольшую паузу, чтобы нагнать драматичности. – Но что потом? – спросил я и сделал медленный оборот вокруг своей оси, чтобы оглядеть всех присутствующих. – В лучшем случае ваши системы останутся одни посреди пустого космоса, а в худшем разберут одну или две ваши планеты, чтобы собрать звездный двигатель, и также утащат в IC 1101.
Изображение надомной сменилось, показывая теперь кадры со звездной системы Элем, где в деталях была изображена гигантская чаша звездного двигателя Шкадова.
– Мы, конечно, не сможем предотвратить это ни сегодня, ни через сотню лет и даже сотню тысяч. Но мы можем начать этот процесс здесь и сейчас. Разбив одного из тех, кто похищает звезды, и, может, на следующие тысячи лет нас запомнят как тех, кто не испугался и решил бороться за свой собственный дом.
* * *
Два года спустя. Граница гиперпространственного барьера звездной системы Элем. Борт флагмана «Скоморох»
Стоя на мостике «Скомороха», я наблюдал через обзорные экраны, как в пространстве плывет огромный флот, и размышлял, что вот она, кульминация стольких лет лишений, страданий, жертв и войны. Больше пятнадцати тысяч боевых кораблей, ожидающих приказа начать разгон в систему. Десятки тысяч людей, кирианцев, харгов и даже элемийцев, готовых отдать свою жизнь за надежду на лучший мир.
Нет, это мир, в котором по-прежнему будут вспыхивать войны, но в нем мы хотя бы сами будем хозяевами своей судьбы, хозяевами нашей Галактики, наших звезд и планет. Да, все это великолепие из миллиардов ярких огоньков, разноцветных туманностей, грозных черных дыр, все в пространстве протяженностью двести тысяч световых лет принадлежит нам. Тем, кто появился здесь и достиг звезд, и даже тем, кто только начинает совершать свои первые шаги.
И люди, харги, кирианцы вместе решили бросить вызов тем, кто возомнил себя богами, кто думает, что может решать, кому жить, а кому умереть. Заявить об этом громко, так, чтобы похитители звезд услышали. И надеюсь, что к нам присоединятся остальные, если им хватит смелости.
Процесс увода звезд растянется еще на миллионы лет – миллионы лет для жизни в Галактике Млечный путь, но рано или поздно не останется ни одной звезды вместе с их планетарными системами. Не будет ни энергии, ни тепла, ни света – пугающая перспектива для всего живого. Но у нас будет еще тысячи лет развития. За двадцать лет люди смогли достичь просто запредельных высот в науке и технике, и, кто знает, чего мы добьемся за такой срок.
Такие большие сроки планирования трудно себе вообразить и требуют всеобщей выработки стратегии. Поэтому пока я и мои соратники мыслим максимум на десятилетия вперед и пытаемся решать текущие задачи.
Полтора года назад нам удалось завершить в отведенный срок, производство анабиозных камер и кораблей класса «Звездный странник». Круглосуточно работало производство двенадцати элемийских планет заводов. И можно с уверенностью сказать, что нам удалось спасти девяносто девять процентов населения Солнечной системы. По крайней мере это подтверждают сообщения от Нечаева, с трудом пробивающиеся через барьер.
Но уже за полгода до завершения плана производства на горизонте маячила задача вторжения в звездную систему Элем, на решение которой постепенно шло перераспределение ресурсов. Прорабатывались варианты стратегий боя, которые сводились, по сути, к возможности приблизиться к звездной машине на расстояние уверенного поражения. Но главной задачей был вопрос «Как доставить флот через барьер в систему?».
И тут как нельзя кстати подошли наработки по «Звездным странникам», проект которых пришлось переработать. Хотя ничего существенного не изменилось, просто к носу корабля добавили длинную ферму, на которой могут поместиться шесть крейсеров, закрепленных на ферме двумя последовательными треугольниками, либо две пятерки фрегатов и корветов. И менять ничего не пришлось, кроме налаживания производства этих дополнительных ферм.
Ну и, конечно, непрерывный выпуск военных кораблей. Правда, теперь это были совсем другие машины – полноценно проработанные гибриды, основанные на технологиях четырех рас. От каждой инженерной школы было взято лучшее, что вылилось в постройку однотипных кораблей крейсерского класса.
К сожалению, технология создания элемийских ИскИнов была утрачена вместе с их родной планетой. Точнее, те элемийцы, которые остались в живых, теорию знали, но вот производственные линии для этого были только в метрополии пространства Элема. И на восстановление технологической цепочки потребуется очень много времени. Поэтому основным хозяином на новых кораблях была биологическая система с живым мозгом во главе. И, разумеется, экипажи, которые зачастую уже были смешанными.
По бокам от меня тихо встали Туров и Лукашевич, они также всматривались в экраны, но через минуту Костя не выдержал и спросил:
– Думаешь, они придут?
– Не знаю, – пожал я плечами. – В любом случае это будет их решение.
Лукашевич решил выразить свою точку зрения: